Три Товарища

Небольшая проселочная улочка. Полуразрушенная вывеска «оду ты» моргает, чем может, тем, что у неё еще осталось. Напротив жилой дом. Он конечно приятно сложен, крохотные кухоньки, маленькие уютные комнатки, небесного света потолки над головой.
Из подъезда выходит Иван Иванович Петрозубов, местный интеллигент, он здесь сплошь знаменитость, его не только знает люди среднего, нашего с вами, возраста, но и молодежь, даже дети иногда видят, как он бывает утром ляжет под какой-нибудь куст на их пути к детскому саду, и непременно остерегает их спокойствие уверенным похрапыванием.
Мамы сразу одергивают детишек, мул Иван Иванович устал, и просто лег отдохнуть, но дети все равно знают, что пока этот стражник добра, интеллигенция этого сельского пейзажа вот так вот лежит у куста, похрапывая, словно напевая мелодию из старого всем известного кинофильма, то все в поселке будет хорошо.
Петрозубов потянулся у подъезда, как обычно, посмотрел сначала по карманам: нашел пару рублей; потом по сторонам, кому-то в окне напротив махнул рукой, сел на лавку, пошарился рукой, неглядя, легким движением достойным лишь истинного интеллигента достал откуда-то с земли хороший добрый остаток, ништячок, и с удовольствием начал его раскуривать, и наверно, именно в такие моменты в его голове пробегали будущие рассказы, повести и романы, которые ему непременно предстояло написать. Нет, все это не из самолюбивого тщеславия, а наоборот, только от того, что по другому он не мог, он знал что его ждет впереди, ведь писатель пишет, когда уже не может больше ничего делать другого, но у Ивана Ивановича сегодня было несколько неотложных дел, и как обычно он перенес свою литературную потребность на следующий день, который обязательно историки назвали поворотным или бесповоротным.
Из подъезда, напротив всем известной лавочки, неожиданно появился Гарик Шульский. Человек весьма доброжелательный, хотя и не отличавшийся особой потребностью в… да ни в чем собственно он и не нуждался. Они с Иваном Ивановичем были можно сказать соратники «по правому делу спасения мира человеческого», так обычно говорил Иван Иванович, хотя Гарик не совсем понимал смысл сказанных слов, но всегда любил послушать, как Петрозубов мог часами говорить о мирах и о вселенской правде, ни сколько стремление облагородить еще не облагороженных вокруг людей двигало Гарика, сколько томительно скука и ощущение одиночества и никчемности, но сам Гарик никак не мог сформулировать эту фразу, но ощущение было сильнейшим.
Гарик подошел к лавке. Сел. Посмотрел на Петрозубова, тот был безучастен. Потом погрузился вновь в свои раздумья, о том, как же все-таки надо думать, и что происходит вокруг и с ним самим. Сидели молча, с утра, как правило, слова излишне, только звук тлеющей папиросы врезался в гармонию тишины окружающего сельского пейзажа.
- Гарик, - через какое-то время послышался приятный голос Ивана Иванович – Как ты думаешь, если бы я умирал с голоду, смог бы ты найти три-четыре рубля?
- Я? – залез рукой в карман, а там пусто. – Хорошо, что ты не умираешь с голоду, потому что у меня, к сожалению, ничего нет ни рубля и ни копейки, может у него есть – Гарик указал в сторону, откуда неспешна двигался Никита Михалыч.
Никита Михалыч, имел очень широкое сердце, но самое главное его достоинство это двух колесный велосипед с багажником, это была его драгоценность, никому не давал его в руки, потому что наследство от отца, а к отцу от деда, это как фамильная реликвия.
- Никита Михалыч, рад вас видеть в добром здравии и в столь поразительном настроение.. – начал Петрозубов.
- Да пошел ты. – Никита Михайлович не был человеком многословном, но даже скромное количество слов, коими он обладал, все равно давало понять, что он рад видеть своих соратников «по правому делу спасения мира человеческого», кстати, он тоже не понимал смысл этих слов.
Трое товарищей собрались вместе, сели на лавочку и призадумались, каждый естественно думала о своем.
Петрозубов как обычно стал размышлять каким способом он смог бы сделать людям что-то масштабное, что-то возможное переоценить все созданное вокруг, все поменять, сделать мир лучше, сделать его таким, каким бы мог видеть его сам господь бог.
Но главная проблема глубоких человеческих размышлений вставала остро: как решить финансово-экономическую проблему сегодняшнего дня, ведь утро уже стремительно набирало обороты, улыбаясь солнечными лучами, отражавшимися от деревьев и домов.
Никита Михалыч сидел молча. Его взгляд падал на велосипед. Наверно что-то смешное вспомнил он, потому что улыбнулся, нет, даже немного рассмеялся, одернул сам себя, и с его губ слетела фраза: «О! Черт!». Это могло означать лишь одно: конечно он не обладал телепатическими способностями, но интуиция подсказала ему, что в кармане его пиджака завалялась-таки ненужная бумажная купюра, которая смогла бы решить нависающую угрозу грядущего дня.
Все вокруг конечно обратили внимание на необыкновенную перемену в строгом лице Никиты Михалыча, который, торжествуя, медленно полез одной рукой в карман, другой вкрадчиво почесывал раскатистую бороду, и достал все-таки абсолютно ненужную бумажную купюру.
- Ай да Никиты Михалыч, ай да сорванец! – ликуя, достал Петрозубов свои пару рублей.
- Да пошел ты! – весело ответил ему Никита Михалыч, встал и всем своим видом двинулся к велосипеду.
- Тогда что мы встаем и идем? – Гарик Шуйский так и не успел додуматься до того, до чего он никак не может додуматься.
Три товарища пошли вдоль по дороге, вдоль красивой дубовой аллеи, с такими толстыми стволами, что Никита Михалыч невольно подумал: «Не старше ли эти деревья моего велосипеда» - и еще крепче сжал велосипед руками.
Вдали показалась вывеска «оду ты», это могло означать лишь одно, они уже практически у цели.
- Давайте купюру, я пойду и все сделаю так, что миллионы человеческих сердец… - уверенно начал Иван Иванович.
- Да пошел ты! – уже серьезно Никита Михалыч передел ему сбережение.
Петрозубов пошел в распахнутые двери местно сельского магазина, вполне возможно, что этот магазин единственный в ближайшем районе.
- Вань ты что ль, что-то ты поздновато…- встретила его нахмуренная Ирина Ильинична, женщина весьма крупного телосложение, но самое главное её достоинство, это большие толстые руки, которыми она умело пересчитывала небольшую выручку за день.
- Да уж, дела, дела… Будьте добры мне «добренькую» - Иван Иванович немного улыбнулся.
- Ты же алкоголик – недовольно протянула она прозрачную бутылку…
Иван Иванович, не обратил внимание на это оскорбление, он вообще считал, что люди просто не понимают с кем по соседству они живут, потому что уже после первой его книги, которая непременно взбудоражит общественность тонкостью и остротой поднятых проблем, все вокруг изменят свое отношение к нему.
Гарик уже ждал, и все приготовил к приходу товарища, а Никита Михалыч, тем временем прохаживался вдоль велосипеда, почесывая свою внушительную бороду.
Иван Иванович неспешно вышел, немного постоял и посмотрел на окружающую его картину сельского утра переходящего уже в день.
Иван Иванович передал бутылочку «добренькой» Гарику а сам, принялся начинать свою очередную лекцию, которая должна все таки привести людей в трезвые и здравые умы.
Лекция Ивана Ивановича Петрозубова.
 «…конечно, дорогие мои товарищи, нет, я даже скажу больше, мы с вами соратники по правому делу спасение мира человеческого… а.. спасибо…оххх…так на чем я остановился, ах да…кому как ни нам предстоит поднять огромный, обширный перечень социальных проблем, таких как тунеядство, ведь многие люди вообще ничего не делают, живут, словно существуют, словно какие-то животные, а алкоголизм, представьте себе у скольких людей не выходит алкоголь из крови вообще, это ужасно.. а… спасибо …оххх.. конечно Гарик, ты же понимаешь, что нам, а точнее мне, а вы как соратники должны поддерживать наше благородное дело, итак мне надо все это записать в какой-нибудь роман, хотя я думаю, что и повесть подойдет, я прям чувствую, как во мне просыпается неистовая творческая жилка, мне кажется, что уже завтра, я смогу предоставить начало этой трилогии… да, я думаю, что будет многотомник, да, да, именно, ведь круг проблем чрезвычайно обширен, я назвал только несколько, а бездомные дети, а одинокие матери, эх, вы бы только представляли себе отчет ..ааа.. спасибо…. Оххх.. отчет из отчетов будет самый главный, а люди не понимают насколько они сами нуждаются, в том чтобы им открыли глаза… что Никита Михалыч, я обязательно напишу и про твой легендарный велосипед, он верно не старше этих дубов но все равно…»
Дальше его речь хоть и несла социально-обличительный характер, но обилие мыслей не давало ему точно выражать это в сложносочиненные предложения, ощущение негодования стали выражаться в нецензурных выражениях, может это было и не по интеллигентному, но как говорил сам Петрозубов: «что важна мысль, которая может помочь всем вокруг, а способы её выражение могут быть различны, главное это воздействовать на аудиторию», да, кстати, он стал подумывать о лекционной деятельности, в каком-нибудь университете, культуры например, он ведь раскрывает именно суть нравственных и социальных аспектов жизни человеческой.
Небольшая проселочная улочка, по которой идет женщина и тянет за собой неуклюжего сонного пятиклассника. В ближайшем кусте послышалось сопение или даже храпение.
- Сережа, не обращай внимание, Иван Иванович устал.
И они пошли дальше. Но Сережа то, знал что пока этот стражник добра, интеллигенция этого сельского пейзажа вот так вот лежит у куста, похрапывая, словно напевая мелодию из старого всем известного кинофильма, то все в поселке будет хорошо


Аркадий Нэтов
16 октября 2005 г.