Отпустить меня не хочет родина моя

Рано или поздно все мы становимся взрослыми. Но память о детстве сопровождает всю жизнь. И когда нам грустно, тяжело, часто с ностальгией вспоминаем наше прошлое, когда были маленькими, вспоминаем малую родину и про себя говорим: «Господи, как было хорошо!»
Хороша вечерняя тишина! Хорошо сидеть на крылечке своего дома, когда мерзнут руки, когда снегом покрыта земля. Когда в небе звезды холодные, блестящие. Вон Ковш, а вот Пояс Ориона. Лают собаки. Где-то хлопнула дверь, брякнуло ведро. Наденешь шубу, шаль, валенки – тепло! И пойдешь гулять. Зайдешь к тете Наде. У нее маленький внук по полу ползает, в кухне пахнет жареной картошкой. Чаю с лимоном попьешь, поболтаешь о том, о сем.
А снег под ногами хрустит, как новая бумага, с пятки на носок. Красота! На прогулку выйдет месяц, грустный, стареющий, плывет за тобой. А свету от него – как солнце голубого цвета. Все освещает.
- Бимка, Би-има,- зовешь соседскую собаку за забором. Старый пес, ребенком себя вспоминаешь, а он уже и тогда сторожил хозяйский дом. Морда у него красивая, как у северной лайки, только грязный как черт. Не отзывается.
Еще приятно вспоминать, когда придут гости. Взрослые гуляют-пляшут, едят, пьют, а детей, когда поедят, отправляют на улицу. Возьмешь санки – и на дорогу. Она у нас шла под откос. Разбегаешься и… до самого низу на животе. Э-эх! Или наденешь на валенки широченные штаны и айда кувыркаться в сугробах, а родители ругаются: идите за двор, все ветки в огороде переломаете!
Ближе к весне надо снег с крыши убирать. Накидаешь горку, сбросишь лопату в сторону, а сам, как есть, вниз головой – бултых! И сарай до сих пор стоит. Хорошо на нем было прятаться, когда кто-нибудь обидит. Зароешься в сено, возьмешь соломинку и разговариваешь с ней. Хочется иногда и сейчас забраться туда, но дверь закрыта, дверь в детство. Как хотелось, чтобы тебя считали взрослым и не отправляли погулять, хотелось со взрослыми посидеть, послушать, о чем они говорят. А теперь никто не выгоняет, и тоска берет за душу.
Насмотришься на всю эту благодать, и в душе песня заиграет.
А еще вспомнишь на запорошенном крыльце про наше лето. Летом долго не темнеет, бегаешь босиком по огороду, поливаешь, ноги грязнющие, земля сквозь пальцы чавкает, пролазит. Блаженство лопать зеленый крыжовник. Обскачешь все кусты поутру, пока все спят: не поспела ли первая малинка, вишенка, клубничка? А если поспела, не знаешь кого угостить – первая все-таки.
Ой, а до чего здорово вспрыгнуть на велосипед, который за зиму запылился, и поехать в магазин. Едешь с горки – поджимаешь ноги, педали сами крутятся, и лети-ишь! Бидон грохочет, но от этого даже веселее. Лето – это вообще детское время года.
До сих пор доставляет удовольствие спрыгнуть с крыши в огромный сугроб, до сих пор ходишь с цветами первого сентября в школу поздравить учителей, но как-то не так, что ли. Да уже и стесняться начинаешь (взрослая черта), стыдиться, комплексовать. Если бы все в мире были, как дети, как было бы здорово! С детской непосредственностью, любить росу поутру, от которой озноб по коже, отцовскую лодку и удочки, бабушкины пирожки с яйцом и луком, мамину шаль, когда надеваешь ее зимой на плечи.
Как хорошо, господи, сегодня на улице, как тепло дома! На всю жизнь хватит этой красоты, всем. Только заметь ее.
Какая бы беда тебя не произошла – есть у нас уголки, где еще открыты двери в наше прошлое, оно нас помнит, не прогоняет, разрешает войти. Так не мешкай, да войди, хоть на минутку…