Я и звёзды. На рыбалке

Тихо.

Слегка поскрипывает якорный трос, туго натянутый течением.
С берега доносится стрекотание сверчков или как там они правильно называются.
Это стрекотание перекрывает даже музыку, доносящуюся из пионерского лагеря, что стоит ниже по течению, за поворотом Реки.

Пятница, дискотека у детей.
Они там сейчас взволнованы.
Кто-то потеет ладошками, ненавидит себя за то, что не хватает смелости пригласить Её...
Кто-то ревнует, что Он танцует с другой...
У большинства покачивающихся в танце пар дистанция – вытянутые руки, и лишь кто-то впервые прижимает к себе партнёршу, не дыша от восторга и собственной отваги…

Лески трёх донок – натянуты, колокольчики еле видны в кромешной темноте южной ночи, молчат, лишь покачиваются слегка, когда я шевелюсь.
А я почти неподвижен.
Я лежу в лодке, подняв воротник ватника, мне тепло и спокойно, я жду…
Жду резкого звона колокольчиков, когда сазан найдёт на дне смятый с макухой хлеб на крючках моих донок.

Я смотрю в небо и думаю…

А вы смотрели в августовское небо южной ночью?
Видели Млечный Путь, который пересекает купол неба, как бледный дым?
Не дым это, а миллионы, миллиарды звёзд…

Звёзды…
Говорят, что некоторые из них давным-давно умерли, погасли, взорвались, не существуют… а мы всё ещё видим их свет, который продолжает идти к нам, через расстояния, которые невозможно себе представить…

А каковы были эти звёзды вблизи? Может быть, наше Солнце по сравнению с ними – как яблоко по сравнению с Землёй? Не знаю… надо почитать потом… зря я астрономию в школе не учил…
Пытаюсь представить себе океан огня, раскалённого до сумасшедшей температуры газа, пытаюсь прикинуть что-то по формулам термодинамики, да только справедливы ли те формулы для таких условий?

Думаю о времени.
Миллионы лет светили эти звёзды, миллионы лет назад погасли, миллионы лет идёт к нам свет…

К нам?
А кто мы такие?
Эгоизм, гордыня заставляют нас считать наше существование самой важной вещью в мире, мы не можем смириться с мыслью о том, что мы смертны, что рано или поздно должны будем уйти, нас тревожат наши потери…
А в масштабах Вселенной мы – ничто, не отличаемся размерами от песчинки, и существование нашего мирка – не более чем миг, даже не миг, а… нет названия такому промежутку времени в языках людей.

В масштабах Вселенной даже взрыв огромной звезды, который несёт гибель сотням, тысячам планет, превращая ближние в раскалённый пар, раскалывая на части удалённые, убивая излучением всё живое на совсем дальних, даже такое явление, которое для нас означало бы мгновенный конец света – всего лишь незначительный эпизод, которых происходит, быть может, тысяча ежеминутно…

Звёзды умирают, звёзды рождаются… Вселенная бесстрастно взирает на это миллиардами своих прекрасных и ужасных глаз.
И, кто знает, может быть, именно сейчас где-то рождается звезда, свет от которой достигнет Земли, когда на ней давно уже не останется ничего живого и она будет куском мёртвой породы вращаться вокруг погасшего Солнца. А может, и вообще ничего не будет уже на этом месте…

Слегка поскрипывает якорный трос…
А сверчки поутихли – роса, видать, пала…
И музыка больше не играет, кончилась дискотека.
Разошлись подростки по комнатам, не спят, рассказывают друг другу тайны, мечты, неудачи…
Счастливые!
Они не думают о вечном, они не сравнивают себя со Вселенной!
Я завидую им, немножко…

Внезапно сильный, продолжительный звон обрывает мои неторопливые мысли. У колокольчика на правой донке – истерика!
В сторону мысли! Резким рывком дёргаю леску, подсекаю… есть!!! Туго идёт сазан, но никуда он не денется, будет мой… тьфу, не сглазь, когда в лодке будет, тогда только… ну, вот! Хорош кабанчик!
Мокрыми руками включаю фонарь, тупорылый сазан отправляется в садок, обновляю наживку, забрасываю, мою за бортом руки, выключаю фонарь...
За первого – надо и глотнуть!
Тем более – влажной промозглостью тянет с ночной Реки… У-ух, хорош напиток… прям Мартель… хуторской… салом его осадим, вот так, хорошо…

И я не думаю больше о звёздах, о грустном, о вечном.
Я кутаюсь в ватник.
Бог дал мне эту жизнь, здоровье, радость и горе, любовь, детей, работу… а теперь – и этого сазана, который дёргает шнур садка, пытаясь уйти вместе с ним к себе на глубину.

Разве этого мне не достаточно?