По ту сторону сказки

По ту сторону сказки.

… И я там был, мёд, пиво пил.
По усам текло, а в рот не попало.

Десятью днями ранее.

С, почти неуловимым, на грани слышимости, свистом меч-кладинец рассёк воздух и, словно масло, прорубил чешуйчатую броню, отсекая одну, вторую, третью головы Змея-Горыныча. Завершив свой кровавый танец, меч, удовлетворённо лязгнув, скользнул в ножны и там затих. Отсечённые головы, неестественно медленно, отделились от шей, и плавно вращаясь, одна за другой упали к ногам Ивана-царевича.
 Изумлённый скоротечностью боя и своей неожиданной ловкостью, богатырь смотрел на поверженного врага. Возможно, меч смог бы его просветить на этот счёт, но насытившийся и умиротворённый он, в этот момент почивал в ножнах и не имел ни малейшего желания прерывать свой покой. К счастью богатырям не свойственно долго задумываться над непонятным, когда дело сделано, а впереди долгожданная встреча с любимой.
 -Василиса!!! – Прокричал Иван, бросившись к мрачной башне. Сходу вышиб дверь, ворвался внутрь. Никого. Винтовая лестница круто поднималась вверх. Прыгая через ступеньки, Иван-царевич взбежал на самый верх. Дорогу преградила ещё одна дверь, он вышиб и её, богатырским плечом снеся с петель.
- Василиса!!!- услышала Василиса крик где-то внизу. «Как быстро» – подумала она. Сердце сжалось, ноги ослабли. Что б не упасть, Василиса прижалась спиной к стене. Снизу раздался грохот, затем стремительный топот. Дверь сорвалась с петель, рухнула с треском на пол. В проёме стоял раскрасневшийся Иван.
«Вот дурачок, она же не заперта» - промелькнула мысль на грани сознания.
- Ваня – прошептала Василиса, медленно оседая на пол.
Иван подхватил, потерявшую сознание Василису, на руки. Бережно понёс к выходу. Выйдя из башни, он спустился по склону, где ждал его верный Сивка. На воздухе Василиса очнулась, но сил не было. Она расслабленно лежала на руках Ивана и отрешённо слушала его шёпот:
 - Всё позади, любимая. Теперь домой. Теперь мы всегда будем вместе.
 Предгорье осталось позади, вокруг простиралась бескрайняя степь. Сивка мчался стремительной рысью, стелясь над травой, лишь слегка касаясь копытами земли. Два седока не тяготили его. Сивка мог нести и больший груз, не теряя скорости, он мог мчаться так и день и два, а сейчас и подавно. Чуткие ноздри раздувались, ловя горький запах полыни. Домой, где уже заждалась его Ночька, чёрная кобыла с маленькой белой звёздочкой во лбу. Сивка всхрапнул и помчался ещё быстрее, хотя казалось, быстрее может быть только ветер.

Год спустя.

 Маленький Илюша сосредоточенно сосал грудь, сопя и раздувая щёки. Василиса нежно смотрела на сына, бережно держа его на руках. Редкие волосики смешно топорщились на макушке, маленькая ручка крепко сжимает край рубахи. Наевшись, малыш откинулся, отрешённо посмотрел вокруг и удовлетворённо рыгнул. Изо рта ребёнка, почти незаметный при дневном свете вырвался тоненький язычок пламени. Василиса вздрогнула. Глаза наполнились слезами и, сквозь пелену, ей очень чётко увиделось лицо.
 Его лицо. Серые печальные глаза, чуть грустная, но какая нежная, какая ласковая улыбка, шёлковая, такая мягкая и щекотная борода…
 Василиса смахнула слёзы, взглянула на малыша. Наевшийся Илюша уже вовсю спал, тихонько сопя и держа во рту большой палец.
- Спи мой малыш, спи сладкий. Скоро-скоро ты вырастешь и будешь большой и сильный, как твой папа. Как твой папа. Они все ещё узнают, узнают… - шептала Василиса в маленькое ушко ребёнка, а тот кивал во сне, как бы подтверждая - узнают.