Статья 2. Поэт Б. Канапьянов

Незатейливые сюжеты поэтического творчества Б.Канапьянова, как предтеча к «парадам» рифмоплётства русскоязычных стихотворцев в литературных журналах Казахстана.



Поэт Б.Канапьянов, представленный в «Ниве», пишет:-

С обратной стороны луны
Лунатики выносят сны.
За ними следом зря бредут
Землятики – их там не ждут.

И полон волнами прибой,
В нём связь небесная с луной.
Сродни той связи Интернет
По паутине мировой.

И незатейливый сюжет
Вновь породил парад планет.

Но не найти мне никогда
В той паутине интерда.
На все вопросы есть ответ –
Не заходите в Интернет.
Сразу возникает вопрос - кто такие, «землятики»? Если это презрительно-уменьшительное слово означает нас,- землян, то, как они попали на луну и зачем «зря бредут» за мифическими лунатиками, которые «выносят сны с обратной стороны луны»? Поэт Е.Евтушенко в своё время создал неологизм от слова Земля – «Землинка», ну это хоть ласкательно и нежно, не то, что грубое – «землятики».
Исследователь творчества Е.Евтушенко В.Прищепа писал «Осмысливая евтушенковскую практику "взращивания" новых слов, приходишь к выводу о том, что в этом отношении поэт в полной мере может быть назван видным новатором русского литературного языка, трудолюбивым «гончаром слов». Я считаю, что Е.Евтушенко не был «гончаром русского слова», а был его могильщиком. Почитайте некоторые из его неологизмов: (железность, задатость, чистюлизм, глупота, мальчик-дгальчик, настыринка, жральчик, фюрерочек, соловьёныш, фетята, замот, развёрт, фигокарманство, полуняться, безмальвинно). И эту дребедень выдумывал поэт, считающий себя русским поэтом?
Как можно выносить сны? Сны, что имеют вес, объём? Словосочетание – «выносить сны» относятся к какологии, то есть к неправильному сочетанию слов в предложении. Сравните «выносить сны» с «одержать успех» или с «поднять тост». Б.Канапьянов подражает А.Пушкину, который в поэме «Кавказский пленник» также допустил какологию, сказав: «Где обнял грозное страданье…».
И где «землятиков» - «их там не ждут»? Сколько вопросов, на которые никогда не найти ответов.
Созданное поэтом слово «землятики» можно отнести к так называемым литотам, то есть намеренным уменьшениям, например, «мужичок с ноготок». Но в данном случае литота неполная, если бы поэт сказал, например, «землятики-малятики», то это было бы полной литотой, так как слово «земляне» оказалось бы в уменьшительном виде полностью. Сам поэт видно относит словообразование «землятики» к неологизмам.
Обычно неологизмы применяются в стихотворении для выражения нового понятия старого слова; в идеале они должны способствовать усилению выразительности. Но исковерканное поэтом слово «земляне» в виде - «землятики» ничего не выражает. Оно опошляет слово «земляне». По всей видимости, поэт хотел обогатить русский язык новым неологизмом, стать словесным новатором, но не получилось. В создании неологизма поэтом не проявлен лексический такт и от этого оно превратилось в пошлость.
Если поэт хочет идти по пути русского поэта В.Хлебникова, то слабовато. Хлебникова ему не переплюнуть. Помните, тот писал – «Будет земля бесповеликая! Предземшарвеликая! Будь ей песня повеликою!» и ещё – «Облакини плыли и рыдали\Над высокими далями далей».
Кстати В.Хлебников при всех его невероятных усилиях оставить след в русском языке, новатором так и не стал
Г.Н. Поспелов говорил: «Если писатель проявил в создании неологизмов лексический такт, если он «сотворил» новое слово «по законам» словообразования своего национального языка, то художественные неологизмы его произведений могут надолго сохраняться в эстетическом сознании национального общества».
В.Хлебников, а в след за ним и Б.Канапьянов, своими словоизвращениями оскорбляют эстетическое сознание русского народа.
Местоимение «их» и наречие «там», применённые в стихе – «Землятики – их там не ждут» в одной связке, являются ничем иным как стилистическим мусором, заполняющим прорехи в размере стиха. Наречие «там» означает в русском языке – в другом месте, не здесь, но где «там, в другом месте» из стиха не понятно, поэтому можно сделать вывод, что наречие «там» это не другое место, а стилистический мусор.
Какова идея, заложенная в стихотворении? Как видно из стиха, в нём несколько семантических центров.
Первая идея – идея снов, которые с обратной стороны луны выносят лунатики, но в виду какой-то важности этих снов для лунатиков, они не отдают эти сны «землятикам», которые не получив снов от лунатиков, зря за ними бредут, надеясь в будущем заполучить сны. Но на этом разработка данной идеи, не успев развиться до уровня её элементарного понимания, исчезает.
Вторая идея – идея тождественности небесной связи Луны с приливами и Интернета, то есть по мысли поэта Интернет «по паутине мировой» имеет те же физические свойства, что и небесная связь Луны с приливами. После своей декларации идея завяла и не развита.
Третья идея – идея способности «незатейливого сюжета» породить парад планет, которая декларируется поэтом в виде аксиомы, но совершенно не развита в плане каких-то доказательств того, что данная аксиома таковой является.
Четвёртая идея – идея невозможности найти правду в паутине Интернета. Здесь правдой выступает неологизм «интерда».
Пятая идея – идея о том, что на все вопросы есть ответ и без пользования Интернетом. Но идея снова не развита и непонятно, где и у кого есть ответ на все вопросы.
Кстати, идея «лунатиков» в подаче Б.Канапьянова не нова. Ранее, в 1914 году, эту идею уже развивал поэт О.Мандельштам в стихотворении «..на луне не растёт» - «На луне весь народ\ делает корзинки -\ из соломы плётёт\ лёгкие корзинки.\На луне - полутьма\и дома опрятней;\На луне не дома - \просто голубятни».
Из текста стихотворения видно, что пять имеющихся в стихотворении семантических центров не связаны между собой внутренней смысловой связью, а существуют каждый отдельно, не соприкасаясь один с другим и даже находясь в конфликте между собой. Все эти пять идей, пять семантических центров стихотворения являются, как говорил В.Белинский «эпизодами кстати», то есть, предназначены для текстуального заполнения рифмоида Б.Канапьянова. Можно со всей ответственностью констатировать - так как в данном стихотворении отсутствует единство, цельность и соподчинённость его частей друг другу, то оно лишено композиции, лейтмотива, сюжета и других атрибутов стихотворения. Здесь несколько мотивов нанизаны один на другой и в результате получилось неудобоваримое стихотворное ассорти
Стихотворение от этого получается внутренне разорванным и читателю трудно мгновенно, после прочтения одной строфы и осмысления одной идеи, сразу же перескочить мыслью на другую идею, которая также, не успев осмыслиться мозгом, вновь исчезает и заменяется третьей, снова не разработанной.
Стихотворение слеплено насильственно, волей автора, но, несмотря на все его старания, не является единым целым, а воспринимается, как пять отдельных рифмоидов и поэтому его логичнее разделить на два катрена и три дистиха.
Несмотря на неплохие рифмы, применённые в стихотворении, они не связывают первое четверостишие (как впрочем, и другие) в единое целое, а превращают его в какую-то стихотворную абракадабру, опошляя стих своей бессмыслицей. Рифмы - (луны – сны), (бредут – ждут) и другие рифмы стихотворения применены только для одного, - дать понять читателям, что поэт виртуозно владеет рифмовкой слов.
Читаем дальше:
И полон волнами прибой,
В нём связь небесная с луной.
Сродни той связи Интернет
По паутине мировой.
Опять та же бессмыслица, обёрнутая в сносные рифмы – (луной – прибой – мировой). Возникает вопрос – какую родственную связь поэт усмотрел между небесною связью луны с прибоем и Интернетом «по паутине мировой»?
Вчитываемся дальше в строки стиха Канапьянова:
И незатейливый сюжет
Вновь породил парад планет.
Это уже предел абсурда. Это всё равно, что сказать – «если падает снег, то паровоз» или «хорошо, что квадратичность пьёт воображение». Применяя метод абсурда, мы, отвлекаясь от видимого смысла исследуемых фраз, должны получить какой-то абстрагированный смысл сказанного. В данном случае и метод абсурда не помогает. Фразу этого дистиха невозможно осмыслить.
Однако поэт со всей серьёзностью говорит о том, что какой-то «незатейливый сюжет\Вновь породил парад планет». Поэтом Канапьяновым сделаны новые открытия в астрономии. Долой профессоров от астрономии! Даёшь безбашенных поэтов!
В стихотворении мы не наблюдаем сюжета, так как сюжет предполагает последовательность взаимосвязанных мотивов, а мотив это всякое действие. В данном стихотворении каждый мотив действует сам по себе.
Но каковы рифмы, – (сюжет - планет), - не подкопаешься. Как можно сказать поэту, что он плохо пишет, что ему не место в поэзии, когда у него такие классические рифмы. А то, что в виршах сплошная заумь, так это круто, потому что непонятно. Непонятное завораживает. Для многих это означает, что поэт хотел сказать что-то между строк, но так глубоко закопал здравый смысл в междустрочье, что его нельзя отрыть.
Рассмотрим следующее стихотворение Б.Канапьянова:
Предощущение стиха,
Мой образ мира перед снегом.
И – светлая печаль легка,
Снежинкой растворяясь с небом.

Исчезну я в ночной тиши,
И только с птицей неизвестной
Сольётся вскрик моей души.
И это всё прибудет песней.

Закружит голову метель.
Срывая все земные цепи.
Рождественская стонет ель
Под тяжестью небесной крепи.

Основной лейтмотив стихотворения - выражение поэтом своего предощущения стиха, которое похоже на мир перед ожиданием снега. Образ сам по себе хорош, но поэтическое выражение поэтом этого образа предощущения стиха примитивное, так как четвёртый стих первой строфы бессмыслен. Вчитайтесь в него – «Снежинкой растворяясь с небом». В сочетании с третьей строкой – «И – светлая печаль легка,…» поэт говорит, что светлая лёгкая печаль ожидания стиха (но почему печаль ожидания стиха, а не радость) растворяется снежинкой вместе с небом, то есть растворилось всё – и лёгкая светлая печаль и небо, - прямо какой-то апокалипсис местного масштаба. Автором допущена стилистическая ошибка, называемая анаколуфом - несогласованность членов предложения, допущенная автором по небрежности.
Логичнее было бы поэту написать четвёртый стих в виде –«Снежинкой растворяясь в небе», но тогда поэту не подобрать рифму к слову «снегом», которая – (снегом - неба) – была бы корневой рифмой сродни акустической псевдорифме Е.Евтушенко – (дитя – депо), но поэт не пошёл на такую вульгарную рифму, так как, если бы так срифмовал строки, то вторая строка строфы - «Мой образ мира перед снегом» - оказалась бы торчащей из тела стихотворения, стала бы лишней, неестественной, но именно она является главным выражением найденного поэтом образа предощущения стиха. Рифмовка – (снегом-небом) говорит о том, что стилистическая ошибка –«Снежинкой растворяясь с небом» допущена автором не по небрежности, а специально, так как в противном случае безвозвратно теряется первое двустишие стихотворения – «Предощущение стиха,\Мой образ мира перед снегом.».
Анаколуф относится к понятию об авторской глухоте. Спасает поэта Б.Канапьянова то, что анаколуфы допускали и великие поэты. Например: М.Лермонтов писал: «И Терек, прыгая, как львица,\С косматой гривой на хребте» или «Из пламя и света рождённое слово»; А.Фет в упоительном восторге восклицал: «О первый ландыш из-под снега\Ты просишь солнечных лучей..», где «на хребте», «из пламя», «ландыш» - анаколуфы.
Во второй строфе стихотворения - «Исчезну я в ночной тиши,\И только с птицей неизвестной\Сольётся вскрик моей души.\И это всё прибудет песней.» - поэт углубляет процесс всепланетного растворения.
Здесь он уже сам, после исчезновения своей светлой печали и неба, исчезает в ночной тиши, но успевает вскриком своей души слиться с какой-то неизвестной птицей (возможно с совой). Телесно поэт исчез непонятно куда, а душой, через её вскрик слился с неизвестной птицей, то есть, по сути, превратился в птицу или, по крайней мере, вселился в птицу своей душой через её вскрик. Как видно, строфа по смыслу очень запутанная и не даёт чёткого представления о происходящем.
Получается, что предощущение поэтом стиха полностью разрушило поэта, как человеческую сущность, вселив его бессмертную душу в неизвестную ночную птицу. Далее поэт в четвёртом стихе второй строфы утверждает, что исчезновение его светлой печали, неба и его самого прибудет песней – «И это всё прибудет песней». Оказывается, по Б.Канапьянову для того, чтобы в мир прибывали песни, надо полностью мир разрушить, растворить.
В третьей строфе мы по смыслу двух предыдущих строф должны ожидать какую-то особенную песню души поэта через гортань «птицы неизвестной», ведь поэт нам обещал, что песня прибудет. Однако не тут-то было.
Читаем:
 Закружит голову метель.
Срывая все земные цепи.
Рождественская стонет ель
Под тяжестью небесной крепи.
Песни поэта мы не услышали, но оказалось, что поэт телесно исчез не полностью, а частично; голова осталась и её скоро «…закружит метель,\Срывая все земные цепи». Фантастика! Сюжет, достойный повести Александра Беляева «Голова профессора Доуэла».
Что за «земные цепи», которые сорвёт метель, закружив голову поэта, не понятно. Ясно одно, что Земля после срывания метелью «земных цепей», будет пребывать в каком-то неуравновешенном состоянии, опасном для человечества, а бедная голова поэта куда-то улетит.
А что же с главным образом стихотворения - предощущением стиха? Образ предощущения стиха, начавший было развиваться в первой строфе, исчез вместе с печалью, небом и телом поэта. Песня так и не прибыла, а в конце стиха запела голосом души поэта не неизвестная птица, а застонала рождественская ель под тяжестью какой-то мифической «небесной крепи». Но ведь небо растворилось ещё в первой строфе!
Слово «крепь», употреблённое поэтом в последней строке стихотворения, на русском языке означает – крепление, то есть совокупность устройств для предохранения горных выработок от обрушения.
Видимо поэт в запале предощущения стиха перепутал слово «крепь» и слово «твердь», «небесную твердь». В итоге - заключительной строкой стиха поэт полностью погрузил его в бессмыслицу или стихотворную абракадабру.
Из проведённой интерпретации стиха можно сделать однозначный вывод о том, что поэт, взяв великолепную идею - описание своего предощущения стиха - за стихотворный образ но, используя примитивные словосочетания и слова, дискредитирующие здравый смысл, формально разработав стихотворный образ, полностью разрушил идею описания предощущения стиха и впал в стихотворную абракадабру.
В стихотворении Б.Канапьянова «Из единого тюркского корня» примитивизм начал вылезать на второй строфе. Сравнивая первые два интерпретированных стихотворения с третьим можно заметить, что примитивизм у поэта начинает вылезать наружу именно на второй строфе. Приведём стихотворение полностью:
Из единого тюркского корня
Отчеканен наш образ в веках.
Нашей памяти чуткие кони
Проступают сквозь эпос в стихах.

Горстью проса я звёзды посеял.
Птичий путь воссиял над копьём.
Из единого тюркского эля
Нам вселенная стала шатром.

Торим путь евразийского мира.
Свод небес над ладонью степи.
От Хан-Тенгри до крыши Памира,
До Стамбула, Дамаска, Каира,
И на север до Третьего Рима
Крепим звенья единой цепи.

Тайный принцип святой пирамиды,
Солнцеглазая вера внутри,
Неизвестные миру флюиды
Растолкуют учёные гиды,
Конспектируя календари.
Интересна метафора – «памяти чуткие кони», проступающие «сквозь эпос в стихах». Читателю дана полная свобода домыслить, какие свойства имеют «памяти чуткие кони», кроме чуткости, и что они могут сделать с памятью, если вдруг взбесятся.
Мне импонирует мысль поэта, глубоко задумывающегося об исторических истоках своего народа и ищущего своё начало в едином тюркском корне. Она интересна тем, что является как бы взбесившимся конём, скачущим по буеракам посторонних мыслишек, отвлекающих поэта от центрального образа стихотворения.
Так поэт во второй строфе неожиданно для себя восклицает – «Горстью проса я звёзды посеял.\Птичий путь воссиял над копьём». Искать глубокий смысл в этих строках бесполезно, так эти строки лишь связующее звено (рифма - посеял – эля) к последующим двум строкам – «Из единого тюркского эля\Нам вселенная стала шатром». То есть первые две строки появились в стихе только для того, чтобы в нём были две вторые строки – ««Из единого тюркского эля\Нам вселенная стала шатром». В дальнейшем мы отыщем некий смысл, заложенный в строку – «Птичий путь воссиял над копьём».
Сразу поясним, Тюркский эль - это Тюркский Каганат времён 7-8 века. «Когда вверху возникло Голубое Небо, а внизу — Бурая Земля, между ними обоими возник род людской. И воссели над людьми мои пращуры — Бумын-каган, Истеми-каган. Воссев на царство, они учредили Эль (государство) и установили Тёрю (закон) народа тюрков... имеющих головы они заставили склонить головы, имеющих колени они заставили преклонить колени! На восток и на запад они расселили свой народ. Они были мудрые каганы, они были мужественные каганы!».
Так повествует о прошлых веках, о начале Тюркского эля и его первых каганах их далёкий потомок Йоллыг-тегин, «принц счастливой судьбы», первый тюркский летописец, имя и труд которого сохранились. Он начертал тюркским руническим письмом на «вечном камне», на двух стелах, увенчанных фигурами драконов, поминальные строки почившим родичам — Бильге-кагану и Кюль-тегину — и не забыл упомянуть основателей державы. Он повторил этот текст дважды — в 732 году и в 735. Две каменные плиты с надписями, повествующими о бурной истории тюрков, и поныне лежат в одной из межгорных котловин Хангая, близ реки Орхон, там, где ставили юрты и строили дворцы властители могущественных империй. Отзвуки рождённых степью легенд заместили действительность той жизни, но сохранили парадигму власти: Бодун — Эль — Тёрю, «народ — государство — закон». Осознание триединства, понимание слитности слов и того, что стояло за ними, проявилось и отлилось в формуле нового бытия.
Каковы были социальная и политическая структуры Тюркского эля? Состоявший из племен (бод) и родов (огуш) тюркский племенной союз (тюрк кара камаг бодун) был политически организован в эль. Родо-племенная организация (бодун) и военно-административная организация (эль) взаимно дополняли друг друга, определяя плотность и прочность социальных связей. По терминологии одного из рунических памятников хан «держал эль и возглавлял бодун». Он осуществлял функции главы внутри своего собственного племенного союза (народа) по праву старшего в генеалогической иерархии и выступал в роли вождя, верховного судьи и верховного жреца. Вместе с тем, возглавляя эль, он выполнял функции военного руководителя, подчинявшего другие племена и страны, вынуждавшего их к уплате даней и податей. Хан опирался на племенную аристократию — бегов.
Вернёмся к стихотворению. Если вчитаться в строку – «Горстью проса я звёзды посеял», то смысл строки таков – поэт взял горсть проса в руку и посеял звёзды. Метафоры в этой строке, при всей её кажущейся видимости, нет. Поэт сказал только то, что сказал. Метафора в этой строке появилась бы, если бы поэт сказал: – «Я звёзды сеял, как горстями просо..». Поэтому данная строка примитивна по своему смыслу и приближается к стихотворной абракадабре. Она вылезает за пределы стиха и является лишней. В ней поэт применяет личное местоимение «я», которое выпадает из строя стиха. Во всём стихе поэт пишет только - «наших», «наш», «нам», «торим», «крепим» и так далее и это насильственное включение «я» в тело стиха также указывает на абракадарбизм строки.
Строка не подлежит интерпретации, бессмысленна и вписана в текст лишь для того, чтобы дать возможность существовать последним двум строкам строфы – «Из единого тюркского эля\Нам вселенная стала шатром».
 Вместо неё в стихе возможна любая другая строка, рифмующаяся своим последним словом с «эля». Например – «Тонкой струйкой пахучего геля\Птичий путь воссиял над копьём\Из единого тюркского эля…» или «Мы всё помним, что было доселе\ Птичий путь воссиял над копьём\Из единого тюркского эля…» или «Мы в стихах наших предков воспели\ Птичий путь воссиял над копьём\Из единого тюркского эля…» и так далее до окончания всех возможных рифм на «эля». Приведённые варианты первой строки намного лучше оригинала, так как являются осмысленными, придавая дополнительный смысл всей строфе
 Маловажность строки – «Горстью проса я звёзды посеял» только подчёркивает важность третьей строки – «Из единого тюркского эля» и особо важное слово в ней - «эля». Как мы читали выше - эль, это военно-административная организация Тюркского каганата. Выходит, что поэт своей мыслью подталкивает создать новое казахское государство, как военно-административную организацию.
Следующая строка – «Птичий путь воссиял над копьём» после пристального всматривания в неё, наводит нас на мысль, что здесь поэт говорит о поклонении казахов душам предков.
Мотив птичьего полёта, например, занимает приметное место в писаниях древнего даоса. Исторически мотив этот связан с широко распространённым в древнем Китае представлением о том, что души умерших предков являются живым людям в облике птиц. Казахи также почитают духов предков, называя их словом Аруах (Духи предков). Поэтому строка - «Птичий путь воссиял над копьём» - означает то, что в душах казахского народа вновь воссияла их древняя вера – тенгрианство.
По Арону Атабеку - каждый этнос (нация) имеет своего этнического, природного, на генетическом уровне определенного и определяющего Бога. К примеру, у семитов это – Яхве. Евреи зовут его Элохим, арабы – Аллах (один этнос, один Бог – хотя, внешне, разные народы и разные религии!). У индусов – Тримурти или Троица богов (Брахма, Шива, Кришна). У казахов (тюрков) бог – Тенгри или Великий Аруах (с женской ипостасью – Умай).
Тенгрианство - религия тюрков-кипчаков, населявших страну Дешт-и-Кипчак, известных в Европе под именами «гунны», «варвары», «геты». Основана она на культе Тенгри-хана, который сложился примерно в V - III веке до нашей эры. Кроме Тенгри-хана, кипчаки почитали богиню Умай, которая олицетворяла земное начало. Образ Умай, по некоторым данным, заимствован из индуизма. Свою покорность Тенгри-хану кипчаки подчёркивали, используя древнейший символ - аджи, - знак равностороннего креста, который наносили на лоб краской или в виде татуировки.
Тенгри-Хан - образ небесного духа-хозяина, широко распространенный среди народов Центральной Азии - известен среди кипчаков как Тенгри (Тенгери), бурятов - Тэнгэри, монголов - Тэнгер, чувашей - Тура. Является объектом культа в религии тенгрианства.
Поэтому строфу – «Из единого тюркского корня» мы имеем право интерпретировать так – поэт утверждает, что казахи являются выходцами из единой религии - тенгрианства.
Почти зеркальный рефрен первой строки стихотворения в восьмой строке – «Из единого тюркского эля» – это своего рода попытка закрепления в сознании читателя первой строки стихотворения и её вывода о том, что казахи имеют свою историческую религию - тенгрианство, но в тоже время поэт этой строкой ещё раз уточняет, что казахи это часть народа, населявшего когда-то Тюркский эль или Тюркский Каганат и строить новое государство надо по принципам военно-административной организации – эля.
Этот рефрен первой строки как бы обращение поэта к нации – призыв вернуться к своим историческим истокам, корням.
Последняя строка второй строфы говорит о претензиях автора или всех казахов (в зависимости от того - выражает ли поэт свою точку зрения или точку зрения большей части казахского народа) простирающихся на всю вселенную – «Из единого тюркского эля\Нам вселенная вышла шатром» - то есть, если говорить прозой, то поэт утверждает, что весь мир, все народы Земли раньше были подвластны Тюркскому элю и вышли из него, а поэтому теперь для исторической справедливости вся Земля должна быть большой казахской юртой. Очень громкое, но необдуманное заявление о правах казахов на всю вселенную.
В третьей строфе поэт, словно одумавшись или испугавшись своей крамольной мысли о претензиях на весь мир, спускается с вершин своей необузданной фантастики на землю и уменьшает границы территориальных претензий и религиозных притязаний, обозначая их конкретными географическими пунктами – «Торим путь евразийского мира.\Свод небес над ладонью степи.\От Хан-Тенгри до крыши Памира,\До Стамбула, Дамаска, Каира,\И на север до Третьего Рима\Крепим звенья единой цепи», самонадеянно присваивая Казахстану пальму первенства в торении пути евразийского мира.
Если считать географические пункты, обозначенные в стихотворении границами притязаний казахов на своё влияние, то получится, что некоторые страны Евразии, попавшие внутрь очерченного по этим точкам круга, должны быть в исторической перспективе под пятой Казахстана. Аппетиты поэта простираются даже до стен Москвы, потому что третий Рим - это Москва. Помните, игумен Филофей из псковского Елизарова монастыря говорил – «Москва – третий Рим». По мнению поэта, все страны, попавшие в круг интересов Казахстана, должны быть «звеньями единой цепи», то есть принять тенгрианство и в перспективе, после соединения в единую цепь, называться Тюркским каганатом. Круто!
Последняя строфа стихотворения вводит нас в мир какого-то сплошного оккультизма и поэтической зауми. Вслушайтесь –
Тайный принцип святой пирамиды,
Солнцеглазая вера внутри,
Неизвестные миру флюиды
Растолкуют учёные гиды,
Конспектируя календари.
Чтобы понять смысл первой строки нам придётся немного совершить экскурс в историю мировых догадок о тайнах египетских пирамид.
Египетские пирамиды хранят в себе огромное количество тайн и загадок. Пирамиды служат важнейшим источником информации о событиях, происходивших в далёком прошлом. Их строили все династии египетских царей, которые с помощью иероглифов и настенных росписей запечатлевали все события, происходившие в природе и жизни государства в годы их правления.
Некоторые исследователи египетских пирамид полагают, что жрецы использовали своё умение предсказывать будущее ради блага не только своих современников, но и будущих потомков. И для того чтобы донести до нас важную информацию, они использовали именно пирамиды.
В качестве доказательства подобной теории учёные приводят результаты сопоставления размеров, пропорций и расположения секретных внутренних комнат в пирамидах.
От глаз опытных исследователей не укрылся факт ориентировки пирамид относительно сторон света, более того, они сумели обнаружить странную закономерность в совпадении их численных обозначений с известными датами в истории развития человечества.
Исходя из этого авторы открытий сделали вывод об истинном назначении пирамид, которое, по их мнению, заключается в стремлении предупредить человечество о грядущих катаклизмах и связано с пророческими предсказаниями египетских жрецов, а также с посланиями, зашифрованными не только в письменах, но и в самих пропорциях пирамид и их ориентировке по сторонам света.
Известный египтолог Девидсон, сопоставив пропорции проходов и галерей во внутренних помещениях Большой пирамиды, нашёл подтверждение 33-летней продолжительности жизни Христа. Более того, он совершенно точно предсказал дату начала второй мировой войны.
Девидсону удалось расшифровать текст коптской рукописи, в которой древние строители Большой пирамиды передавали полученную от жрецов информацию о достижениях наук, положении звезд и событиях, произошедших в Египте. Сведения, содержащиеся в рукописи, полностью совпадают с информацией, полученной в результате сопоставления пропорций пирамид.
В настоящее время существует целая наука (пирамидология), которая занимается изучением пирамид. Ее основоположником считается Джон Тейлор, который в 1859 году «осознал, что архитектором Великой пирамиды был не египтянин, а израильтянин, действовавший согласно божественному велению. Возможно, это был сам Ной. Тот, кто построил Ковчег, был самым компетентным из людей для руководства постройкой Великой пирамиды».
В 1864 году известный астроном Чарльз Пиацци Смит выдвинул идею, согласно которой Великая пирамида хранит секреты понимания библейских пророчеств от начала времён и до второго пришествия Христа.
Знаменитый прорицатель Эдгар Кэйси утверждал, что сфинкс был создан приблизительно в то же время, что и пирамида Хеопса. К настоящему времени раскрыто множество удивительных математических, геодезических, физических и астрономических тайн, которые были вписаны строителями в конструктивные особенности трех крупнейших египетских пирамид.
Так для чего же предназначен сфинкс? Тот же Эдгар Кейси писал: «Важнейшая для современного человечества информация должна быть найдена в основании левой передней лапы сфинкса, но не в подземных тоннелях под ним».
Тоннели под сфинксом действительно были найдены. Используя сейсмическое оборудование, исследователи обнаружили под передними лапами сфинкса камеру, из которой выходил тоннель. Спустя несколько месяцев в одном из колодцев на глубине 32 метров был найден вход в него. Там стоял саркофаг из черного гранита. Однако о «капсуле с посланием потомкам» так ничего пока и неизвестно.
Но усилия учёных не пропали даром. На стенах тоннеля археологами были найдены загадочные рисунки. Расшифровав символы, специалисты пришли к выводу, что те рисунки представляют собой своеобразное изображение будущего всего человечества.
Оказывается, земную цивилизацию ждёт гибель в результате глобальных космических катаклизмов, следующих один за другим на протяжении нескольких тысяч лет. Однако к тому времени люди смогут освоить пространство Вселенной, а потому некоторым из них всё же удастся спастись. Они-то и станут строителями новой цивилизации, основанной на совершенных законах бытия
Выбирайте любую из озвученных тайн пирамид, которая, по вашему мнению, подойдёт для осмысления первой строки последней строфы стихотворения. Но я бы не выбрал ни одной из гипотез.
Так как казахи не соотносятся с пирамидами ни коим образом, то вместо пирамид в первую строку можно вставить любоё чудо света. Например – «Тайный принцип садов Семирамиды» или «Тайный принцип храма Артемиды» или «Тайный принцип статуи Зевса» или «Тайный принцип святых дольменов» и так далее до бесконечности и все эти строки также свободно вписывались бы в стих, как и «тайный принцип пирамид». Значит, первая строка представляет собой абракадабру.
В первой строке главным является слово – «принцип», то есть – основное, исходное положение какой-то теории, учения, мировоззрения. Но какая из тайных теорий пирамид относится казахам? Я не знаю, да и сам казахский народ, наверняка, не знает о своей связи с тайнами египетских пирамид. Их просто нет! Это полночный бред поэта, его стихотворная абракадабра.
«Солнцеглазая вера внутри» - вера внутри пирамид или в душе у казахов?
«Солнцеглазая вера» – что это за символ и в чём его смысл?
Как известно одним из первых известных солнцепоклонников был египетский фараон Эхнатон, упразднивший предыдущую духовную традицию египетского жречества и установивший культ бога Солнца. Кроме того, солнцепоклонниками являются езиды, которых в мире около 7 миллионов. Родина езидов - Ирак, но, не приняв мусульманства, они вышли из страны и рассеялись по миру, не изменив своей вере. Но тогда причём здесь тенгрианство? Солнцепоклонники и приверженцы тенгрианства – это не одно и тоже. Значит и здесь стихотворная абракадабра.
Строка - «Неизвестные миру флюиды». По словарю С.Ожёгова флюиды – это внешне неощутимые течения, токи, исходящие от кого-либо или чего-либо; например – от этого человека идут флюиды добра или флюиды зла.
Можно найти другое применение слова – флюид. Приведу примеры.
Если газ сильно сжать, а потом нагреть, то его плотность скачком увеличится в десятки раз и окажется близкой к плотности жидкости; вязкость останется почти как у газа, а самый главный параметр, который интересует химиков, – коэффициент диффузии – примет промежуточное для этих состояний вещества значение. Называть такое состояние «сверхкритической жидкостью» не очень удобно, все-таки это нечто среднее между жидкостью и газом. Поэтому прижился термин «сверхкритический флюид» от английского fluid, что означает «способный течь». В сверхкритическое состояние можно также перевести жидкость, если она не разложится при температуре, меньшей критической.
В обычной жизни понятие «флюид» отражает нечто эфемерное, связанное с чувствами, а порой и с настроением человека. Но в естественных науках этот термин имеет вполне определенный физический смысл. В петрологии под термином флюид понимают газовое или жидкое вещество, отличающееся от горных пород и силикатных магм более низкими значениями плотности и вязкости. Природный флюид - это прежде всего надкритическая гидротермальная фаза, сложенная смесью главным образом Н2О и СО2 с примесями СО, N2, H2, СН4 и других углеводородов. Эта фаза способна переносить и отлагать химические элементы, растворяться в магматических расплавах, на порядки увеличивать скорости протекания многих геологических процессов. Флюиды – это соки Земли.
О каких неизвестных миру, но известных лишь одному поэту Б.Канапьянову флюидах говорит поэт в этой строке? Он и сам не знает. Снова стихотворная абракадабра.
Всё это в совокупности - «Тайный принцип святой пирамиды,\Солнцеглазая вера внутри,\Неизвестные миру флюиды», - должны растолковать миру какие-то учёные гиды, то есть экскурсоводы, но сначала, перед растолкованием, они должны законспектировать какие-то календари.
Создаётся ощущение, что поэт экспериментировал в стихотворении и экспериментаторство, а не разработка идеи тюркского корня казахов, было главной целью поэта. Всмотритесь в стихотворение – первые две строфы написаны в виде четверостиший с перекрёстной рифмой, третья строфа – шестистишие с рифмой (дедд?е), где знак вопроса в рифме пятого стиха шестистишия означает применение поэтом так называемой рифмы чередования – ( мира- Памира - Рима), то есть (мира - рима), четвёртая строфа пятистишие – с рифмой (жзжжз). Всё стихотворение по строфам читается так:
абаб
вгвг
дедд?е
жзжжз
Поэт, не найдя единого поэтического способа выражения лейтмотива стихотворения, не определился и в форме стихотворения, иными словами перед нами образец стихотворения, доказывающий азбучную истину, что форма поэтического произведения должна соответствовать его содержанию. В данном случае - не устоявшаяся зыбкая форма стихотворения соответствует его примитивному содержанию. Прекрасная идея стихотворения дискредитирована примитивным её изложением.
Последняя строфа по семантике, это гимн поэта поэтическому примитивизму и стихотворной абракадабре, гроздь рифмованной абракадабры.
Используя такую поэтическую заумь в качестве раскрытия центрального образа стихотворения – связь нынешней казахской нации с единым тюркским корнем, поэт с помощью системы поэтического примитивизма пришёл в конце стихотворения к стихотворной абракадабре, так и не раскрыв до конца смысл основной идеи, заложенной в стихотворении, хотя возможно старался изложить некоторые свои космополитические идеи.