Войти в положение

- Мне сказали, что родители меня усыновили. Настоящая мать подбросила меня в больницу. Потом она пришла снова, чтобы забрать меня. Но потом она снова передумала и подписала документы, что отказывается. Когда мне будет 18 лет, я смогу искать ее. Может, я ее найду и тогда я спрошу, почему она от меня отказалась. Мне сказали, что она меня точно любила. Ни одна мать не отказывается от ребенка просто так. Наверное, у нее были причины, сказали мне. Наверное, ее положение было ужасно. Я надеюсь, что смогу понять ее.

- Мне сказали, что у меня нет отца. Не так нет, как у соседского мальчишки, отец которого ушел в другую семью. И не так, как у моей подружки – ее отец умер недавно. У меня его просто нет. Мама очень хотела детей, но не смогла найти папу для них. Тогда она попросила врача помочь ей, и врач сделал меня из чужой клетки, подаренной чужим папой. Мне сказали, что теперь его не найти. Мне сказали, что это неважно. У многих моих одноклассников тоже нет пап, потому что взрослые часто ссорятся и расстаются. Потому что это неважно, есть папа или нет. Главное, что есть мама, сказали мне. И это неважно, можно ли найти когда-нибудь отца, чтобы хотя бы посмотреть на его, или нет... Или никогда... Мне сказали, что мама сделала правильно. Что лучше завести ребенка совсем без папы, чем не завести вовсе. Мне сказали, что, когда я вырасту, я пойму ее. Надеюсь, я смогу понять.

- А меня – сразу две! Нет, у меня нет сестры-двойняшки. Я – это мама, а мама – это я. Мама не хочет умирать, и поэтому доктор взял, и сделал еще одну маму, и это – я. Вы понимаете? Я тоже не очень понимаю, но мама сказала, что это очень хорошо. Я знаю, как я буду выглядеть, когда стану взрослая – так, как мама. Знаю, какой голос у меня будет, и знаю, что у меня будет склонность к полноте. Мама сказала, что теперь-то она все сделает, как надо. Теперь, во второй раз, она все сделает правильно, потому что теперь она наперед знает, что надо было идти в балетную школу и лучше следить за диетой. Теперь-то все будет так, как надо, а не так, как получилось, сказала мама. Она сказала, что я не должна забивать себе голову странными мыслями о том, что мама – это я. Она сказала, что когда-нибудь мне тоже не захочется умирать, захочется жить вечно, и я сделаю то же самое. Я надеюсь, что когда-нибудь пойму это все.
 
- А меня просто нет. Я спросил ее, почему она это сделала. Она страшно испугалась, когда я заговорил с ней. Что-то в кружке в ее руке пролилось и потекло по одежде. Она стала бледной, серой, жалкой. Я спросил ее, почему меня нет. Не потому, что ей негде жить или нечего есть. Там, где она была, было тепло, и то, что было у нее в кружке, было съедобным. Она сказала, что ей очень жаль. Что она не хотела. Что она не хотела мне зла. Что она ничего не имела против меня. Что так получилось. Мой папа был все время занят, все время на работе. Она чувствовала себя одинокой, несчастной, уставшей. Всегда одна с ребенком – у нее уже есть ребенок. Все время эти пеленки, детский плач. Она уже давно не была на море, в театре, в кино. Она не хотела начинать все сначала. И, потом, как дорого это все! Все эти детские вещи... Они хотели строить дом... Она сказала, что надеется, что я ее прощу. Что я войду в ее положение, пойму ее. Она плакала.
Разве я могу понять кого бы то ни было?
Ведь меня совсем нет.