Инстинкт самосохранения

Эта странная пара появилась в деревне совсем недавно, буквально год назад. Но за это короткое время успела прославиться не только на всю деревню, но и на весь район.
И теперь если кто-то в любой деревне района заводил разговор о Владыке-Жо.., то все знали, что речь идет о Хохлове Иван Степановиче, который проживает со своей супругой Нюрой, в народе прозванной Тухлороткой, в деревне Силтан.
Народ присвоил им эти странные прозвища по следующим причинам.
Иван Степанович был тихим, спокойным, на редкость уравновешенным человеком. Но как только в его руках появлялась рюмка водки, он, перед тем как опустошить ее с гордостью заявлял:
- Я Владыка, можно сказать Царь в своей семье. Моя Нюрка преклоняется передо мной. И всегда выполняет то, что я пожелаю.
После того как содержимое рюмки попадало в рот и приятным теплом обдавало его изнутри, Степанович всякий раз обращался к присутствующим с одной и той же фразой:
- Слабо отгадать мою загадку?
Все уже знали его загадку и отгадку, но с удовольствием отвечали:
- Давай загадывай.
Степанович наливал себе еще рюмочку и, закатив к верху глаза, надув от важности щеки, тихим голосом с заговорщицким видом выпаливал на одном дыхании:
- Промеж двух улок тухлый переулок.
Затем, уставившись на своих слушателей, с нетерпением ждал ответа.
- Не знаем, - с улыбкой отвечали те и тихо хихикали, предвкушая удовольствие от того момента, когда Степанович будет произносить отгадку.
Тот с ответом не спешил.
 Вытаращив от удивления глаза и надув еще больше щеки, он с недоумением смотрел на зрителей. Кончик его толстого, мясистого курносого носа при этом так смешно подпрыгивал, что с трудом приходилось сдерживать смех в ожидании того, когда Степанович выдаст свое коронное слово. Наконец наступал долгожданный момент, и изо рта Степановича со свистом вылетала отгадка.
- Жо.., - с неистовым восторгом отвечал он.
Вокруг начинался такой хохот, что слышно было за версту. А Степанович довольный тем, что смог повеселить своих друзей, спокойно отправлялся домой, чтобы там вдоволь проявить свою власть над женой и показать всем соседям кто в их доме хозяин.
 Именно по этой причине односельчане и присвоили ему это странное прозвище Владыко-Жо.., а жене досталось прозвище тухлоротка в знак того, что лицо ее было круглое и чем-то напоминало отгадку из загадки Степановича.
Жена его Нюра была доброй и мягкой женщиной. Соседи и завидовали ей и жалели одновременно.
Завидовали тому, что муж ее, будучи трезвым, всегда заботился о ней и помогал по хозяйству, да еще при этом выполнял чисто женскую работу.
На колодец за водой всегда ходил он. В магазин за продуктами он. Даже белье для стирки он сам относил на речку.
 А она шла за ним следом как королева с гордо поднятой головой, и в глазах ее можно было прочесть:
- Смотрите, как он меня любит.
И действительно, в деревне это считалось высшим проявлением любви. Чтобы так помогать жене и при этом не скрывать этого от посторонних глаз. Это стоило большого.
Но вот когда Степанович принимал на грудь, а делал он это довольно часто, то зависть уступала место жалости.
Как только Степанович переступал порог своего дома буквально через несколько минут оттуда выскакивала Нюра с криком:
- Помогите, убивают.
За ней вприпрыжку мчался Степанович с топором в руках и кричал:
- Догоню, зарублю.
Так продолжалось примерно около получаса, затем они оба скрывались в доме, и уже оттуда доносилось истошное:
- Люди добрые, помогите, убивают.
Но никто и не думал вмешиваться в семейные ссоры. Так уж было заведено в деревне. Все были уверены, что убить он ее не убьет. Крик хоть и был истошный, но не настолько, чтобы можно было поверить в том, что человеку угрожает смерть. Ну а если и поколотит немного, так не она первая, не она последняя. Но жалеть жалели. Самим тоже доставалось по первое число.
Странное в этом было только одно. Почему Степанович всегда бегал за Нюрой только вокруг дома и ни на шаг от него?
Откуда им было знать, что весь этот спектакль был тщательно спланирован Степановичем заранее.
Степанович действительно любил свою жену. И приехали они сюда только лишь потому, что в деревне, где они раньше жили, его прозвали рохлей и женоугодником.
 Постоянные насмешки и придирки со стороны населения мужского пола вынудили их покинуть дом и уехать на новое местожительство.
При этом они договорились между собой, что он будет немного выпивать и понарошку гонять Нюру вокруг дома.
 Для этого Степанович выломал по нескольку штакетников в заборе, чтобы в образованные дыры можно было легко пролезать и тем самым гоняться друг да другом вокруг дома столько, сколько захочется. А Нюра при этом должна была надрывно кричать и во время круговых маршей вокруг дома и после них, когда они окажутся уже в доме.
- Зачем мне еще кричать и в доме? – спрашивала она.
- Инстинкт самосохранения, - ответил Степанович.
- А что это? – спросила Нюра.
- Ну, это когда тебе все уже надоело, а ты по-прежнему должна это делать, чтобы никто не догадался, для чего ты это делаешь. Вообще чтобы сберечь себя, - как мог, объяснил Степанович.
- Чтобы сберечь себя, это я поняла, а вот что это за инстинкт я не поняла.
Степанович и сам не понял, почему он произнес эти слова. Просто услышал, наверное, где-то по радио или по телевизору. Больно понравились они ему. Звучит так важно и сложно – инстинкт самосохранения.
Первые задуманные спектакли проходили смешно.
 Нюре и Степановичу нравилось дурачить соседей.
 Но время шло, и Степанович стал выпивать все чаще и чаще, все больше и больше.
Нюра стала замечать, что когда муж бегал за ней вокруг дома с криком:
 - Догоню, убью, - в его голосе день ото дня все больше слышались стальные нотки злобы и раздражения.
Однажды она оглянулась на его злобный окрик и ужаснулась от увиденного. В его глазах было столько ненависти и злости, что у Нюры не осталось никаких сомнений в том, что если муж догонит ее, то действительно убьет.
После этого она стала бегать гораздо быстрее Степановича и могла уже спокойно сдавать нормы ГТО по бегу.
Степанович, поскольку всегда был в изрядном подпитии, с трудом успевал за женой. И когда они вбегали в дом после очередного кросса, с возмущением заявлял:
- Ты, какого лешего так носишься?
Нюра, готовясь изображать истошный крик, коротко бросала ему:
- Инстинкт самосохранения.
 А затем во весь голос начинала голосить:
- Люди добрые, помогите, убивают.
Степанович в это время, тяжело дыша, отходил от кросса и с ненавистью смотрел в спину жене.
Нюра кричала и одновременно делала работу по дому, спиной ощущая при этом злобный взгляд мужа.
В деревне все уже привыкли к этому и, со временем почти никто не обращал внимания на их забеги.
Только детишки всегда с удовольствием смотрели на их пробежки и после просмотра очередного спектакля с удовольствием рассказывали друг другу, как индейцы из племени Ирокезов, поселившиеся в их деревне, гонялись друг за другом.
Как-то поздно вечером деревню оглушил резкий, душераздирающий крик:
- Люди добрые, помогите, убивают.
Кричала Нюра, но кричала она не так как всегда. Ее голос проник в сердце каждого односельчанина, который услышал ее в эту минуту. Как удар колокола отозвался в их сознании крик о помощи.
Не раздумывая, сердобольные односельчане бросились на помощь. С легкостью выбили дверь и оцепенели на пороге, раскрыв от удивления рты.
На полу лежал Степанович. Лицо его было почти синюшным, изо рта вывалился язык. Степанович еле хрипел, явно прощаясь с жизнью.
На нем восседала Нюра и с остервенением душила своего мужа, не переставая при этом кричать:
- Люди добрые, помогите, убивают.
Первым из оцепенения вышел соседский мальчик Юрка.
- Тетя Нюра, Вы зачем это делаете, - истошно закричал он.
- Инстинкт самосохранения, - ответила та, продолжая душить своего возлюбленного.
С трудом ее оторвали от Степановича и вызвали скорую как для Степановича, который почти не подавал признаков жизни, так и для Нюры, которая, не переставая, твердила:
- Инстинкт самосохранения.
Из больницы они вернулись почти в одно время. И стали жить тихо и мирно как прежде, когда Степанович слыл рохлей и женоугодником.
Однако когда-то приклеенные прозвища Владыко- Жо.. и тухлоротка так и остались за ними.