По ту сторону протокола гл. 14, 15

Глава 14. Признание обвиняемой.


  Вызвав Уфимцеву в кабинет для допросов ИВС, Яна разложила на столе листы дела. Сверху она положила красочную схему места происшествия.

  Конвоир привел Уфимцеву через несколько минут. Та едва слышно поздоровалась со следователем, и устало присела на стул, безучастная ко всему. Пребывание в изоляторе временного содержания всегда накладывало заметный отпечаток на настроение и поведение подозреваемых.
 
  - Нина Егоровна, - осторожно начала допрос Яна. – Уточните, пожалуйста, где вы нанесли удар своему мужу.
  Уфимцева непонимающе глянула на следователя.
- Я же говорила уже: в нашей комнате.
- Где находился Федченко?
- Вроде, у печки стоял, - неуверенно произнесла Уфимцева.
- А куда он упал после удара?
- Ну… там же, наверное и упал… Где еще-то? – Уфимцева явно не понимала, чего добивается следователь.
- А на кровать он не падал?
- Нет. – Уфимцева недоумевающе пожала плечами. - Где печка, а где кровать.… Нет, дойти до кровати он не мог, упал сразу…

  Яна подвинула к подозреваемой материалы дела.
- Взгляните на схему места происшествия. Видите, на кровати практически лужа крови, а затем следы крови продолжаются в коридоре и заканчиваются в сенках. Как Вы можете это объяснить?

  Уфимцева, близоруко прищурившись, разглядывала схему. На какое-то время в кабинете воцарилось молчание. Наконец женщина в явной растерянности произнесла:
- Не знаю,… Может быть, он все-таки упал на кровать?
- Ну да, - скептически ответила Яна. – Почему тогда нет следов крови, ведущих от печки к кровати?

  Уфимцева беспокойно заерзала на месте.
- Товарищ следователь, я же все рассказала, что ж Вы меня мучаете-то…
  Яна с упреком произнесла:
- Нина Егоровна, почему Вы ее выгораживаете?
  В глазах Уфимцевой промелькнул неприкрытый страх.

  Яна отвела глаза, не в силах лицезреть моральные муки подозреваемой, и продолжала, глядя уже не на женщину, а на обшарпанные стены кабинета:
  - Я понимаю, Вы с сестрой рано остались без матери. Вы – почти взрослая женщина, а она – совсем еще ребенок. Вы практически заменили ей мать. Взвалили на себя обузу, избавили ее от всех забот и хлопот, и сейчас, жалея ее, взяли вину на себя. Ведь так? – Яна в упор посмотрела на Уфимцеву.

  Уфимцева неожиданно всхлипнула и кивнула.
- Да что же это я в самом деле… Хотела как лучше…- она продолжала всхлипывать. – Как бы она в тюрьме?
- Да никак. Ваша сестра состоит на учете в психдиспансере, и в отношении ее, скорее всего, будут приняты принудительные меры медицинского характера. Вы понимаете? То есть, ее могут принудительно отправить лечиться. Это, конечно, только по решению суда. А Вам бы суд впаял на полную катушку. Вы хоть это-то понимаете?

  Уфимцева зарыдала уже в полный голос.
- Что же теперь делать-то?
- Рассказать правду, – строго ответила Яна. – Например, о том, как Вы с мужем легли спать, а проснулись оттого, что в комнату зашла Офелия. И о том, что было потом. Неужели Вы ничего не видели?
  Уфимцева вздохнула, как показалось Яне, с явным облегчением, и, громко высморкавшись, начала рассказывать.


Глава 15. Хэппи-энд.


  Вернувшись в отдел, Яна схватила телефонную трубку и быстро набрала номер Кинжитаева.
  - Коля, Офелию Визгину можешь сейчас в отдел доставить?
- А что случилось?
- Да ничего особенного. Это она Федченко подколола, а не Нина. Понимаешь, Алик Скачков роскошную схему места происшествия нарисовал. Так вот, по этой схеме никак не получалось, что Уфимцева мужа ножом ударила. Я в больничке уже была, с потерпевшим побеседовала, и с Уфимцевой тоже.

- Е-мое! Ты серьезно? – Кинжитаев был ошарашен. – А ведь точно, у нее на юбке кровь была, ребята ее спросили, а та только похихикала: мол, критические дни у меня. Вот черт! Вот тебе и дурочка! А из-за чего она его так?

- Любовь, Коля, все она, проклятая. Завидно ей было, что у сестры все так складывается. Федченко на нее внимания не обращал, они с Ниной хорошо жили, та и обиделась. Привыкла, видимо, что все лучшее всегда ей достается. Впрочем, - подытожила Яна, - это пока только мои предположения. Хотелось бы послушать, что она сама скажет.

- Хорошо, радость моя, сейчас сделаю. – На другом конце провода раздались короткие гудки. Кинжитаев не терял времени даром, и, судя по всему, сию минуту метнулся в поисках машины.

… Доставленная в отдел Офелия сначала снова бурно порадовалась оказанному ей вниманию. Но когда она поняла, что милиции уже все известно о совершенном ею преступлении, восторги ее несколько поутихли.

  Офелия заметно приуныла, но запираться, к счастью, не стала. Рассказ ее был отчасти сумбурным, но в целом последовательным и логичным, а главное, к радости Яны, полностью соответствовал злосчастной схеме.

  Да, она, действительно, хотела отбить мужа у сестры, а когда поняла, что ничего не получится, решила отомстить любимому. Семейные посиделки с бурными возлияниями стали последней каплей.

  Когда супруги легли спать, обиженная Офелия пробралась в их спальню, схватила со стола кухонный нож, и ударила ничего не подозревающего Василия в левый бок. Проснулась сестра, вдвоем они попытались отвести Василия в больницу, но у них ничего не получилось. Они довели его только до сенок, где тот упал.

  Сестра не потеряла самообладания и вызвала скорую из автомата, а, вернувшись, сурово сказала Офелии, чтобы та ничего не рассказывала милиции. Нина сама предложила взять вину на себя. Посчитала, что так будет лучше.

  К концу допроса Офелия вновь взбодрилась и решила своим скудным умишком хоть как-то смягчить свою вину:
  - А че она, Нинка эта, и старая и некрасивая. Ваське со мной бы лучше было… Я вон, какая красивая!
- Дура ты! – взорвалась Яна. – Посмотри на себя! «Красивая»! – зло передразнила она Офелию. – Умываться не пробовала? Или юбку постирать? – Яна осеклась, глядя на юбку девушки.

  На живописном наряде немытой красотки среди буйства грязных пятен явно присутствовали так называемые «пятна бурого цвета, похожие на кровь», как обычно пишут в протоколах следователи. Глупая Офелия даже не догадалась сменить одежду. А может, не на что было?
- Снимай юбку! – скомандовала Яна. – Коля, двух понятых – быстро! И одежонку какую-нибудь этой даме взамен. Будем выемку юбки делать.

  Улугбек понятливо метнулся в коридор. Ошеломленная Офелия попыталась, было захныкать, но Яна прикрикнула на нее, и та испуганно замолкла, поняв, что догола раздевать ее никто не собирается, а взамен изъятой юбки добрые дяди и тети милиционеры дадут ей какую никакую одежонку.

  … Задерживать Визгину на трое суток Яна не стала, поскольку, как она правдиво поведала Нине Уфимцевой, до осуждения Офелии дело вполне могло и не дойти. В ее отношении необходимо было назначать судебно-психиатрическую экспертизу, и неизвестно еще, признают ли ее вменяемой. А невменяемые лица, как известно, в нашей стране уголовной ответственности не несут. За задержание Офелии, в случае признания ее невменяемой, вполне можно было схлопотать выговор.

  Хотя выговор за незаконное задержание Яна все-таки получила. Только Уфимцевой, а не Визгиной. Впрочем, как говорят в мелодрамах, это уже совсем другая история…