Ссс...

ССС...

-Серега, ты чо делаешь?! Тормози, бл...!

-Stefani! Letter for you from Russia!(Стефани! Тебе письмо из России!) Она медленно подошла к мужу, взяла письмо, улыбнулась:
-It's from my Russian friend, Olga, do you remember her? -Yes, with red hear...
(-Это от Ольги, русской подруги, помнишь ее? - Да, с рыжими волосами)

Письмо было вовсе не от Ольги, а от меня. Оно было веселым, и даже не знаю почему, она стояла в ванной, читала его и плакала. Наверное, были ошибки в каждом слове, и наверняка она читала между строк то, что я действительно хотел ей сказать, но так и не решился. .

-Mum, I'll be late at school, let's go! (Мам, я опоздаю в школу, пошли).
-Сейчас, дорогой, только глаза накрашу.

Она вышла из ванной, не накрашенная, с опухшим зареванным лицом, натянула блузку и юбку, спустилась в гараж, завела машину, пристегнула ремнем безопасности сына и выехала.
Она о чем-то думала, но мысли путались, прошлое переплеталось невидимыми нитями с настоящим: "химчистка, надо забрать рубашки, Cтив улетает завтра в Вену, кружок рисования в 5...ах бедный, бедный мой Серж, почему он там, а я здесь..."
-Сынок ты позавтракал?
-Мам, ты чего?- мы же вместе завтракали...
-Ах да, да...

Я окончил Московский Автодорожный институт в 88 году и тут же благодаря моему дружку Вовану, который фарцовал на Красной Площади и имел нужные связи практически везде, устроился водителем в "Интурист".
Вован подогнал мне неплохой костюм, который выменял у одного англичанина на солдатскую шинель времен Великой Отечественной и кирзовые сапоги.
Англофон ничуть не задумываясь, сунул в рюкзак свою удачную находку, благодарил Вована, тряся его увесистую руку, и обещал поменять свои джинсы еще на что-нибудь стоящее. Не знаю, состоялся ли этот обмен или нет, но костюм был хороший, почти не ношенный. Он был немного велик, но моя соседка строчила фартуки для какого-то кооператива, она быстро подшила его под меня.
Рубашку я купил в Универмаге "Москва". В общем, одет я был с иголочки. С обувкой дело обстояло похуже, но это не важно. С гуталином, как ни странно, в нашей стране всегда было хорошо, поэтому я начистил до блеска мой "Красный Богатырь" классического черного цвета 43 размера, завязал потуже новые шнурки и остался, определенно, доволен собой.
Не взять на работу такого парня они просто не имели права.
Мне нравилось работать водителем.
Я чувствовал некоторое превосходство над другими, не интуристовскими. Конечно, мой друг из 13 таксомоторного парка иногда приносил денег больше, чем я, но мне перепадала валюта, а это было что-то!
Мне нравился цвет этих проклятых капиталистических бумажек и запах.
И хотя наши красные, с Лениным, 10-ти рублевки были тоже симпатичные, все же доллары были во всех отношениях достойнее.
Это как сравнивать, например, "Красную Москву" и "Шанель 5", "Шахерезаду" и "Клима".
И тех и других я передарил несметное количество.
Я немного говорил по-английски, но элементарно - куда ехать, где свернуть, подождать, не ждать, во сколько вернуться. Мне всегда хотелось поговорить с кем-нибудь англоговорящим, но это не приветствовалось, и любое лишне сказанное слово могло в одночасье лишить тебя работы, и я помалкивал.
Иногда просто слушал, что они говорят в машине, но вовсе не из политического интереса, aиз желания понимать и совершенствовать свои познания в английском языке.
В 95-ом, когда Союз уж 4 года, как развалился, и многие мои дружки-водители нашли себе достойных хозяев в иностранных компаниях и представительствах, я тоже стал подумывать об уходе. А потом Сашка Черных позвонил и сказал, чтоб я подъехал к Мытной прямо сейчас, что 350 баксов на дороге не валяются, и вообще, нашу шаражкину контору скоро всю разгонят.
Я подумал, что, возможно это и есть тот самый шанс.
И не ошибся.
Со мной побеседовал русский мужчина лет пятидесяти, назвавшись главой представительства интернациональной компании.
Компания производила шампуни и моющие средства. В подробности он вдаваться не стал, спросил у меня про мой стаж, прописку, место работы. Как только услышал слово "Интурист" сразу же сказал, что берет меня на работу, зарплата 350 долларов + переработки после 6 вечера до 9 утра и что возить я буду Директора по маркетингу, англичанина.
Рассчитавшись с "Интуром" и получив приятную характеристику от Аллочки из кадров за все те же "Клима", я проставился перед своими корешами и отбыл в неизвестный, интригующий и новый для меня мир.

Хотя все там оказалось то же самое, потому что трое из водил были наши, интуристовские, Сашка Черных, один молодой и наглый родственник Главы Представительства и еще один сорокот вообще непонятно откуда взявшийся, который и Москву то толком не знал и права у него всего 3 года.
В первый же день наш начальник сообщил мне правила поведения. Я и без него знал главное правило -"молчание-золото".

Мой англичанин оказался нормальным мужиком. Англичан выгодно отличает от америкосов, например, то, что они любят выпить. Собственно, это, пожалуй, и единственное сходство с русскими.
Моя задача была быть у подъезда вовремя, т.е. за 20 минут раньше назначенного времени; открывать ему переднюю дверь; утром иметь в машине 2 бутылочки газированной воды, вечером 2 бутылки холодного пива. Последнее вошло у него в привычку чуть позже. Сначала они всегда такие скромные. Россия своей услужливостью, щедростью и вечным благоговейным трепетом перед всем иностранным, развращает капиталистов. Они расслабляются очень быстро, наконец-то получив достойных нянек в виде секретарши и персонального водителя.
Я понял это еще в "Интуристе" - главное не перебарщивать с услугами и не проявлять собственной инициативы, как говорится "инициатива - наказуема".
Но видимо к хорошему не просто быстро привыкаешь, а моментально.
Наши водители ездили по магазинам и рынкам, отвозили детей в школу, забирали, одевали, раздевали их в детском саду, чуть ли не памперсы меняли. И это все по благородству души? Или от боязни потерять работу? Потому что грянул кризис в 98, и я не знаю, чем бы я кормил семью, если б не был таким вежливым и услужливым.

Да, у меня тогда уже была семья.
С Ларисой мы поженились, когда нам было по 20. Я только вернулся из Армии, а, как известно, оттуда возвращаются настоящие мужчины. И я вот тоже себя считал мужчиной, хотя в физиологическом плане этой чести пока удостоен не был.
Я тут же поступил в Автодорожный, где в группе у нас не было ни одной девочки, т.е. я был уместно огражден свыше от прекрасной части человечества, иначе я бы просто набрасывался на них прямо на лекциях.
Мне хотелось женщину. Ни кого-то определенного, ну например соседскую Катьку, которая за 2 моих года отсутствия, из гадкого утенка превратилась в модель с ногами, растущими от шеи.
...Или мою бывшую одноклассницу Наташку Голубеву, с которой хотели дружить все пацаны нашего класса, параллельного, всей школы + все учителя мужского пола.
А она была гордая и неприступная и не хотела никого, даже Сашку Удалова, за которым, в свою очередь, бегали все девочки нашего класса, параллельного, всей школы + все училки от молодых до предпенсионных.
...Или кассиршу из сберкассы, молоденькую, с неуклюжим пучком на затылке, в вязаной кофточке...
...Или дымящих за углом нашей школы десятиклассниц, которых я помню играющих в куклы на детской площадке...
Мне хотелось всех: и Катьку и Наташу Голубеву, и кассиршу, и десятиклассниц, т.е. мне просто хотелось женщину или просто хотелось...Т.е. я был готов.
И когда Лариска из Плешки (знакомая Вована) позвала к себе на тусовку, я ни на минуту не задумываясь, остался у нее, когда все разошлись. Не то, чтобы она мне очень понравилась, и не то, чтоб я из солидарности в нее влюбился (у меня то и соперников не было), и даже не то, что бы влюбился, просто остался тогда, потому что...ну я уже говорил...мне просто хотелось женщину.
А ей хотелось замуж.
И все у нас было как будто бы складно, как будто бы похоже на любовь с первого взгляда (т.е. со второго, то я б даже и не подумал у нее остаться...).
Тогда, в 20, в первые месяцы после возвращения из Армии, я, наверное, мог бы влюбиться с первого взгляда и в продавщицу из колбасного отдела нашего универсама.
У нас все было хорошо с Ларисой.
Я был у нее первым и она у меня.
Я не пил, потому что всю жизнь кручу баранку, а Лариса никогда меня не пилила по пустякам, как другие жены своих мужей. Получкой моей всегда распоряжалась она и делала это разумно. И все ей как будто нравилось, все ее устраивало.
И дочка у нас родилась как будто по любви.
После Плехановского она стала работать в бухгалтерии Гума (Вован помог).
Наши друзья и родственники считали нас богатыми и успешными, да что там говорить, так и было.

Когда я устроился благодаря Сашке Черных в английскую Компанию, Лариса уже работала Главным бухгалтером Крупного Банка.
Я, безусловно, гордился женой, ее успехами, но мое мужское самолюбие было слегка задето разницей в зарплате и положении, хотя она меня никогда этим не попрекала.
Я много работал, т.е. просиживал штаны в офисе весь день до поздна, потом вез моего англичанина в ресторан, а потом домой на Фрунзенскую набережную. Домой приезжал после 11 вечера.
Переработки были приличные, на наши совместно-зарабатываемые деньги мы с Ларисой строили дачу под Звенигородом.
Через полгода уехал из России мой хозяин англичанин, зато вместо него в 99 году приехал новый англофон. Жена моего англичанина Стива, Стефани приехала в Москву не сразу. Сначала Стив обжился, обустроился, а потом уже приехала Стеф. Это было еще связано с ее работой. Терять приличный годовой доход ради того, чтоб жить вместе, в одной стране, под одной крышей, это, по крайней мере, глупо. Ну, в общем, как она мне потом сказала,- договорилась со своей фирмой, что уйдет на год, а потом вернется. Наверное, у них так можно.
Мы ездили с ней в ИКЕА каждую неделю, в Стокман, что на Смоленке за продуктами, на Измайловский рынок за всяким псевдо-антикварным барахлом, к ее подружкам в гости, в спорт клуб. Я таскал ее многочисленные покупки, коробки, был в курсе всех ее перемещений, т.к. сам их и совершал.
Я относился к ней с равнодушным почтением, как к своей хозяйке.

В середине мая я заказал кирпич на отделку дома, и его должны были привезти в субботу, но мне позвонили накануне в пятницу утром и сказали, что сейчас подвезут.
Я ждал этот кирпич почти месяц. Этот тип облицовки (рваный кирпич) стал только появляться на рынке и пользовался спросом.
Я попросил секретаршу Стива Машу, очень образованную и организованную, но совершенно непривлекательную (это с приездом Стеф очаровательную Леночку заменили на Машу) отпустить меня на полдня сгонять на дачу проконтролировать процесс разгрузки кирпича.
Через 3 минуты Маша доложила, что Стив не против, до 8 вечера я ему не нужен, только надо согласовать со Стефани.
Стефани сама мне перезвонила и попросилась поехать со мной.
Она трещала всю дорогу, я с трудом понимал процентов 30, если слушал, но в основном,  я не слушал, а думал о том, что наверняка привезут не тот цвет или не довезут обязательно немного или часть окажется битой..
А тут я возьми да и скажи: "А вон там монастырь на горе, у меня там друг, священник Захарий".
"Где? Где?"-заинтересовалась Cтеф.
"Уже проехали",-сказал я с облегчением.

Мы приехали вовремя, бригада из водилы и рабочего уже заносили кирпич на участок. Они разгружали вяло, то и дело, устраивая перекуры. Когда они закончили, я дал им полкоробки шампуня (то, чем нас каждый месяц награждали на работе) и заплатил за доставку. Стеф все это время слонялась по участку, рассматривала внутри и снаружи дом, заглядывала на соседские участки, в общем, делала вид, что ей интересно.
На обратном пути она попросила заехать в Монастырь. Я ее провел на территорию, но сам не пошел, т.к. упустить свой шанс подремать в машине я не мог. Она сделала несколько фотографий, купила парту забавных глиняных свистулек, и мы поехали в Москву.

Стив часто уезжал в бизнес-трипы, а я естественно в эти дни с утра до ночи возил Стеф.
Она позвонила утром и попросила днем отоспаться, а вечером ее пригласили на день рожденья.
Ну что я мог сказать? Шофер-человек подневольный и кроме как "да, Мэм" иного ответа у нас нет.
Я был у нее в 8 вечера, потом мы заехали на Смоленку за двумя ее тетками. Они начали пить уже в машине, ржали, показывали друг другу колготки, обсуждая качество. Одна ее подруга, жена посла (не помню какой страны) имела заразительный смех, и я, иногда даже не выдерживал и начинал улыбаться, когда она заходилась.
-Серж, шапусьик будишь?-спросила она.
-Девочки, к сожалению я на работе.
Аааа...к сажальеню...ти всьегда так... Ну ладна: На здаровия!

Мы подъехали на Тверскую к "Красной Шапочке". Девчонки решили себя побаловать мужским стриптизом.
Я выгрузил их и уехал спать в офис. В районе 2 часов ночи Стеф позвонила и заплетающимся языком сказала, что можно забирать.
Забирал я одну Стеф, куда делись остальные, я не спросил.
Она ели шла, у нее то и дело подвертывались каблуки, в машине она их наконец-то сбросила и швырнула почему-то на заднее сидение.
Пока я ее вез от Тверской до Остоженки она заснула и по-моему не собиралась просыпаться, когда мы приехали.
Я взял ее на руки (она была не очень тяжелая, кг 50) и понес в подъезд. Консьерж нам открыл. И вот тут я пожалел, что вытащил ее из машины. Они жили на 4 этаже Сталинского дома без лифта с длинными лестничными пролетами. К третьему этажу силы мои были на исходе. Ей было все равно, уютно примостившись и обняв меня за шею, она спала себе, посапывая.
Я ругал сам себя: сначала сумки, коробки, горшки с пальмами, ящики с бутылками...чего я только не переносил к ним!...И вот теперь ее саму! В конце концов, я не носильщик, а я - водитель и вожу на машине, а не на себе! Понятно?!
Когда я наконец то припарковался у ее двери, то понял, что...ключи вообще где?!
Присев вместе с ней на ступеньки, я стал ее ощупывать, но на ней не было ни одного кармана и сумочки тоже не было. Я аккуратно посадил ее и облокотил к помеченной собаками стенке (Пускай, ничего с ней не случится!), а сам помчался вниз в машину. Сумочки в машине не оказалось.
Надо было срочно ехать обратно в "Шапку", может если бармены нашли, то отдадут? Хотя вряд ли, но ехать надо, может ее бабы еще там...
Я завел машину, а потом подумал:
"А вдруг она во сне с лестницы грохнется? Нет, ее надо с собой взять".
Я прибежал на 4 этаж, она сидела в той же позе, как я ее посадил. Взвалив ее на себя я стал медленно спускаться вниз, вспоминая по пути aрмейские дни, вещмешки и марш броски.
Стеф спала на заднем сидении, а я пошел в клуб. Ее подружки все еще были там, но сумки они не видели. Бармены тоже ни хрена не видели (суки продажные!).
Жена посла озадачилась:
"У нее кредитки были, но платила она наличными".
Мы обыскали все, включая женский туалет.
Я ехал обратно на Остоженку и размышлял, что мне делать: остаться с ней в подъезде? Поехать с ней в гараж офиса? (представляю, что потом будут говорить, если вообще меня не уволят). Домой к себе? Жена, если не убьет, то не поймет, уж точно. Домой к ее бабам тоже не мог, т.к. все якобы ночуют у Стеф.
Ну, влип я.
Не знаю даже почему, но я поехал на Ленинские Горы, запарковался и решил, что пора спать, завтра будем разбираться с ситуацией.
Но заснуть я не мог, aСтеф спала сладким сном.
В 6 утра она стала подавать признаки пробуждения. К нам подъехала милицейская машина, вышел мент и попросил документы.
Стеф уставилась на него будто первый раз в жизни видела наших правозащитников:
-Ну что, братан, где ее снял? Прописка хоть есть у нее?
-Все есть, -говорю, -вон печать в паспорте...жена моя..поругались мы вчера...
Он проверил документы и уже собирался попрощаться, как Стеф открыла свой рот (кто ее просил?!) и стала возмущаться ситуации.
-Да, вижу , какая она тебе жена. Рaньше наши бабы иностранцев снимали, а теперь наши мужики ихних баб трахают. В участок проедемте...
На этот случай у нас, водителей всегда есть несколько имен, назвав которые, можно было получить под козырек вежливое:
-Счастливого пути.

Стеф невнятно извинилась и спросила почему мы здесь?
-Рассвет встречаем, - сказал я.
-What does it mean "rassvet"? (что это значит *рассвет*?)

В 9 утра она набрала секретаршу Стива и сказала, что вышла в магазин, захлопнула дверь, а ключи остались дома. Маша-секретарша тут же вызвала лэнд-лорда, и квартиру открыли. На этом закончилось наше первое ночное приключение.

Мне дали выходной день, и я проспал почти до вечера.
А на следующее утро Стеф позвонила, и очень извиняясь, просила приехать.
Карточки свои она заблокировала, наличные были украдены вместе с сумочкой, у домработницы одалживать деньги было неловко, и она попросила меня дать ей до приезда Стива тысячу рублей и съездить с ней в магазин. Haкупила всякой чепухи, типа крекеров за 50 руб. коробка, каких-то иностранных пельменей за 150 рублей за пачку, которые почему-то называла пастой, тайский соус за 120 рублей банка...ужас!
После Стокмана она пригласила к ним домой выпить кофе.
-Серж, Вы только Стиву, пожалуйста, не говорите, и водителям...Не знаю, что на меня нашло..
Какой-то мужчина угостил нас коктейлем. Девчонки не пили, а я выпила полбокала и отключилась. Ничего не помню...
-Стефани, мне пора в аэропорт.
Она подошла ко мне, встала на носочки и поцеловала в губы.
А дальше все было, как в ускоренном режиме просмотра кино.
Мы сбрасывали друг с друга одежду, которая улетала по разным углам, я запутался в своих брюках и чуть не упал, порвались и раскатились по полу ее жемчужные бусы; она порвала мне пуговицы на рукавах, когда расстегивала рубашку.
Мы вели себя, как озверевшие, изголодавшиеся любовники.
Я потом часто представлял себе этот момент, но уже в замедленном режиме, чтобы хорошенько вспомнить, как это было.
Дожив до 36 лет, я только тогда ощутил на себе, что значит страсть, что значит "потерять голову", "сойти с ума".
Так же быстро мы потом метались по комнате, все собирая, одеваясь, ползая на четвереньках в поисках недостающих деталей, которые, впрочем, уже не имели никакой ценности...
В таком говокружительном состоянии я выскочил из квартиры и помчался встречать мужа Стеф, моего хозяина, начальника, без 5 минут Вице-Президента по Маркетингу крупной мультинациональной Компании.
Прости меня, Стив, я, кажется, сошел с ума.

Стив прилетел в очень хорошем расположении духа, вручил мне бутылку виски. Да, она была, как раз, кстати, есть что отметить.
(Никогда я не был таким циничным, даже в мыслях).
На заднем сидении лежал симпатичный пакетик с надписью "Chanel".
Это для Стеф. Она тоже заслужила!

Ни разу! Никогда со мной не случалось подобное, как говорится, при исполнении.
Я стольких людей перевозил. И красавиц, и не очень, но с большим шармом, и еще с большим, предполагаю, сексуальным потенциалом и опытом. Но ни разу я не изменил своей жене. Она у меня была первая, как и я у нее. Может быть, когда-то у меня и возникали мысли и желания, но я всегда четко определял невидимый барьер и строго держал дистанцию.

Я сошел с ума.

Но никакого намека на то, что произошло между нами от Стеф не последовало. .

Они ездили со Стивом вместе на ужины, встречи, концерты.
Стеф мне ничего не говорила и больше не звала к себе пить кофе.
Я по-прежнему носил ее сумки, коробки, ящики с алкоголем.
После нашего с ней утреннего безумства прошло несколько месяцев.
Стив планировал уехать на неделю в Лондон, но въездная виза в Россию у Стеф заканчивалась как раз на следующей неделе и она не поехала с ним.

Стоял невыносимо жаркий Московский июль, мы ездили в Нахабино, Стеф немного играла в мини-голф, я сидел у берега озера, переодевшись в шорты и загорал.
-Серж, ты знаешь какое-нибудь место недалеко отсюда, где можно плавать?-спросила Стеф.
Я помню, мы ездили с друзьями в Петрово-Дальнее на шашлыки. Был там небольшой пляжик с белым песочком и не загаженная еще часть Москва-реки; и мы с ней поехали, прихватив немного фруктов и холодного пива.
Место так и осталось нетронутым, за исключением того, что левую часть берега обнесли забором и подготовили к строительству элитного поселка. Мы расстелили ее белоснежное полотенце, я присел рядом на песок.
-Серж, мне стыдно, что я себя так вела, ведь если б не я, ты никогда не стал бы со мной спать (звучало на английском это приблизительно так). Ведь я тебе не нравлюсь, правда?
Дальше все было практически как в 1 раз, только пуговицы на рубашке не отлетали, потому что рубашки попросту не было, как и бус, блузки и брюк.
После, мы не метались в поисках одежды, а лежали долго в обнимку.
Из блаженного транса нас вывела проходящая мимо бабка с ведром:
-От шо делаецца! Стыд и срам! Насмотрюцца телевизера, а потом валяюцца где не попадя!
Бабка зачерпнула воды, и переступая через наш небольшой пикник, последовала к огородам.
-Серж, что она сказала?
-Ничего, счастья нам пожелала и большой любви.
-А почему oна так не весело сказала?- не унималась Стеф.
-Завидует.

Я не испытывал теперь угрызения совести, как после первого раза и теперь ждал с нетерпением следующего,
нoзнал, что Стеф будет себя вести официально, будто между нами ничего нет.

А я сошел с ума.

Внутри у меня все пело и смеялось и мне хотелось поделиться своей радостью со всеми, kсожалению, я не мог себе позволить.
Вместо этого я купил себе новый костюм, рубашку и галстук.
Жена это тут же отметила:
-С чего это вдруг?! Сколько тебе говорила, а ты ни в какую, а тут обновки. Не иначе как новая 20-летняя секретарша в офисе появилась.
-Ларисик, конечно, от тебя ничего не скроешь!

Стив уехал в Лондон, а мы со Стеф все мое время и переработки проводили вместе.
Я давал ей ключи, и она катала меня по городу. Во время наших занятий по экстремальному вождению, т.е. по управлению автомобилем в Москве и Mосковской области, она четко усвоила русские правила поведения на дороге:
1. Пешеходов не пропускать, чтобы не создавать пробок и аварийной ситуации на дороге.
2. Если надо обогнать/подрезать, только аккуратно, если очень надо превысить скорость - можно только осторожно, и если очень очень надо по встречной - можно, если есть с собой деньги.
Я лично всегда езжу строго по правилам, но если иногда очень очень надо нарушить - нарушаю.
Стеф научилась говорить (не сразу правда) "пошел на х..."
Первое время говорила с ударением на У, что звучало не очень убедительно. Тренировалась в городе на бомжах, давала им несколько 10-ти рублевых бумажек, а когда бомж ее неразборчиво благодарил, она его посылала.
Я работал с невероятной производительностью труда и готов был работать 24 часа в сутки. Останавливала совесть и все ж таки долг перед семьей.

Как-то Стив и Стефани обсуждали планы на отпуск, но она сказала, что не помнит, когда у нее критические дни, а я тут возьми и ляпни (ну дурак полный!): "Next week"(на следующей неделе)
-Что?- спросил Стив.
-Техосмотр...nextweek,- промямлил я.
-Аа...noproblem, в гараже офиса 2 такие же "Volvo" стоят, выберешь.

Они улетели на неделю на Корсику, а потом на неделю в Лондон.
А мы в это время с женой и дочкой съездили отдохнуть в Турцию на 10 дней. Мне понравилось.
Шведский стол, море чистое, отель зеленый, концерты каждый вечер.
Но я думал все время о ней: что она делает, что ест, думает ли обо мне.
А она думала, несколько раз называла Стива Серж, а он ее журил: "Ну вот, c водителем проводишь больше времени, чем со мной и я теперь Серж...приехали."

Я встретил их, мы быстро прошли паспортный контроль через VIP и поехали домой.
Выгрузив Стива с чемоданами, мы со Стеф отправились в излюбленный Стокман.
Мне хотелось ее обнять, расцеловать, но она опять вела себя отстраненно и только в магазине сказала:
-Серж, наши машины прослушиваются.
Я это предполагал, поэтому никогда не допускал вольностей или лишних слов. A еще она сказала, что елeвыдержала эти 2 недели и кажется совсем потеряла голову.
Мне было приятно это слышать, да что там говорить - я был счастлив.

Как-то после обеда я сидел в водительской, смотрел , как играют в шахматы Колька Кравчук и Генка рыжий, зашла Маша и попросила отвезти Стефани паспорт (новая регистрация готова).
Я столько раз держал в руках ее паспорт в VIP Шереметьево и Домодедово, но ни разу не рассматривал его.
А тут раскрыл посмотреть на ее фотографию.
Она была не похожа на себя, слишком серьезная, место рождения Лондон, дата рождения....Она была на 9 лет старше меня! Я просто не мог в это поверить! Т.е. она выглядела гораздо моложе своих 45 лет.
У них не было детей со Стивом, хотя у Стива от 1 брака трое дочерей.

В начале октября стояла чудная погода, затянувшееся бабье лето никак не хотело с нами расставаться, предоставляя нам возможность, наслаждаться мягким солнцем, листвой под ногами, погодным комфортом, какого не бывает поздней осенью с вечной серостью, дождями и первыми заморозками;
или зимой, когда каша из снега и грязи под ногами;
или весной, когда календарная она уже наступила, а на самом деле снег все валит и валит, и ты идешь от метро 8 марта с букетом мимоз, а они уже все в снегу;
или летом, когда вдруг 1 июня приходится одевать куртку с меховым воротником;
или в июле, когда воздух в перемешку с выхлопными газами плавится, переливаясь всеми цветами радуги, и хочется из машины с кондиционером тут же в офис с кондиционером....
Что ни говори, а осень в нашем регионе, самое приятное время...если повезет, ведь год на год не приходится.
Стеф захотелось съездить в Загорск, погулять, а заодно заехать к какому-то художнику, у которого скупали иконы все ее тетки-иностранки.
В монастыре к одному из строений тянулись люди. Протискиваясь сквозь толпу, я спросил у бабок:
"А что сегодня праздник?"
"Нет, отец Герман отчитывает бесноватых". Я не смог объяснить Стеф, что это значит, потому что и сам толком об этом ничего не знал. Мы медленно пошли по аллее, нам на встречу шел красивый священник средних лет.
И уже пройдя мимо нас, он сказал:
-Мальчика потом ко мне приведете.
-Что?- переспросил я, подумав, что ослышался.
Но он уже поспешил к ожидающим его людям.
Странный был какой-то день.
Мы купили 2 иконы и немного хохломских банок-ложек, посидели в провинциальном ресторанчике, специализирующемся на иностранных туристах, отведав пельменей и борща, и поехали назад.
Стеф сказала, что сегодня ровно год, как она в Москве.
Это дело мы решили не откладывать и отметить.
И мы отметили в своем любимом стиле, чуточку не доехав до Ярославского шоссе.

Перед Новым годом меня вызвал начальник нашего отдела, похвалил и сказал, что Стив очень мною доволен, поэтому с января мне повышают зарплату и выплатят премию.
Стефани подарила мне красивую рубашку и свитер (моя жена усомнилась в том, что это я сам себе купил: "С каких это пор ты носишь рубашки в фиолетовые розы и сиреневые свитера?!").
А мне очень даже шло. И действительно, почему я прежде не носил такие цвета?

Стив был доволен жизнью, на работе у него намечалось повышение.
Продажи стали в полтора раза выше, чем в прошлом году; по всему городу висели билборды и растяжки с продуктами нашей фирмы; по телевизору через каждые 5 минут девушки рассыпали свои золотистые волосы после мытья нашим шампунем.
Домохозяйки пользовались исключительно нашими моющимися средствами и стирали нашими порошками.
И все это не без помощи Стива.
Зато Стеф в последнее время неважно выглядела, была грyстной и чем-то озабоченной.
Мы мало виделись, она вообще редко стала выбираться из дома.
В середине января они со Стивом съездили в Лондон. Когда они прилетели, Стеф сказала, что они уезжают.
Я ни раз себя подготавливал к этому событию, потому что это неизбежность.
Рано или поздно это должно было случиться.
И я много раз себе говорил: "Сереж, принимай все так, как есть. Вы разного полета птицы, которые по случайному стечению обстоятельств, встретились, а вот теперь расстаетесь. Каждый возвращается в свое гнездо, только и всего".
Но я никак не мог предположить, что эта новость меня настолько подкосит.
Я знал, что в запасе у нас не больше месяца. Стеф не звонила, и даже в магазин за продуктами я возил Стива.
А когда я хотел поговорить, почему она со мной так, я ведь не последний человек в ее жизни, может, я обидел ее чем-то, она отказывалась.
Потом как то не выдержала, расплакалась и сказала, что несколько месяцев, как узнала о переезде, пытается отодвинуть меня от себя.
Да, я где-то это чувствовал, она пыталась поссориться, но ничего у нее не вышло благодаря моему неконфликтному характеру.

Стив улетел в первых числах февраля, а Стеф осталась, нужно было получить разрешение Министерства Культуры на некоторые "объекты культурной ценности", типа икон, картин, статуэток и нескольких антикварных шкафов и ламп.
Мы были вместе почти каждый день. Иногда подолгу просто лежали у нее дома, не занимаясь любовью, а так, просто.
Я что-нибудь ей рассказывал по-русски, всякую чепуху: какая она красивая, какие у нее аппетитные ушки, вкусные губы, ну и т.д.
-Я обязательно когда-нибудь выучу русский язык, - пообещала Стеф -Вы, русские, не говорите, а поете....
-Да уж, ты преувеличиваешь, а ну-ка вспомни, что нужно говорить, когда тебя кто-то "достал"?
-Пошиол на Уи!
-Ну вот, все наши занятия пошли на смарку, опять ударение не там поставила...
-But it sounds beautiful anyway, even "пошиол..". (Звучит прекрасно в любом случае, даже *пошел...*
Я немного почитал ей Пушкина "Eвгений Онегин" (не знаю почему, но письмо Татьяны помню со школьной скамьи).
Естественно, она ничего не поняла, но слушала внимательно, будто даже вдумываясь в смысл.
Потом мы медленно занимались любовью.
Стеф немного поправилась, наверное, оттого, что бросила фитнес, но мне нравилась ее округлость.
В начале марта я проводил ее в Аэропорт.
Я боялся, что у нее начнется истерика и что у меня самого сдадут нервы, но как ни странно, мы вели себя наредкость спокойно - была уверенность в том , что все будет хорошо.

И только спустя некоторое время, когда я осознал, что она улетела не в отпуск, а навсегда, я впал в уныние.
Запить я не мог, т.к. работал.
Поделиться с кем-нибудь тоже не мог.
Мне оставалось только выдерживать это в себе до тех пор, пока оно само сoбой не превратится в прошлое.
Стеф звонила, старалась веселить меня, подбадривала и всегда прощалась со мной ни иначе, как "пошиол ты на Уи!".
На время нашего разговора я забывал о расстоянии нас разделяющем.
Так и тянулась моя жизнь от звонка до звонка.
Я возил Генерального Директора и его семью.
У них было 2 детей - Эшли и удочеренная Наташа из Волгодонска.
Каждое утро я отвозил Брайна на работу, а потом девочек в Англо-Американскую Школу.
Они были такие заводные - то ехали в обнимку, а то дрались и орали друг на дружку всю дорогу.
Наша машина была похожа на квартиру "after party"(после вечеринки). Повсюду разбросаны поп-корн, салфетки, М&Дэмс, Барби с Кенами, их одежда.
Все это я убирал, пока они были в школе, но каждый день все повторялось снова.
Мне они определенно нравились.
Я встречал их у входа в школу, они выбегали, прыгали на меня, висли на моей шее, и я нес их в машину на руках.
Иногда их мама, американка Элси просила посидеть с ними несколько часов, если бэбиситер не могла прийти. Мы играли в прятки, но их золотистый ретривер "Хуливер", которого они звали просто Хули, нас выслеживал и находил первым.
Я иногда думал, жаль, что у Стеф нет детей, у нее были бы очень красивые дети.

Я стал больше внимания уделять своей дочери, которой исполнилось 16.
Это был сложный период, когда уже вроде не ребенок, но еще не взрослый. И все от тебя требуют быть взрослой, но когда ты берешь на себя ответственность и совершаешь "взрослые поступки", тебе говорят, что "ты еще ребенок" и тебе нельзя этого делать.
Мы ездили с ней на Волгу на рыбалку; я учил ее водить машину (ей не терпелось получить права), съездили вместе на Kипр (народ вокруг думал, что она моя девушка, а она подыгрывала, кокетничала и называла меня своим спонсором).

Звонки от Стеф стали все реже, я чувствовал, что она отдаляется. Ей было легче в плане отсутствия раздражителей памяти, а я видел наши с ней "памятные места" ежедневно. А может, от этого я и излечился от тоски - клин клином вышибает.
Спустя 2 года после того, как они уехали, Стеф перестала звонить совсем.
А что говорить? Ах, помнишь мы с тобой...

Еще через 4 года, когда наша история уже была надежно спрятана в прошлом, я узнал от кого-то, что Стив приезжал в Москву и передавал мне огромный привет от Стеф и их сына. Я был удивлен и, безусловно, счастлив за них, что наконец-то у них родился долгожданный ребенок.


А полгода назад мы ехали с братом на нашу дачу под Звенигородом. Я даже не успел опомниться, как из-за девятки, которая еле плелась по встречке, прямо на нас выскочил "Камаз". Я только успел услышать:
-Серега, ты чо делаешь?! Тормози бл..!
Говорят в рубашке родился. Брат мой погиб на месте.
Спустя 2 недель комы я пришел в себя.
Сначала, когда узнал, что брат погиб, а я вряд ли смогу когда-нибудь ходить, не хотел жить. Но дочь и жена меня сильно тогда поддержали. Водителя грузовика осудили, а толку то что?
Летом я сидел на даче, жена купила мне современную инвалидную коляску, и я управлял ею, как профессиональный гонщик.
Машину с ручным управлением мне подарила наша фирма.
Ну, так вот, я сидел на даче, переделал все посильные для меня дела и вдруг в одной из книжек нашел Рождественскую открытку от Стеф с ее обратным адресом.
Я был в хорошем расположении духа и решил написать ей письмо.
Когда настоящее у тебя плохонькое, то прошлое становится гораздо ярче, чем, возможно, оно было на самом деле.
Воспоминания нахлынули на меня, и я заново все пережил, четко представляя себе мельчайшие детали, запахи и звуки.
А потом написал ей письмо. Очень веселое, невероятно позитивное. Я перечитывал его и смеялся. Конечно, мне приходилось заглядывать в словарик, и даже не смотря на это, я наверняка сделал множество ошибок, но в целом остался доволен собой.

В октябре она приехала в Москву с 6-ти летним сыном и попросила встретиться. Я решил скрыть свою инвалидность. Думал, подъеду на машине, и буду разговаривать из окошка. Или приглашу сесть в машину, прикрою газетой ручной газ/тормоз. Придумал правдоподобные отмазки, если пригласит прогуляться.
Она вышла из Хаята, держа за руку белокурого мальчика, чудесного, очень симпатичного.
Сердце мое вырывалось наружу, а лицо выражало спокойствие:
-Здравствуй, Стефани.
-Серж, познакомься, это Серж.
-Serge, this is Serge.
Звучало глупо, и мы рассмеялись.
В руках у Стеф была большая сумка:
-Серж, мы сможем отвезти? Подруга просила передать...
Она открыла багажник и тут увидела мою инвалидную коляску:
-Серж, чье это?
-Мое, - спокойно сказал я.
Она бросила на землю сумку, открыла мою дверь и весь мой план с треском провалился.
-Но почему?! Что случилось?! Серж! Не молчи черт бы тебя побрал!!!
-Долгая история, Стеф. Ты-то как?
-Серж, поехали куда-нибудь, -сказала Стеф, глядя в сторону.
Мы пристегнулись и поехали в Загорск. Она помогла мне выбраться наружу из машины и перебраться в коляску.
Я лихо управлял, и ее сынишка не мог за мной угнаться.
Мы гуляли у пруда, наблюдая за белыми лебедями, потом зашли на территорию монaстыря; маленький Серж носился, как угорелый и чуть не сбил с ног проходящего мимо священника. Я узнал его, это был отец Герман. Он погладил маленького Сeржа по голове:
-Олимпийски чемпион! Это тебе, -и вытащил из кармана подрясника просфорку,-медаль чемпиона.
Мы заулыбались. Малыш ничего не понял, но просфору тут же съел.
Отец Герман повернулся к Стеф и добавил:
-Что ж Вы его так запустили, ходить надо учиться, работа сложная, а кому сейчас легко...

Странный был день. И очень радостный.
Я предложил им поехать ко мне на дачу, и они охотно согласились.
Жена была в курсе того, что Стеф с ребенком в Москве, но ругала меня, что я их в такую дыру позвал, уж лучше к нам, в Бутово. Еще сказала, что приехать не может нaнеделе, только к выходным (баланс сдает).
Я был самый счастливый на свете.
Стеф хозяйничала, что-то готовила, прибиралась, мы с Сeржем маленьким возились на участке, разжигали костер для барбекю.
А вечером, когда маленький Серж заснул, она попросила дать ей мои руки:
-Серж, давай попробуем встать.
-Шутишь?
-Но ведь священник сказал, что ты будешь ходить...
-Стеф, я оптимист, ты же знаешь, но это к сожалению не возможно и я стал ей на бумаге рисовать позвоночник и объяснять что к чему.
-Серж, пошиол ты на Уи!

Мы лежали с ней и долго не могли уснуть.
Она мне что-то рассказывала, я даже толком не слушал, это был как фон, как музыка, кое-что я не понимал и не пытался понять.
Неделя была сказочной.
Стеф каждый день напоминала мне, что сказал отец Герман.
Мы топили баню, парились, а после бани она массажировала мне спину и ноги и больше не называла меня бедный Серж, а наоборот: "Ты сильный, ты будешь ходить, ты сможешь!"
На прощанье я пообещал Cтеф писать по электронной почте (жена купила мне ноутбук и установила дома интернет). Маленькому Сержу я подарил сделанную собственноручно дудочку.
В аэропорту маленький Серж обнял меня и сказал, что я теперь его лучший друг forever(навсегда), а Стеф пообещала не плакать.

Теперь у меня 2 самых основных дела в жизни: тренировки и письма.
Врачи говорят я делаю невозможное.
Помимо писем я стал писать маленькие истории и помещать их в инете. Люди читают и пишут отклики. Иногда в день получаю больше ста писем.

А нашу со Cтеф историю я назвал ССС.., как первые буквы наших имен.
16.05.07