Случай из жизни - Страх

Для того, чтобы описать мое отношение к такому чувству как страх, хорошо было бы привести целую цепь событий из моей жизни. Но можно остановиться и на двух характерных эпизодах, а точнее на первом и последнем из этой последовательности.

Итак, первый произошел летом на каникулах между 6 и 7 классах школы, когда мы по обыкновению возились посреди пыльного двора зажатого между двумя хрущевскими пятиэтажками, в которых и жил я и мои тогдашние друзья. С одной стороны наши хрущевки обхватывала узбекская махалля (улица из частных домов, очень плотной застройки), а с другой - ледовый дворец спорта. Сперва мы лазили по его стройке, потом ходили на хоккейные тренировки, а потом только смотрели салют с его крыши.
Внутри двора мы разделялись на русскоязычных и, скажем так, "местных", причем это даже было не деление по национальным признакам, а просто - по интересам, но в игры - вроде футбола и казаков-разбойников -все равно играли все вместе. Кроме того, летом обычно половина детей уезжали в лагерь и по бабушкам, так что нас оставалось человек пять не больше.
Кто-то нашел огромного богомола и мы, сидя вокруг него на корточках, восхищались его борьбой с нашими веточками. Я так увлекся, что почти не заметил подошедшего "местного", который неожиданно для нас всех размазал богомола кедом по земле. Это меня так возмутило и разозлило, что я очухался только, когда почувствовал боль в руке: я сидел на его животе и возил его затылком по пыли, а он кусал меня за пальцы, попавшие ему в рот. Остальные обступили нас вокруг и давали мне бодрые советы, как его добивать - у нас было принято бодаться (так местные называли драку) только один на один. Волна праведного гнева отхлынула и я почувствовал, что не только добивать, но и вообще драться у меня уже нет никакого желания. Недолго думая, я вскочил и понесся домой, преследуемый своим соперником до моего подъезда. Добежав до своего пятого этажа, я уже осознал всю непоследовательность своих действий и на меня нахлынула волна страха – ведь теперь я наверняка был вынужден провести еще пару – тройку раундов "бодания" с ним же, до полного выяснения кто из нас сильнее.
Но я выбрал другой (как понял значительно позже - более сложный и противный) путь ухода от столкновения. Так начался почти целый год моего почти добровольного заточения с непрерывным чувством липкого и позорного страха. Я перестал выходить во двор, а при необходимости пользовался окольными путями: мой подъезд был предпоследним, поэтому можно было выйти из него и незамеченным пробраться за кустами до угла дома, а потом уже по кустам за домом до остановки – лишь бы не проходить через двор, ведь квартира моего противника находилась на втором этаже второго подъезда противоположной пятиэтажки, да и во дворе он торчал часто. Тем не менее в первые несколько месяцев этого страшного периода я раза три на него натыкался и он гонял меня до моего подъезда, как теперь понимаю чисто формально – для поддержания собственного авторитета, но как говорится: "у страха глаза велики" и я разработал более изощренные методы проникновения в дом и обратно вплоть до просчета расписания уроков своего противника. Изменился и образ жизни, до этого я пропадал на улице с утра до ночи, а теперь сидел дома, изучая дедушкину библиотеку. Друзьям убедительно рассказывал, что читать мне интереснее, чем по двору слоняться, и большая половина из них мне верила.
В общем, когда я на следующее лето все-таки решился выйти во двор и столкнулся со своим бывшим противником, он не только не вспомнил о прошлогоднем инциденте, но и вообще видно забыл, кто я такой. Но тем не менее, память о противном ощущение продолжительного страха осталась у меня на всю жизнь.

Хотя первый эпизод был растянут на целый год, а второй не длился и получаса, но по силе впечатлений и переживаний они для меня равнозначны.

Это было осенью, когда я учился уже в десятом классе. По дороге в школу, в метро, на подъезде к своей станции, я нечаянно наступил какому-то парню на ногу. Не обратив на это особого внимания, я вышел из дальнего по отношению к школе перехода, хотя обычно выходил из ближнего, и уже на полдороге почувствовал, что меня преследуют. Оглянувшись, увидел, что меня нагоняет тот же парень из вагона метро со своей "командой" из четырех обалдуев. Я чуть прибавил шагу, хотя уже понял, что до школы все равно не дотяну, но привычку бегать от кого бы то ни было к тому времени я уже бросил.
Рядом со школой было ПТУ, вдоль длинного забора которого мы и вышагивали. Когда до входных ворот училища оставалось метров двадцать, я развернулся и со словами: "Чего надо?" - остановился. Они обступили меня и прижали к забору, понятно, то, что я наступил ему на ногу, было только предлогом, вообще в то время и том районе "гоп стопом" занимались и безо всякого предлога. Если бы я шел к началу первого или хотя бы второго урока, то это было бы достаточно оживленное место, но так как я неспеша подгребал к середине третьего или четвертого, то вокруг не было ни души.
В общем содержательную часть их разговора можно передать парой фраз: "Лавы есть?" и "Куртафан и кроссы у тебя ничего". При этом один из них достал кнопочный нож и приставил мне к животу, а другой уже пытался залезть в карман штанов. Самое интересное, что такой ход событий я предвидел сразу, но это не вызвало во мне ни страха, ни желания сопротивляться этому ходу. В этот момент я окончательно внутренне расслабился и вдруг увидел всех нас со стороны: как я стою в фирменной розовой куртке, руки в карманах, один обалдуй неуверенно держит нож, а второй еще более неуверенно пытается залезть мне в карман. Так же со стороны я услышал свой голос по отношению к державшему нож: "Засунь его себе…", и увидел на своем лице улыбку.
В тот же момент мое 'я', безмолвно взиравшее на все происходившее со стороны, было занято очень веселым вопросом: "Как ОНИ будут из этого выпутываться?". Я то знал, что ничего плохого со мной случиться не может.
Тут, откуда ни возьмись, появился парень, направлявшийся ко входу в ПТУ, он мельком глянул на нас и тут же пошел к нам со словами: "Чуваки, чего вы тут мутите, он же свой". Шпана с уважением отнеслась к его словам и с извинениями ретировалась. Я пошел к школе, а парень, уже входя в училище, бросил мне: "Шаге привет передай". Остается добавить, что Шага – это один из одноклассников нового для меня класса, в который я перешел за неделю до этого события, в то время хорошо известный в "определенных кругах".

В качестве вывода можно привести понятие, которое сформировалось у меня вскоре после окончания школы: "Проще умереть на месте, чем чего-либо по-настоящему бояться". Но и оно, как оказалось в последствии, тоже имеет свои недостатки.

Лето 2004 года