Возвращение деда

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЕДА

Рассказ


Девушка умирала. Ей исполнилось двадцать лет и все это время здоровье капля за каплей покидало ее. Два десятилетия взор Зои был погружен в страдания. И каждые шесть часов ей требовался укол. Слабым утешением для несчастной могло быть осознание того, что мучиться ей осталось уже недолго. Но умирать девушке не хотелось. Вместе с тем, надежд на выздоровление не было никаких. Ее безрадостные дни текли вослед за такими же безрадостными днями.

Дмитрию исполнилось двадцать семь. Он был здоров и талантлив. Его учителя и коллеги пророчили ему блестящее будущее. Дмитрий работал врачом и писал диссертацию. Ему хотелось, чтобы о нем говорило как можно больше людей. Для ученого подобное честолюбие не бывает лишним. Ведь без желания быть признанным вряд ли найдутся силы на то, чтобы не спать по двое суток кряду ради благополучного исхода какого-нибудь промежуточного эксперимента. Помешать делу могло только безденежье. Но молодому ученому и тут повезло. В обмен на обещание поделиться результатами своих открытий в области трансплантации человеческих органов, он получил солидный гранд от международного научного общества. И в ближайшие два года мог не думать о деньгах.

Врач и больная познакомились заочно. Дмитрий узнал о Зине, посматривая истории болезни.
Ознакомившись с прогнозом своих коллег, он горестно покачал головой. Но вовсе не здоровье больной девушки так озаботило его. Ему не понравился сам тон медицинского заключения, составленного в стиле окончательного судебного вердикта. В душе он сетовал на то, с какой легкостью его коллеги могут приговаривать человека к смерти. Вместе с тем безнадежное состояние Зои устраняло для Дмитрия всякий риск. И в случае неблагополучного исхода операции, он мог с успехом сослаться на то, что девушка все равно была обречена. И этот довод членам комиссии по врачебной этике нечем было бы опровергнуть. Зато в случае удачи, Дмитрий обрел бы желанную славу. Этого он больше всего и хотел.

Большой операционный зал наполняла атмосфера торжественности. Врачи и ассистенты разговаривали шепотом. И, если бы не обилие света, то можно было подумать, что жрецы языческого храма, одетые в зеленые ризы, готовятся к началу очередного мистического ритуала.
Два операционных стола стояли в трех метрах друг от друга. На одном из них лежала Зоя. На другом ее мать. Дмитрий подошел к Зое.
- Как мы себя чувствуем? - спросил он.
- Как обычно, - ответила Зоя.
- Вы ощущаете всю экстраординарность момента?
Зоя скептически скривила губы.
Обиженный поведением девушки, Дмитрий подошел к столу, на котором лежала ее мать.
- Как мы себя чувствуем? - задал он тот же вопрос.
- Только бы все получилось, доктор, - ответила женщина.
- Все получится, - заверил ее Дмитрий. - Единственное, что меня беспокоит - это состояние тканей вашей дочери. Болезнь сильно истончила их. Шить будет трудно, но на то мы и врачи, чтобы уметь делать невозможное.
- Верните нас к жизни, доктор, - взмолилась женщина. - За эти годы я совсем отупела от горя. Даже музыка перестала меня трогать. Она звучит для меня, как шум.
- Психологи в таких случаях советуют влюбиться, - заметил Дмитрий.
- О чем вы говорите, доктор?.. Какая любовь?.. Да и в кого в наше время можно влюбиться?..
- В собственного мужа, например. Ваш муж жив?
- Он жив. Но мы с ним разошлись двадцать лет назад. У него другая семья. Говорят, он счастлив.
- Он знает об операции?
- Нет. Скоро двадцать лет, как я запретила ему видеться с нашей дочерью.
- Вы серьезная женщина.
- А как можно было поступить, если мой бывший муж беспробудно пил. И ему не было до нас никакого дела.
– Тогда, конечно, - согласился Дмитрий.
- Вы не заболтаетесь со мной? - не желая продолжать неприятную для нее тему, забеспокоилась мать Зои.
- Когда все будет готово, мне сообщат, - успокоил ее Дмитрий.
- Поговорите с моей дочерью, - попросила женщина. - Три последних года оно все время пла-чет. Буквально ни одного дня без слез. Она все время спрашивает: почему такая беда случилась именно с ней? Она завидует миллионам людей, которые здоровы и счастливы. Она никак не может понять, отчего так устроено. Кому это надо? И зачем?
- Если я верну вашей дочери здоровье, то решу, что это было устроено для моей врачебной славы, - шутя, произнес Дмитрий.
- Пусть вся слава достанется вам, доктор, а к моей дочери пусть вернется здоровье.
Дмитрий улыбнулся. Секундой позже ему сообщили, что все готово к операции.
- Доктор, а резать меня будете вы? - заметно волнуясь, спросила мать Зои.
- В этом нет необходимости, - ответил Дмитрий. - Здесь собрались прекрасные хирурги, кото-рые прекрасно справятся со своей задачей. А, если вы о самой пересадке органов, то ее, разуме-ется, буду делать я.
- Доктор я так завидую вашей молодости, вашему таланту и вашим знаниям! - сильно волну-ясь, произнесла мать Зои. - Я желаю нам успеха.
- Наш успех обусловлен моей позицией. А она такова, что мы не можем ждать милостей от нашей слабой плоти. Необходимо заставить ее служить нам.


Операция прошла успешно. Зоя стала поправляться и через месяц покинула клинику. Вскоре она навестила врача.
- Как здоровье мамы? - спросил он, поднимаясь из-за стола. - О вашем здоровье я не спраши-ваю, потому что оно написано на вашем лице.
- Спасибо, - поблагодарила Зоя. – Моя мама чувствует себя хорошо.
- Поздравьте ее от меня, - продолжал Дмитрий. - И меня поздравьте. Я остепенился. Получил ученую степень. Для успешной защиты диссертации мне не хватало удачно проведенного экс-перимента. Вы стали моей ступенькой к славе.
- Значит наша с мамой судьба для вас не более чем ступенька?
Врач молчал, не найдя, что ответить.
- Жаль, что это так, - продолжала Зоя. - А я хотела попросить у вас ребенка. Одним словом, всего вам хорошего. Продолжайте восходить по ступеням.
Когда Зоя вышла из кабинета, Дмитрий, поборов минутную растерянность, вернулся к столу, и вновь углубился в свои врачебные записи.

Меньше чем через год Зоя вышла замуж. Ее избранника звали Андреем. Он только что за-кончил факультет журналистики. И как многие творческие личности был излишне очарован собой. Брак с Зоей должен был стать для начинающего литератора тем испытанием, которое заставило бы его пристальней всматриваться в жизнь.
Забеременев, Зоя резко изменила свое отношение к мужу. Андрей как бы перестал для нее существовать. Единственным человеком, с кем Зоя пробовала делиться, была ее мать. Страдая от токсикоза, Зоя на целую неделю переехала жить к ней. Ночью, когда самочувствие обеих женщин было особенно плохим, между ними состоялся разговор.
- Ты спишь, ма? - нащупав в темноте выключатель настольной лампы, спросила Зоя.
- Лежу, - ответила мать.
- Мне кажется, я видела во сне отца.
- Тогда ты хорошо сделал, что проснулась.
- Но я не уверена, что это был именно он. Сама я его не помню, а ты мне о нем почти ничего не рассказывала.
- Прекрати! - возмутилась мать. - Ты знаешь, что любое упоминание о твоем отце выводят меня из себя. И все же ты это делаешь. Ты специально хочешь причинить мне боль?
Теперь Зое нужно было видеть лицо матери, и она нажала выключатель. Как только загорелся свет, мать прикрыла свое лицо ладонями, но дочь успела заметить, что на лице матери злость и страдания.
- Ты знаешь, где он сейчас живет? - спросила дочь.
- И, если б знала - не сказала, - ответила мать. - Твой отец меня оскорбил. И я поклялась, отомстить ему за это.
- Как же ты ему мстишь, если наш папа живет припеваючи.
- Откуда тебе это известно?
- Знаю, - уверенно заявила дочь. - Он бросил пить. Получил образование. Помогает чужим детям.
- В это я могу поверить, - перебила мать. - Он всегда был готов разбиться в лепешку ради кого угодно, кроме меня. Я ему в свое время так и сказала: если тебе не нужна я, то и дочь свою ты не увидишь. А, кем он работает?
- Возглавляет фон помощи сиротам, - ответила дочь. - Но не это главное. Главное, что он водит дружбу с местным депутатом. Это знакомство и держит нашего папу на плаву. Одного его бы давно уже заклевали.
- И с этим я согласна, - кивнув дочери из ночного полумрака, сказала мать. - Твой отец тряп-ка. И как мужчина и как человек. И достаточно о нем. Не хватало еще ночью говорить об этой нечисти.
- Но нечисть-то спит себе спокойно в обнимку с чужой бабой, а мы с тобой вот тут ворочаем-ся, - завистливо заметила дочь.
- С этим уже ничего не поделаешь, - сказала мать. - Подлецам счастье.
- А, если это подлое счастье взять да разрушить, - предложила дочь.
- Как? - спросила мать.
- Придумать надо, - поворачиваясь лицом к стене, сказала дочь.

Прошло еще полгода. Здоровье матери Зои сильно ухудшилось. Она умерла в день, когда ее дочь родила мальчика.
Когда сыну исполнился год, Зоя ушла от Андрея. Брошенный муж много раз просил жену вернуться, но его супруга была непреклонна. Телефонную трубку Зоя не брала, и Андрею каж-дый приходилось приезжать в квартиру своей покойной тещи.
На это раз, узнав о том, что его жена подала на развод, Андрей впервые опустился перед ней на колени.
- Зоя, возьми назад свое заявление, - низко склонив голову, попросил он.
- Не заберу, - присев на диван, сказала она.
- Какую причину ты указала?
- Написала, что мы не сошлись характерами.
- Но это же ложь!
- Это правда. Я не смогу сойтись характером с человеком, который, чтобы прокормить се-мью, просит в долг.
- Но я прошу в долг у своих родителей, - попробовал возразить Андрей.
- Какая разница у кого! - вспылила Зоя. - Главное, что ты просишь. Значит, ты нищий. А я не хочу быть женой нищего.
- Пусть так. Пусть я нищий, - все еще стоя на коленях, согласился Андрей. - Но ты не можешь запретить мне - нищему - заботиться о моем ребенке.
- Ребенок мой, - возразила Зоя. - И скоро мы уедем туда, где ты не сможешь нас найти.
– Зоя! это безумие, - в отчаянии прокричал Андрей. - За что ты мне мстишь?! Что такого не-простительного я мог сделать?!
- Непростительно то, что ты ничего не знаешь о жизни. Твои родители избаловали тебя. Ты обжирался пирожными и гоготал от счастья в то время, когда я корчилась от боли. Побудь-ка теперь в моей шкуре, но без меня.
- Зачем тогда я был тебе нужен? - ударив обеими ладонями в пол, спросил Андрей.
- Ты мне был нужен для того, чтобы я смогла родить ребенка, - ответила Зоя. - На твоем мес-те мог оказаться любой другой.
Быстро вскочив с колен, Андрей ударил Зою по лицу. На ее губах выступила кровь.
- А вот теперь, - победно сообщила она, - никакой суд никогда не отдаст тебе ребенка. Я вы-зываю милицию. И не пробуй скрыться у своей мамочки. Они тебя и там найдут.
Три месяца ушло у Зои на то, чтобы изменить свое имя отчество и фамилию. Свое желание она объяснила тем, что не хочет носить фамилию и отчество своего отца. А имя меняет потому, что это он ее так назвал.
Переписав ордер на свое новое имя, Зоя-Нина сдала квартиру в поднаем сроком на год. Суп-ружеская пара, снявшая жилье, согласилась за половину арендной платы нянчиться с сыном хозяйки.
Следующим шагом Зои-Нины стала поездка в город, где проживал ее отец - Игорь Ивано-вич.
Она встретились с ним в офисе. Зоя знала, кто перед ней, а Игорь Иванович нет.
- Я восхищен вашим поступком… простите…
- Нина, - подсказала она отцу.
- Я восхищен вашим поступком, Нина, - признался Игорь Иванович. - Умчаться за триста километров от дома, чтобы работать именно у нас. Разве у вас нет подобных фондов?
- Есть, - коротко ответила дочь. - Но меня привлекли ваши тесные связи со средствами мас-совой информации. Мне сказали, что вы даже определяете редакционную политику одной из популярных телепрограмм.
- Вас обманули, - сказал Игорь Иванович. - Во-первых, редакционную политику всегда опре-деляет главный редактор. А, что касается подобных слухов, то, думаю, что они имеют корнями мою дружбу с депутатом местного парламента. Но и наш уважаемый парламентарий отнюдь не определяет политику телепередачи «Моя семья», а лишь частично спонсирует ее выход. А вы, Нина, как я понимаю, связываете свое будущее с журналистикой?
- Да, - ответила Нина.
- Буду рад вам помочь, - с подчеркнутой готовностью пообещал Игорь Иванович. - Но вы мне интересны, так сказать, с другой стороны.
- С какой именно? - с едва уловимым кокетством спросила дочь.
- Ваше знание пяти языком для нас бесценно. Дело в том, что среди усыновителей наших си-рот бывают иностранцы. Агентства по усыновлению предоставляют им переводчика. Это вхо-дит в оплату. Но знание русского языка у этих толмачей бывает такое отвратительное, что по-добными переводами впору малых детей пугать. Если вы станете работать у нас, то подобных проблем не возникнет. Правда, в качестве жилья мы на первых порах сможем предложить вам лишь номер в гостинице. Без ванной, но с телевизором и с телефоном.
- Я согласна, - сказала Зоя-Нина.
- Прекрасно, - обрадовался отец. - Тогда ступайте в отдел кадров. Пусть они начинают вас оформлять. Потом вернитесь ко мне, я дам распоряжение оплатить гостиничный номер, в кото-ром вы станете жить. А где-нибудь через недельку я навещу вас, чтобы посмотреть, как устрои-лась наша новая сотрудница. Вы не возражаете?
- Напротив, Игорь Иванович, я просто мечтаю встретиться с вами в неформальной обстанов-ке, - ответила Нина.


Спустя неделю, Игорь Иванович выполнил свое обещание. Нина встретила отца приветливо. Предложила присесть. Согрела чай. Их разговор начался с вопроса о родителях.
- Мои родители умерли. Я сирота, - солгала Нина.
- А ваш ребенок?
- Мой сын остался у дальних родственников, - вновь солгала она. Но, может быть, хватит обо мне. Давайте поговорим о моей будущей работе.
- Давайте, - согласился Игорь Иванович. - Хочу похвалить вас за оперативность. Мне извест-но о вашей встрече с главным редактором газеты «Моя семья». И о вашем желании стать их внештатным корреспондентом. У нашего фонда сложились добрые отношения с этим достаточ-но влиятельным изданием. Скажите, Нина, сколько вам лет?
- Двадцать два.
- Вы ровесница моей дочери. Но мы не виделись с ней двадцать лет.
- Почему?
- Моя бывшая жена запретила мне видеться с дочерью. Последней раз я видел ее, когда она была совсем крохой.
- Но вы могли настоять на встречах.
- Мог, конечно. Но вряд ли в ту пору я был к этому готов. И потом моя настойчивость могла отрицательно отразиться на атмосфере в их семье. Моя бывшая жена по натуре тиран. Она лю-бит, чтобы все было именно так, как она распланировала.
- Иногда любящий тиран полезней равнодушного эгоиста.
- Может быть, - согласился Игорь Иванович. - Но, сказанное вами справедливо только для мужчин. Женщина более загадочное создание природы, а в природе устроено так, что самец нужен самке лишь за тем, чтобы реализовать ее инстинкт продолжения рода. На следующем этапе он ей становится ей обузой. Во-первых, самец - это лишний рот, а еды в лесу на всех не хватит. Потом он требует внимания, тогда как все заботы самки в этот момент сосредотачива-ются исключительно на детеныше. И тогда самцу остается одно - покинуть нору.
- Мне кажется, что подобная аналогия с природой слишком пряма, - возразила Нина. - Мы с отцом моего ребенка тоже расстались. Но это случилось не потому, что я самка, а он самец, а потому только, что мой бывший муж оказался никудышным мужчиной.
- Я охотно соглашусь с тем, - продолжил Игорь Иванович, - что каждый конкретный случай по-своему уникален, но все эти трагедии породили те самые джунгли, в которых нам привелось жить. А, вернее, тот самый закон джунглей, который обязывает нас, ради собственного успеха, преодолеть собрата, но никак не собственные слабости и грехи.
- Игорь Иванович, хватит о грустном! - взмолилась Нина. - Как никак вы мой гость. Хотите выпить?
- Благодарю, но…
- У вас проблемы с алкоголем?
- Были. Сейчас нет.
- Тогда в чем же дело? На вид вы такой крепкий мужчина. Неужели ваш разум может пому-титься от одного бокала шампанского?
Отец и дочь выпили.
- Скажите, я вам нравлюсь? - спросила Нина.
- Как сотрудница, вы незаменимы, - ответил Игорь Иванович.
- Я не об этом. Я нравлюсь вам как женщина?
- А, какое это может иметь значение?
- Может. Раз я об этом спросила.
- Могу ответить, - сказал Игорь Иванович. Лет двадцать назад, я бы не дал вам прохода.
- До тех пор, пока не уложили бы меня в постель?
- Пока не добился бы вашей взаимности.
- А потом вы бросили бы меня. Да?
- Не знаю.
- Но так случалось?
- Да.
- И часто вы бросали женщин?
- Случалось.
- А вам никогда не приходило в голову, что рано или поздно, найдется та, которая отомстит вам за всех своих сестер по полу?
- Но как она сможет отомстить мне сейчас? Разве что обвинить меня в попытке изнасилова-ния по примеру библейской героини, обвинившей в такой попытке прекрасного Иосифа.
Но для пылкого насильника я несколько староват. И потом я очень дорожу женщиной, с кото-рой прожил вместе пятнадцать лет. И знаете, что, мне уже пора.
- Неужели, Игорь Иванович, вы испугались?
- Нет, но мне действительно пора. Я ведь зашел только на минуту.
- Поцелуйте меня.
- Что вы сказали?
- Я попросила вас поцеловать меня.
- Зачем?
- Чтобы я проверила в то, что вы меня не боитесь. В то,
что мы друзья. В противном случае мне тяжело будет работать под вашим руководством.
- Раз так, то извольте, - произнес Игорь Иванович, целуя Нину в щеку.
- Нет, - рассмеялась она. - Иудина поцелуя мне не нужно. Поцелуйте меня в губы. Многого я не прошу. Просто коснитесь.
Касаясь своими губами подбородка Нины, Игорь Иванович не мог знать того, что за всеми его действиями следит скрытая камера. Эту технику Нина выпросила в редакции газеты под тем предлогом, что она якобы хочет научиться с ней обращаться.
Спустя две недели на страницах газеты «Моя семья» появилась заметка о том, что первое лицо сиротского благотворительного фонда принимает на работу девушек, с которыми ранее имел интимную связь. При этом автор статьи добавлял, что оплачиваемая должности является чем-то вроде отступных денег. Другими словами, альковные утехи Игоря Ивановича оплачивает государство. К статье была приложена фотография, запечатлевшая то, как шеф целует свою подчиненную в губы.


- Так вот, девочка, как ты мне отомстила, - промолвил Игорь Иванович, когда Нина зашла к нему в кабинет.
- Подпишите, - попросила Нина, кладя перед Игорем Ивановичем свое заявление об уходе.
– Теперь мы встретимся в суде.
- В каком суде?! - размашисто подписав бумагу, возмущенно спросил Игорь Иванович. - Это я должен подать на вас в суд за клевету. А вы что еще от меня хотите?
- Хочу, чтобы суд признал вас отцом моего ребенка, - спокойно объяснила Нина.
- Что?!.. думая, что он либо ослышался, либо сходит с ума, выкрикнул Игорь Иванович.
- Не волнуйтесь, - попросила Нина. - Требовать с вас алименты я пока не стану. Хватит с меня и того, что я наказала мерзавца.
Зал суда был мал, и едва смог вместить немногочисленных участников процесса.
За невысокой кафедрой восседала женщина в судейской мантии. Прокурор и два адвоката скучали по разные стороны светлого продолговатого стола. Игорь Иванович и Нина сидели на скамье.
Объявив, что предметом слушаний является признание ответчика отцом ребенка, судья пре-доставила слово участникам процесса.
Слово взял адвокат Игоря Ивановича.
- Ваша честь, - чуть привстав, начал он, - защита располагает сведениями о том, что истица раннее состояла в браке. Исходя из этого, я ходатайствую, чтобы генетическая экспертиза, на которой настаивает истица, была проведена также и в отношении ее бывшего мужа.
- Ходатайство защиты отклоняется, - коротко огласила судья.
- Но на каком основании? - спросил ходатай.
Смерив защитника уничтожающим взглядом, судья продолжила свою речь:
- Закон не обязывает меня в устной форме мотивировать свои решения, но для вас, уважае-мый адвокат, я сделаю исключение. Ваше ходатайство было отклонено мною на основании за-конов природы. Вам должно быть известно о том, что у ребенка может быть только один отец, И, если генетическая экспертиза признает ответчика отцом ребенка, то тратить деньги на осви-детельствование бывшего мужа истицы, было бы, мягко выражаясь, неразумно.
- К тому же, - попытался вставить свое слово адвокат Нины, - наша сторона располагает фо-тоснимком, доказывающим близкую связь моей подзащитной с ответчиком. Мы можем предос-тавить его суду для обозрения.
- У суда нет необходимости обозревать подобные предметы, - отрезала судья. - А вам защит-ник, суд напоминает, что прежде чем обнародовать свою реплику, вы должны испросить на это разрешение. После чего встать и говорить с судом стоя.
- Извините, ваша честь, - стушевался адвокат Нины.
- Итак, если стороны высказались, суд оглашает свое решение…
- Одну минуту, перебил судью Игорь Иванович. - Я хотел бы сказать.
- Говорите, только коротко, - позволила судья. - И, пожалуйста, встаньте.
- Ваша честь, - начал Игорь Иванович. - Эта женщина…
- Истица, - сказала судья.
- Да, истица, - поправился Игорь Иванович. - Так вот истица и ее бывший муж, как удалось выяснить моему адвокату, носят разные фамилии.
- И что с того? - удивилась судья. - Разве мало женщин при вступлении в брак остаются на фамилии своего отца?
- Это так, - согласился Игорь Иванович. - Но возможно истица сменила фамилию уже после вступления в брак.
- И такое возможно, - сказала судья. - Но суду не понятен мотив вашего заявления. На чем вы настаиваете или что хотите доказать?
- Я бы хотел попросить суд узнать причину, по которой истица сменила фамилию.
- В рамках данного процесса это невозможно, - объяснила судья. - Подобными вещами зани-маются правоохранительные органы, но выдать им поручение суд может только на основании соответствующего заявления. Сейчас решается вопрос о том, являетесь ли вы, ответчик, отцом ребенка истицы, так что не нужно все валить в одну кучу. Все лишние вопросы снимутся сами собой, когда суд получит результаты экспертизы. Итак, оглашаю решение о назначении генети-ческой экспертизы, призванной установить отцовство ответчика. На этом судебное заседание объявляется закрытым. Следующее заседание будет назначено после получение результатов экспертизы. Стороны получат повестки.

Прежде чем, читатель узнает о результатах генетической экспертизы, назначенной судом, автор берет на себя смелость высказаться о личности судьи. Эта женщина была одинока. Со своим мужем она развелась три года назад. У нее был любовник, у которого раньше тоже была жена, и, который теперь делил с ней их общего ребенка. Поэтому судье не хотелось вникать в чужие проблемы. Ей вполне хватало своих собственных неурядиц. При этом судье было неве-домо, что сколько бы раз она не пыталась наладить свою семейную жизнь, результат неизменно окажется плачевным. Ее женскую душу вытравил закон, с которым она себя ошибочно отожде-ствляла и перед которым все должны были быть равны. Это профессиональная болезнь обычно поражает судей, прокурорских работников и сотрудников исправительных структур. Вот и те-перь судья никак не могла понять, ну какая корысть состоит в том, чтобы признать отцом своего ребенка человека, получающего нищенское жалование. Но и хулиганского мотива в действиях Нины тоже усмотреть было никак нельзя. Поэтому все происходящее лежало за пределами по-нимания незрячей Фемиды. И, значит, не стоило ломать над этим голову. Если экспертиза вы-скажется положительно, то она признает ответчика отцом ребенка. Не выскажется, не признает. Ведь все очень просто. В этом отношении судья была беспомощнее любой деревенской бабы, которая знает, что, если не постараться понять человека, тот он не только рубля тебе не подаст, но даже и руки. Может быть, поэтому с судьями принято здороваться, вставая, а прощаться, «садясь». Но на что нам судить судей? Если бы люди умели в точности исполнять все писаные законы, и из нашей жизни навсегда ушли бы такие мотивы как корысть и хулиганство, то тогда и судьи стали бы пристальнее всматриваться в сложные движения человеческих душ. Пока же, увы…
На основании заключения медиков, в котором говорилось, что на девяносто девять процентов отцом ребенка является ответчик, суд признал Игоря Ивановича таковым. Нина праздновала победу, ибо не сложно было представить, что за всем этим последует.

Спустя два дня Игорь Иванович в официальном порядке был вызван в кабинет своего друга депутата.
- Выслушай меня, Игорь, - начал свою речь хозяин кабинета. - Все мы мужики, но зачем ты взял эту девчонку на работу? Я понимаю, что преследование за аморальное поведение осталось в прошлом, но тебя могут упрекнуть в превышении служебных полномочий. Потом ты пусть и в
опосредованной форме, но все же работаешь с детьми.
- Я всего лишь администратор, а не педагог, - возразил Игорь Иванович.
- Прежде всего, ты мой друг. Ты был мне другом и им останешься. Поэтому я чисто по-дружески прошу тебя - увольняйся. Иначе люди подумают, что ты ждешь моей поддержки. Защити мою репутацию, а я помогу найти тебе новую работу.
- Значит, и ты мне не веришь? - горестно вздохнув, спросил Игорь Иванович.
- Я-то тебе верю, но что толку? Ведь люди верят не нам с тобой, а судам да газетам. И хоть ты в лепешку разбейся. Да, друг ты мой, не везет нам с тобой на баб, - покивав головой, заключил депутат.
- А, кому на них везет?
- Не скажи. Встречаются случаи. Вот и ты свою вторую хвалишь. Вы с ней об этом говорили?
- Нет, пока.
- А чего ей ерепениться? - разведя руки в стороны, спросил депутат. - Своих детей у вас нет. И, кто знает, как там дальше в жизни все сложится. Вдруг, да и ей от твоего сына будет в старости хоть малая поддержка.
- Да не сын он мне! Поверь! - взмолился Игорь Иванович.
- Тогда потребуй переосвидетельствования. Хотя вряд ли врачи захотят признать свою ошибку. Они тоже честь халата берегут. Тогда найми себе детектива. Пусть он узнает, что за птица такая на тебя наехала. Правда денег этот частный сыщик сдерет с тебя кучу, а вся его информация для суда никакой не аргумент, но хоть сам для себя узнаешь. Одним словом, поступай так, как сам считаешь нужным, но должность свою оставь. Не подставляй меня. Я тебе еще пригожусь.

Утром следующего дня, придя на работу, Игорь Иванович подал заявление об уходе. Дома его ждал разговор, который начала женщина:
- Игорь, - сказал она, - пойми меня правильно - я вовсе не осуждаю тебя. У нас с тобой нет детей, а тебе, я знаю, хотелось ребенка. Ты откладывал оформление наших отношений до той поры, пока я не забеременею. Этого не произошло. Сегодня я первый раз в своей жизни зашла в церковь. Не знаю, какой это был храм - православный, католический, или какой-нибудь еще. Просто я не хотела, чтобы люди на улице видели меня плачущей. Священник стоял у дверей и словно бы ждал меня. Я рассказала ему все. Уверена, что он многого не расслышал, потому что я сильно рыдала. Выслушав меня, батюшка сказал, что мне послано испытание, с которым я обязана справиться. Еще он просил благодарить Бога за то, что так случилось. Мне предоставлен шанс, сделаться лучше. Все люди, сказал он, делятся на тех, кто к старости становится лучше и на тех, кто с годами становится хуже.
- Что он сказал обо мне? - спросил Игорь Иванович.
- О тебе он отозвался нелестно, - ответила женщина. - Мне бы не хотелось повторять его слов.
- Нет, повтори. Я прошу.
- Он назвал тебя предателем.
– Он назвал меня так с твоих слов. Откуда он может знать, какой я, если ни разу в жизни не видел меня и не говорил со мной?
- Я сказала ему, что в молодости ты оставил жену с ребенком. Он пожалел тебя и сказал, что ты, наконец, должен выбрать между спокойной и честной жизнью.
- А разве честная и спокойная жизнь - это не одно и то же?
- Я не знаю.
- Хорошо. Скажи мне, чего ты хочешь?
- Мне тяжело говорить. Я скажу это быстро, иначе сердце мое разорвется. Иди к своему сыну.
- Но он - не мой сын! Суд ошибся! Этот младенец мог бы стать мне внуком, но никак не сыном!
- Почему я должна тебе верить, если врачи суд и эта девушка говорят обратное?
- Им ты веришь, а мне не веришь, потому что ты не любишь меня. Наши отношения сделались удобной привычкой. А, может быть, были такими всегда.
- Не правда! Я люблю тебя! Ты мне нужен! Но я больше не могу делить тебя с твоими детьми! С тем, что у тебя была дочь, я как-то смирилась, но теперь у тебя появился сын. Получается, что я всю жизнь ворую тебя у твоих детей. Игорь, прошу тебя - иди к матери своего ребенка. Упади перед этой девушкой на колени. Умоляй ее простить тебя. Говори, что ребенку нужен отец. Она мать – она должна будет понять. Попробуй вновь склонить ее к близости. Постель для женщины значит больше, чем для мужчины.
- Так кто же из нас предатель? Ты, или я?
- Не знаю.

Спустя неделю, Игорь Иванович переехал жить в свой недостроенный дачный домик. Хотя вряд ли можно было назвать это загородное строение домом. Долгих десять лет ушло у Игоря Ивановича на его строительство. В итоге получился, продуваемый всеми ветрами, дощатый барак. На что-либо иное у строителя не хватило ни времени, ни денег.
Соседями Игоря Ивановича по дачному участку стали неудачники. Это были люди, по разным причинам оказавшиеся за бортом быстро несущейся жизни. С ними он вновь пристрастился к спиртному.
Еще спустя месяц немытого и исхудавшего отшельника навестил его друг депутат.
- Ну-ка дай я взгляну на твою виллу! - бодро произнес он. - Ничего не скажешь: иной свинарник выглядит лучше.
- Так ведь не воруем, - спокойно ответил хозяин «виллы».
- А я смотрю, тебе здесь нравится! Прижился?..
- Как ты меня нашел? - вопросом на вопрос ответил Игорь Иванович.
- Твоя женщина дала мне адрес. Вы с ней расстались?
- Она меня выгнала.
- Ну, и дура! - недипломатично отозвался о женщине своего друга депутат. - Хотя и я тоже дурак. Заешь, о чем мне недавно подумалось?
- О чем?
- Допустим, ты уложил в постель эту молодую кралю…
- Ты зачем приехал?
- Не психуй. Ведь я сказал: допустим. Но, если ты, действительно, жил с этой молодухой, то почему с тобой не произошло никаких видимых перемен. Ты ни помолодел, ни постарел, ни стал тщательней бриться. Не может быть, чтобы такой опытный боец как я не заметил бы этого.
- Поздравляю тебя с прозрением, - сказал Игорь Иванович. - Лучше поздно, чем никогда.
- Не иронизируй, - обиделся депутат. - Дело-то серьезное. А теперь о главном. Я нанял тебе частного детектива. Он соберет об этой крале всю информацию. Кто она? Откуда? И, главное, почему она решила сжить со света тебя?
- Я сам об этом часто думаю, - признался Игорь Иванович. - Раз она хочет мстить мужикам, то разве ей отпетых мало.
- Здесь ты не прав, - пояснил другу депутат. - Иметь дело с отпетыми неинтересно. Мстить отпетому, все равно, что пинать камень. Ноге больно, а камню хоть бы что. Одним словом, нужно вывести эту аферистку на чистую воду.
- Она, может быть, и аферистка, но и я не без греха. Ведь не она, а я ушел от своей первой жены и бросил ребенка.
- Самокритика штука полезная, пока она не переродилась в самоедство, - заметил депутат. - А ты никогда не думал вот над чем: почему женщины выгоняют хороших мужиков и сходят сума по мерзавцам?
- Нет. Не думал.
- Вот реши как-нибудь на досуге эту шараду, и, я уверен - тебе сразу полегчает. Давай лучше о делах. Работу частного сыщика я оплатил. Пусть это будет моим извинением. Когда он все узнает, он тебе позвонит. Ты еще свой мобильник не пропил?
Игорь Иванович печально улыбнулся.
- Я это предвидел, - сказал депутат, вынимая из кармана мобильный телефон. - На, вот, держи. Купил для тебя по случаю. На твоем счете десять долларов. Не звони зря. Экономь. И деньги возьми. Тут не так много, но тебе и это Божий дар.
- Кому мне звонить? - горько усмехнулся Игорь Иванович. - Сколько денег ты мне дал?
- Пятьсот рублей. Ты разве не видишь?
- Глаза последнее время шалят.
- Будешь пить всякую дрянь - совсем ослепнешь. Бери себя в руки, Игорь. Не будь тряпкой.
Всегда помни, раз твое дело правое, то победа будет за нами.
- Если поражение, то оно мое, а, если победа, то она будет за нами. Узнаю речь профессионального политика, - то ли шутливо, то ли горестно, произнес на прощанье Игорь Иванович.

Частный детектив позвонил Игорю Ивановичу через два месяца. Объяснив причину непопулярных сроков огромным количество розыскных дел, сыщик назначил встречу у себя в офисе.
Спустившись в метро, Игорь Иванович ощутил неуверенность. Полгода сельской жизни сделали свое дело. Его провинциальное поведение выразилось в том, что он поминутно уступал дорогу, несущейся ему навстречу темной людской массе. Часто извинялся и один раз даже поздоровался с незнакомым ему человеком. Разглядывая бегущую толпу, новоявленный провинциал думал о том, что и сам он еще совсем недавно был точно таким же анонимным винтиком в огромном механизме современного города. И никому здесь не было до него абсолютно никакого дела. Зато теперь его часто окликали. Спрашивали о настроении и о делах. Сочувствовали. Звали в гости. Хоть у большинства из тех, кто его приглашал, не было того, что принято называть домом. Небольшое строение с протекающей крышей служило таким людям и кухней и гостиной и спальней и даже иногда баней. Но под ногами у них всех была живая земля, а не асфальтовые подмостки, на которых из года в год разыгрывалась одна и та же человеческая драма.
Офис частного детектива находился в помещении опорного пункта охраны порядка. Участковый милиционер указал Игорю Ивановичу на дверь в самом конце узкого коридора. Здесь пахло половыми тряпками и застоявшейся мочой.
В комнате, которую арендовал сыщик, раньше размещался отдел по работе с трудными детьми. По стенам были развешены плакаты, на которых в наглядной форме было представлено криминальное будущее большинства подростков.
Поздоровавшись и спросив фамилию вошедшего мужчины, детектив предложил ему сесть. Игорь Иванович поблагодарил.
- Не стойте - садитесь, - еще настойчивее предложил сыщик. - Думаю, что информация, которую вы сейчас услышите, будет сравнима для вас с ударом грома. Так что вам лучше присесть.
- Мне казалось, что все самое страшное, я уже слышал, - присаживаясь на колченогий стул, произнес Игорь Иванович.
В этот момент дверь в комнату широко распахнулась и молодой человек в милицейской форме, обращаясь к сыщику, громко сказал:
- Семеныч, ты будешь?!..
- У меня человек, - ответил сыщик.
- Пусть твой человек полчасика погуляет, - взглянув на небритое лицо Игоря Ивановича, сказал милиционер. - Или бери его с собой. Так уж и быть плеснем ему тридцать грамм в честь нашего профессионального праздника, но деньги все равно пусть заплатит.
- У меня нет с собой денег, - виновато произнес Игорь Иванович.
- Тогда ходи трезвый! - неожиданно перейдя на «ты», посоветовал Игорю Ивановичу милиционер.
Попросив своего назойливого приятеля «убраться», сыщик перешел к делу.
- Игорь Иванович, - сочувственно произнес он. - Девушка, выступившая против вас в суде - ваша родная дочь.
- Мне много раз приходила в голову эта мысль, - признался Игорь Иванович. - Но каждый раз я прогонял ее, так как она казалась мне ужасно нелепой. Хотя, что в ней уж такого нелепого? Ведь только родные люди способны сживать друг друга со света без видимых причин.
- У вашей дочери есть причина, - не согласился частный детектив. - Она долго и тяжело болела и теперь мстит всем, кто оказался в этом отношении успешнее, чем она.
- Тогда это не причина, а продолжение самой болезни, - сказал Игорь Иванович. - И это продолжение может со временем оказаться даже хуже, чем сама болезнь.
- В этом вы правы, - кивнул сыщик. - Она хочет взыскать с вас алименты на содержание своего ребенка, которого суд признал вашим сыном. Так что ждите повестку.
- А что еще придумала моя дочь? - тоном несчастного короля Лира спросил Игорь Иванович.
- Она выходит замуж за человека, чье имя значится в списке самых богатых людей нашей страны, - произнес сыщик. - Этот чудак уже перевел половину своих денег на ее личный счет. Именно таким было ее условие. Честно признаться, я не ожидал, что среди миллионеров тоже встречаются навивные дурни.
- Напрасно вы так считали, - сказал Игорь Иванович. - Легкие победы не добавляют людям ума. Скорее, наоборот. Но меня сейчас тревожит другое: раз моя дочь была замужем, то отцом ребенка, которого суд ошибочно признал моим, вполне мог быть ее бывший муж. Но, если это так, то почему его не волнует все происходящее? Если ему не заплатили и не запугали, то где он?
- Найти его будет несложно, - сказал сыщик. - При регистрации брака с вашей дочерью все данные о нем были помещены в архив. Но вам эти данные никто не предоставит, а мне было заплачено только за то, чтобы я собрал всю информацию об истице, которая к нашему общему удивлению, оказалась вашей дочерью.
- Вы о деньгах? - спросил Игорь Иванович.
- Именно о них, - ответил сыщик. - И не обижайтесь. Если при нашей дороговизне я начну работать бесплатно, то моя жена тоже взыщет с меня алименты. И будет права. Так как о наших детях никто другой не позаботится. Вспомните, в какое время мы живем.
- А сколько нужно денег, чтобы вы смогли познакомить меня с отцом моего внука? - задал вопрос Игорь Иванович.
- Зачем вам знать сумму, если таких денег у вас все равно нет? - в свою очередь спросил сыщик. - И для чего вам с ним встречаться, если ваш зять, если он жив, практически отказался принимать участие в судьбе своего сына?
- Пожалуй, вы правы, - согласился Игорь Иванович. - Нет смысла торопить встречу, которая рано или поздно должна будет случиться.

Минутой позже речь зашла о том, где и с кем живет сейчас мальчик. Сыщик назвал адрес в другом городе, который был хорошо известен Игорю Ивановичу, так как он сам прожил в этой квартире без малого три года. Еще он узнал о том, что воспитателями его внука стали супруги, снявшие на несколько лет это жилье. Мать ребенка появляется там два раза в месяц, чтобы погулять с сыном и получить с жильцов деньги. Все это сыщик узнал от самих жильцов-гувернеров.
Перед тем как распрощаться, сыщик поинтересовался самочувствием своего клиента. Игорь Иванович ответил, что чувствует себя скверно, так как накануне, находясь в компании друзей, позволил себе выпить лишнее.
- Это пустяки, - успокоил его детектив. - Подобное недомогание регулярно испытывает добрая половина нашей страны.
- А, что же ее мать? Моя бывшая жена? - уже стоя в дверях, спросил Игорь Иванович.
- Ваша бывшая жена скончалась чуть больше года назад, - сообщил сыщик.
- Тогда могу пожелать ей небесного царства, - грустно улыбнувшись, произнес Игорь Иванович. - Хотя сомневаюсь, что нас с ней туда пустят.

Извещение о необходимости получить на почте судебную повестку Игорю Ивановичу привезла женщина, с которой он прожил последние годы.
В самой повестке, которую он на другой день получил, было написано, что через три дня ему необходимо явиться в суд в качестве ответчика по делу о взыскании алиментов. Нанимать адвоката Игорю Ивановичу было не на что. Да и не имело смысла. Ведь он твердо решил никому и никогда не рассказывать о том, что истица - его дочь. Понаторев в судебных правилах, он одновременно понимал и то, что формальный повод не являться в суд, у него был. Так как никто не вручал ему копию искового заявления. Вместе с тем, не явись он в суд, виновным сочтут его. Судья, например, скажет, что лицо, получившее повестку, при любых обстоятельствах обязано явиться в суд. А спорить судьей - себе дороже.
В этой ситуации Игоря Ивановича несколько успокаивало то, что теперь они с дочерью выступали на равных. До этого только она знала, кто есть кто. Хоть это и добавило Игорю Ивановичу боли. Его удивляло, с каким каменным лицом дочь разыгрывала всю эту драму. Словно перед ней стоял заклятый враг, уничтожить которого было необходимо. И ей хотелось этого даже сильнее, чем жить.
- Что же с ней такое случилось? - спросил себя Игорь Иванович. - Ведь я любил ее как умел. Радовался, когда она была здорова. Печалился и не спал по ночам, когда она болела. А теперь она выросла, и ею мечтой стало сжить отца со света.
Всю следующую ночь Игорь Иванович перебирал в голове свои воспоминания. Дочь вновь прошла в его сознании весь свой путь от кричащего розового комочка, только что принесенного из родильного дома до пробующего сделать первые шаги годовалого карапуза. В его памяти она осталась тихим и болезненным ребенком. Возненавидеть ее он не мог. Но и встретиться с дочерью в суде было выше его сил. Игорь Иванович запил.

В повторной повестке кто-то пригрозил Игорю Ивановичу принудительным приводом, если он опять проигнорирует требования суда.
- Да выносите вы свое решение без меня! - стоя в сумерках на крыльце своего дачного дома, выкрикнул Игорь Иванович. - Закон позволяет вам это. Так делайте то, что он вам позволяет! Неужели вам так приятно видеть мои страдания?
- Иваныч, ты кого там ругаешь? - спросил несчастного отца его сосед, проходивший в это время по улице.
- Да доругиваюсь тут с одними про себя, - ответил Игорь Иванович.
- А… - понимающе протянул сосед. – Это ничего. Ругайся. А я думал, к тебе вальты пришли.
- Вальтам рано, - ответил ему Игорь Иванович. - Вальты ночью пожалуют.
- Это так, - согласился сосед. - Ночь - это их любимое время.
После получения третьей повестки, допившись к этому времени до полного безразличия ко всему, Игорь Иванович все-таки явился в суд. До начала судебных слушаний оставалось полчаса.

- Здравствуйте, - трусливо поздоровался он, заходя в комнату судьи. - Мне назначено на десять.
- А сейчас сколько? - не ответив на приветствие, громко спросила судья.
- Половина десятого, - ответил Игорь Иванович.
- Вот сидите в коридоре и ждите, когда вас пригласят.
Игоря Ивановича удивило и обрадовало то, что судья не отругала его за прежние неявки. И поэтому он осмелел.
- Но я не получал копию искового заявления.
- А как истица могла вручить вам копию, если вас с собаками не сыщешь? - спросила судья.
- Меня не надо искать с собаками. Тем более, каждая собака меня знает. И знает, где я живу, - попробовал пошутить Игорь Иванович.
- Я дам вам исковое заявление из дела, - порывшись в своих бумагах, сказала судья. - Сидите в коридоре и читайте. Особо можете не вникать. Слушаний, как таковых, не будет.
- Почему не будет? - спросил Игорь Иванович.
- Прекратите меня допрашивать! - ударив ладонью по столу, прокричала судья. - Придет время - все узнаете! А теперь быстро вышли в коридор!


Присев в коридоре на стул, Игорь Иванович попытался мысленно погрузиться в ту нелепицу, которую написала в своем исковом заявлении его дочь. При этом он обратил внимание на то, что многие буквы его дочь пишет точно также как он. Буква «ф» у нее получалась такой же красивой и подбоченившейся. А вот «г» выглядела сгорбленной и испуганной.
- Странная вещь гены, - подумал Игорь Иванович. - Не знай, я правды, так мог бы подумать, что это заявление написал я сам. Но тогда становится непонятной моя просьба. С какой стати я прошу переводить какой-то Нине четверть своего заработка.

В зале Игорь Иванович оказался один. И, разумеется, встал, когда судья вышла из совещательной комнаты.
- Прокурор занят в другом процессе и просил оглашать постановление без него, - неизвестно к кому обращаясь, объявила судья. - Суд прекращает производство по данному делу в связи со смертью истицы. Судебное заседание объявляется закрытым. Прошу всех покинуть зал.
Игорь Иванович побледнел, покачнулся и опустился на скамью.
- Ответчик, - обратилась к нему судья. - Я просила всех покинуть зал. У вас, что неважно со слухом?
- Что случилось с моей дочерью? - очень тихо спросил Игорь Иванович. - Я требую, чтобы вы мне ответили.
- Откуда мне знать, что случилось с вашей дочерью?! - вознегодовала судья. - Вы, вообще, в своем уме? Я вам русским языком объяснила, что дело против вас прекращено в связи со смертью истицы. При чем здесь ваша дочь? Что вам еще непонятно? И встаньте, когда разговариваете с судом. А то он, видите ли, требует.
- Истица - моя дочь, - сообщил Игорь Иванович, вставая.
- Ваша родная дочь родила от вас ребенка? - поняв, сказанное по-своему, удивилась судья. - Это же дурдом, какой-то! Честное слово! В таком случае вам с вашей дочерью лечиться надо, а не судиться. Сюда бы журналистов позвать!
- Не надо никого сюда звать? - гневно произнес Игорь Иванович. - Я прошу вас только об одном: скажите, что случилось с истицой ?
- Я знаю столько же, сколько и вы, - понизив голос, ответила судья. - Копию свидетельства о смерти мне передал ее адвокат.
- Мне необходимо его найти. Дайте мне его телефон, - давая понять, что не сдвинется с места, пока не получит желаемого, произнес Игорь Иванович.
- Записывайте, - открыв папку с делом, капризно проговорила судья.
Игорь Иванович, порывшись в кармане пиджака, извлек оттуда авторучку и клочок бумаги.

Вместо того чтобы позвонить адвокату дочери, Игорь Иванович позвонил своего другу депутату.
- Игорь, я все знаю, - ответил депутат. - Одно могу сказать - мужайся. И помни, что дети - наше главное богатство. Ты же не чужому ребенку будешь деньги платить, а своему собственному…
- Она умерла, - глотая слезы, перебил депутат Игорь Иванович.
- Кто?.. - не понял депутат.
- Моя дочь.
- Как ты это узнал?
- Мне сказала судья.
- А, что случилось?..
- Не знаю, но у меня есть рабочий телефон ее адвоката. Сейчас я хочу ему позвонить.
- Сам не звони - не надо, - посоветовал депутат. - Дай мне его телефон и не забудь брякнуть мне в конце дня.
- Я позвоню тебе через час, - сказал Игорь Иванович.

Час этот оказался для Игоря Ивановича невероятно долгим. Он искал людского участия и даже хотел вернуться в суд, Но, к счастью, вовремя одумался. Зайдя в телефонную будку, он набрал номер депутата.
- Поздравляю! - ответил тот.
- С чем ты меня поздравляешь? - спросил Игорь Иванович.
- С сыном!
- То есть?..
- Ты всю жизнь мечтал о сыне. Теперь он у тебя есть.
- Если ты о ребенке, - возразил Игорь Иванович, - то он мне не сын, а внук.
- Это твое личное мнение! - не согласился депутат. - Сам ты можешь считать ребенка, кем угодно, но по закону - он твой сын. Его мать и твоя дочь две недели назад погибла в авиационной катастрофе. Летела со своим новым мужем из теплых краев. Так уж, Игорь, случилось. Судьба. Но, зато у твоего сына осталась трехкомнатная квартира и порядка десяти миллионов рублей. Правда, этими деньгами ты воспользоваться не сможешь, так как они оформлены на его мать, с которой ты не состоял в законном браке. Я сожалею.
- О чем ты сожалеешь? О том, что я не состоял в законном браке со своей родной дочерью?
- Да хоть бы и с ней, - уточнил депутат. - Времена сейчас такие, что непонятно, кто на ком женат и кто кому отец. Одним словом отправляйся к своему сыну. Хватит мерзнуть в этом загородном сарае. И на работу пора устроиться, а то в отделе опеки на такого папу могут очень даже косо посмотреть. И отдать твоего сына в дом ребенка. С такими деньгами как у него, ему теперь везде будут рады. Кстати сказать, адвокат твоей дочери - хороший мужик. Он мне сказал, что, если умело подойти, то можно будет прибрать к рукам и капиталы твоего погибшего зятя. Правда, у того еще жива мать, но придется с ней за эти миллионы побороться. Как говорится, на усмотрение суда.
- Когда хоронят мою дочь? - спросил Игорь Иванович?
- Большинство жертв катастрофы хоронят послезавтра. На городском кладбище. Об этом написано во всех газетах.
- Ты знаешь, я газет не читаю. Мне их не на что купить.
- И это говорит миллионер! - деланно удивился депутат.
- Ты на похоронах будешь?
- Это мой долг. Ведь погибшие поживали в моем городе.
- Я успею привезти на похороны ее сына? - пытаясь схватить ртом как можно больше воздуха, спросил Игорь Иванович.
- Если сядешь на поезд сегодня вечером, то успеешь.
- Я тебе позвоню.

Сев в вечерний поезд, Игорь Иванович на следующее утро был в городе, который в свое время чуть не стал для него родным.
Подходя к знакомому дому, в котором он прожил со своей первой женой пять лет, Игорь Иванович бросил взгляд на двухэтажное здание, в котором восемнадцать лет назад размещался продовольственный магазин. Зеркальных витрин уже не было, и большие окна были заложены кирпичом.
Найдя глазами свою парадную, Игорь Иванович направился к ней.
Поднявшись на второй этаж, он с минуту постоял возле двери, на которой ему была знакома каждая царапина. Вздохнув, он нажал на звонок.
- Кто там? – спросил за дверью молодой женский голос.
- Откройте, пожалуйста, - попросил Игорь Иванович. - Я отец ребенка, которого вы воспитываете.
Без сомнения было бы правильней, если бы он представился дедом ребенка, но в его кармане лежали документы, в которых черным по белому было написано, что он его отец.
– Как вас зовут, - спросил тот же женский голос.
– Игорем Ивановичем.
– Тогда я вам не открою.
– Почему?
- Потому что отца Артема зовут иначе. И, судя по вашему голосу, вы ему в дедушки годитесь.
- А как зовут отца Артема?
- Уходите, - попросила женщина. - Я вам больше ничего не скажу. Уходите немедленно, если не хотите, чтобы я вызвала милицию.
- Милиция мне не страшна, - произнес в ответ Игорь Иванович. - У меня в кармане лежит одна вещь, при виде которой любая милиция сразу поднимет руки. Вы меня слышите?…
Не ответив странному гостю, женщины перебежала из прихожей в кухню, и, схватив с холодильника мобильный телефон, набрала номер своего мужа.
- Коля, мне страшно! - прокричала она в трубку. - У наших дверей стоит какой-то тип и заявляет, что он отец Артема. У него в кармане лежит какое-то страшное оружие, при виде которого даже милиция поднимет руки. Он мне сам об этом сказал. Срочно дозвонись до Андрея, а я сейчас буду звонить в милицию. И приезжайте с Андреем поскорей…

Подыскивая в уме нужные слова, Игорь Иванович продолжал стоять на лестничной площадке. Вскоре в парадное зашли два милиционера. И, не спеша, поднялись на второй этаж.
- Мужчина, потрудитесь предъявить документы, - вежливо попросил один из них.
- Извольте, - ответил Игорь Иванович.
Но стоило ему опустить руку во внутренний карман пиджака, как оба стража порядка тут же набросились на него.
- Где оружие, - уже другим тоном, спросил один из них.
- Какое оружие? - удивился Игорь Иванович.
- То, которым вы угрожали хозяйке этой квартиры!
- Во-первых, она не хозяйка этой квартиры, - пояснил Игорь Иванович. – Хозяином этой квартиры теперь являюсь я. Во-вторых, я никому не угрожал. Я просто просил, чтобы она открыла мне дверь.
- С какой стати, я должна открывать неизвестно кому? - через закрытую дверь спросила женщина.
- Откройте, - попросил ее один из милиционеров. - Это милиция.
- Я никому не открою, пока не придет мой муж! - ответила женщина. - Он уже едет. И отстаньте все от меня!..
Дабы не терять время, милиционеры ознакомились с теми документами, которые лежали у Игоря Ивановича в кармане. В копии судебного решения было написано, что Игорь Иванович действительно отец ребенка, мать которого была прописана в квартире, дверь которой ему отказались открыть.
Милиционеры недоуменно переглянулись.
- Ну, что я вам говорил? - спросил Игорь Иванович.
- Но вы же прописаны в другом городе, - раскрыв паспорт задержанного и ища оправдания своим действиям, сказал милиционер.
- Не важно, где я прописан, - заявил в свою очередь Игорь Иванович. - Важно то, что я хочу увидеть своего законного сына, а вы мне в этом препятствуете.
- Разберемся, - примирительным тоном промолвил милиционер. - Давайте пройдем сейчас в отделение, и вы там напишете обо всем.
Но дойти до отделения милиции с первой попытки у новых знакомых не получилось. Возле самой парадной их встретил Андрей. Сразу поняв, кто перед ним, он попытался наброситься на Игоря Ивановича с кулаками. Но ему помешали милиционеры.
- Этот человек назвался отцом моего ребенка! - указав на Игоря Ивановича, прокричал Андрей.
- Допустим, - подтвердил один из милиционеров.
- Но его отцом являюсь - я!
- Сомневаюсь, - помня о том, что написано в судебном решении, произнес милиционер.
- Ах, так, значит, вы заодно с этим аферистом!
- Выбирайте слова, - попросил Андрея милиционер.
- Знаешь, что, - обратился к милиционеру его коллега. - Давай-ка, заберем их обоих. В отделении решим, кто из них родной отец, а кто двоюродный.
Спустя полчаса Игорь Иванович и Андрей оказались в одной камере. В небольшом помещении без окон и мебели царил сумрак.
- Кто вы такой? - обращаясь к Игорю Ивановичу, спросил Андрей, как только конвоиры вышли за дверь.
- А тебе что за забота? – в свою очередь спросил Игорь Иванович.
- Моя забота в том, что вы - самозванец! - выкрикнул Андрей. - Вы хотели украсть моего сына!
- Мне незачем его красть. Потому что Артем мой сын, - присаживаясь на низкий подиум, обитый потрескавшимся коричневым линолеумом, произнес Игорь Иванович.
- А, кто же тогда я?
- Ты - трус.
- Какое вы имеете право?
- Имею, - низко опустив голову, проговорил Игорь Иванович. - Твоя бывшая жена - моя дочь.
- Вы отец Зои?.. Где она?!
- Об этом после. Лучше скажи мне, где ты скрывался все то время, пока я терял друзей, работу, женщину, с которой прожил пятнадцать лет? Где ты все эти годы партизанил?
- Я не партизанил, а жил у своих родителей. Зоя мне сказала, что, если я два года буду сидеть тихо, то она ко мне вернется.
- И ты ей поверил?
- Да, потому что она мне нужна.
- Она тебе, может быть, была нужна, да вот только ты ей никогда был не нужен. Ты знал о том, что она вторично вышла замуж?
- Да, знал.
- И продолжал отсиживаться у мамы?
- Да, потому что Зоя пообещала мне, что она разведется со своим вторым мужем, как только он пропишет ее в своей квартире и положит на ее счет десять миллионов рублей.
- Ну, тогда я не знаю, кто из вас двоих подлее. Как твое имя?
- Андрей.
- Так вот, Андрей: моя дочь погибла. Только веди себя достойно. В этом заведении твоих чувств, все равно, никто не оценит.
- Вы все врете! - неожиданно схватив Игоря Ивановича за плечи, закричал Андрей. - Вы не Зоин отец! И она не погибла! Зачем вам нужна эта ложь - я не знаю. Только вы лжете. И Артему вы не отец! Вы наглый аферист! Нет, вы бандит! Да, вы обыкновенный бандит!
- Дай мне свой мобильный телефон, - грубо оттолкнув Андрея, властным голосом приказал Игорь Иванович.
- Зачем вам мой телефон?
- Услышишь.
Взяв в руки телефон Андрея, Игорь Иванович набрал номер своего друга депутата.
- Ты спрашиваешь: где я? - произнес он в телефон. - В милиции… Что делаю?.. Сижу. Арестован за попытку похищения собственного сына… Я и без тебя знаю, что они болваны. Какие мы, такие и они - милиция у нас народная. Это в прежние времена полицией руководили князья да графы, а теперь, кто хочет, тот и руководит. Вот, поруководи теперь ты. Позвони сюда и скажи, чтобы нас выпустили…Меня и моего бывшего зятя…Я его не искал. Он сам нашелся. Нет, я его не бил. Говорю, что пальцем не тронул. Так что не бойся: хлопотать за хулигана тебе не придется. Отделение, какое? Четырнадцатое. Номер я не забыл. В молодости приходилось тут бывать. Стены меня еще помнят. А теперь о главном. На похороны Зои я не приеду. Потому что не нужно. Да, я передумал… Да, ему она мать, но он свою мать больше по фотографиям помнит. Вот пусть смотрит фотографии. А зять пусть решает сам, вот он здесь рядом стоит. Нет, Артема я с ним не отпущу. В, конце концов, я его отец. Все, что мне нужно от своего бывшего зятя, это, чтобы он представил меня людям, которые воспитывают мальчика. Я предложу им в течение недели подыскать себе новое жилье, а Артем за это время ко мне попривыкнет. Ну, если мой зять не захочет мне в этом помочь, то тогда я обращусь в отдел охраны детства и покажу им судебное решение. Они помогут мне увидеть сына. Ну, все звони скорей, чтобы нас выпустили. А то бывший муж моей дочери на поезд не успеет.
 Прежде чем железная дверь камеры отворилась, прошло около часа. За это время Игорь Иванович успел подробно обо всем рассказать Андрею.
- Так вы, получается, родственники? - переступив порог камеры, спросил дежурный милиционер.
- Получается, - кивнул Игорь Иванович.
- А, чего же вы сразу не сказали?
- А мы не знали. Вернее, он не знал, - пояснил Игорь Иванович.
- Кругом сплошной дурдом. Один большой дурдом, - высказал на прощание свое мнение дежурный.

За те два часа, которые мужчины провели в милиции, погода резко изменилась. Откуда-то из-за железных крыш набежали серые тучи. Подул сильный ветер. Его холодные порывы хлестали прохожих по лицу. Пошел дождь.
- Куда мы идем? - пряча лицо от ветра, спросил Андрей.
- К моему сыну, - ответил Игорь Иванович.
- Перестаньте называть Артема своим сыном, - возмутился Андрей. - Если суд признал его вашим, то это решение всегда можно оспорить.
- Попробуй, оспорь, - усмехнулся Игорь Иванович. - В суде тебе рта не дадут открыть. Суд вынес свое решение - остальное его не волнует. Они установили отца ребенка – для них это главное.
- Зоя никогда не простила бы мне того, что я веду вас к ее сыну.
- Вот завтра на кладбище ты и попросишь у нее прощения. За все попросишь. И, главным образом, за то, что ты не сумел быть мужиком. А раз так, то и отцом ребенка тебе пока что быть рано. Вот, когда ты начнешь чувствовать ответственность за судьбу своей семьи, тогда и станешь отцом.А пока поживи у своей мамы. Помучайся. Тебе это полезно. По себе знаю. Поверь.
Последнюю фразу Игорь Иванович произнес уже в парадной дома, в котором много лет назад жил он сам и, в котором теперь жил его внук. Спустя минуту Андрей нажал на звонок.


Феликс ПОЛЬСКИЙ