клф нло л. климанова Есть ли жизнь на Фогеноре?

Климанова Л., 1999 г.

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ НА ФОГЕНОРЕ?
(фантастический рассказ)

Меня всегда интересовал вопрос: есть ли жизнь во Вселенной? Именно поэтому я и поступил в Космобиологическую школу в Даблине - мне хотелось быть причастным к столь животрепещущей проблеме. За свою не очень продолжительную карьеру космобиолога, мне удалось слетать на Сикор, Эдну, Аскор и открыть там несколько экзовирусов. Одно открытие чуть не стоило мне жизни, но все благополучно. Я выжил. Однако с тех пор решил не рисковать и вышел в отставку. Время от времени я встречался со своими сокурсниками и узнавал от них все космобиологические новости. Правда, ни от кого я так и не услышал о встречах с гуманоидами, но вот недавно Мак-Грегор поведал мне нечто интересное.
А произошло это так. Однажды мы, то есть бывшие выпускники Даблинской школы, встретились в маленькой английской гостинице. Я люблю такие уютные старинные гостиницы, выстроенные в духе роскошных особняков Викторианской эпохи. Там все настоящее: и мебель из натурального дерева, и продукты - не какие-нибудь белковые заменители, и выпивка соответствующая, и хозяйка - не робот - менеджер, а живой человек, этакая настоящая английская леди до кончиков ногтей. Когда я бываю там, мне кажется, что время остановилось, или повернуло вспять, хотя, конечно, понимаю, что все это лишь удачная имитация под старину.
 Ну, так вот, в тот раз, когда мы все съехались, было много радости по поводу нашей встречи, хлопанья по плечам, ахов, охов, восклицаний и воспоминаний. В конце - концов, как обычно на таких встречах бывает, речь зашла о жизни во Вселенной и возможных путях эволюции в других мирах. Говорили много. Один только Мак-Грегор хранил мрачное молчание и пил рюмку за рюмкой. Я сидел справа от него, и он щедрой рукой подливал марсианский порсюден и в мою рюмку тоже. Этот порсюден - довольно крепкий напиток. Из чего они там его гонят - одному богу известно, но с ног он валит хорошо. К Мак-Грегору никто не лез в душу, поговаривали, что он недавно овдовел и до сих пор не может оправиться от своей потери.
К концу вечера я основательно нагрузился, и мы с Мак-Грегором поднялись в нашу спальню.
- Так ты тоже думал, что моя жена погибла на Фогеноре? - вдруг ни с того ни с сего спросил меня Мак - Грегор, когда мы с ним остались вдвоем.
К этому времени мы уже успели выпить не меньше трех бутылок порсюдена на двоих. Я был совершенно пьян, но не хотел, чтобы Мак-Грегор заметил это. Поэтому я наклонил голову с глубокомысленным видом и попытался сфокусировать свой взгляд на кончике его носа. Мак - Грегор счел это за проявление глубокого интереса с моей стороны и продолжил.
- Все так считают, а ведь это не так. Она меня бросила. Да. Бросила, променяла на какую-то ощипанную курицу. Я никому этого не говорил. Тебе первому.
Я вытаращил глаза - теперь уж точно от удивления. Красавца Мак-Грегора - бросила жена! Вот это да! Такого с Мак - Грегором просто не могло быть. В моих глазах он был настоящим эталоном мужской красоты: высокий, мускулистый, стройный, с копной светло- русых вьющихся волос, обладатель глубокого бархатистого голоса, проникающего прямо в женское сердце. Женщины сходили от него с ума. Помню, в то время, когда мы вместе с ним учились в высшей школе в Даблине, я ему страшно завидовал. Все девушки, с которыми мы знакомились, тут же в него влюблялись. Они липли к нему, как мухи на мед.
Я принялся лихорадочно перебирать в уме всех участников экспедиции на Фогенор - кто же из них увел у Мак - Грегора жену?
- Неужели этот плюгавенький Отори Дэн ... - начал было я и присвистнул от удивления - никак не ожидал от маленького японца такой прыти.
- Нет, не он. Я бы набил ему морду - и дело с концом. И вообще, Homo sapiens тут не при чем. Она снюхалась с инопланетянином и осталась с ним на Фогеноре.
Вот это да! Новость буквально ошарашила меня. Хмель понемногу стал выветриваться из головы.
- Постой, ведь я же читал отчет о вашей экспедиции. Фогенор - мертвая планета. Откуда же там взялся инопланетянин? Или вы что-то скрыли, и на планете все-таки есть жизнь?
- Ничего мы не скрыли. - Мак-Грегор нетерпеливо махнул рукой. - Мы добросовестно отработали там три месяца. Планета в самом деле мертва. Мертвее не бывает. Сплошная песчаная пустыня, разреженная атмосфера, жесткий ультрафиолет, вода - только в связанном состоянии, почти полное отсутствие таких биогенных элементов, как кальций и калий, да и азота маловато - человек бы там не выжил. Планета не подлежала рекультивации и ни о какой колонизации не могло быть речи. Там не было даже бактерий!
Он немного помолчал, потом добавил.
- И все же он там жил, один на всей планете. По всем биологическим законам такого просто не могло быть.
Я был по-настоящему заинтригован и слушал Мак-Грегора с все возрастающим вниманием.
Я увидел его уже в конце нашего пребывания на Фогеноре - так начал свой рассказ Мак-Грегор. Нас было четверо на этой планете: трое мужчин и одна женщина - моя жена. Работы у нас хватало. Мы высадились на Фогеноре, оборудовали базу и уже из нее отправлялись на разведку в разные точки. Сбор образцов, их обработка и систематика занимала все наше время.
Я был так занят, что не обратил внимания на то, что моя Хильга постепенно стала меняться. С самой высадки она повела себя довольно странно: впала в задумчивость, подолгу молчала и постоянно как - будто к чему-то прислушивалась. Я считал, что ее угнетает мертвое пространство вокруг, а, оказалось, она с самого начала получала от него телепатические сигналы и отвечала на них. Но это я узнал позднее, а сначала я был глух и слеп.
Главное - сделать свою работу, как можно быстрее и лучше, и скорее отчалить отсюда. Планета в моем понимании не таила в себе никакой загадки. Она полностью укладывалась в схему Барцениуса - Клетчера: мертвый мир, в котором никогда не было жизни - она просто не успела здесь возникнуть. У меня в голове уже сложилась четкая концепция насчет развития этой планеты и все говорило за то, что я прав. Все шло, как по маслу, и Фогенор должен был занять свое место в классификации мертвых планет - стать еще одним доказательством в фундаментальном академическом труде о мертвых мирах.
Ан, нет, не тут- то было. Началось с того, что наш биопалеонтолог откопал целенький скелет гуманоида. Это противоречило всем нашим представлениям об эволюции. Представь себе: на всей планете ни следа жизни: ни тебе там растений, мхов, лишайников, и вдруг, - сразу же скелет гуманоида. Он был человекообразным, только кости более тонкие и хрупкие, вытянутый череп, удлиненные конечности. Ростом не вышел - чуть больше половины нашего. Были, конечно и отличия от человеческого. Главное заключалось в материале, из которого он состоял - органика на основе кремния. Мы стояли вокруг скелета, как дураки, и пялили на него глаза.
Откуда он здесь взялся? Первая мысль, которая пришла нам в голову - гуманоид, как и мы, прибыл на Фогенор из другого мира. Однако эту версию в пух и прах разбил геохимик Отори Дэн, сделавший анализ останков. Его вывод был однозначен: гуманоид являлся аборигеном планеты.
А потом пошло и поехало. Каждый день Майкл Клив откапывал по нескольку скелетов и их фрагментов. Я тоже пустился на поиски останков. Планета оказалась буквально нашпигована ими. Это было какое-то вселенское кладбище. Весь верхний слой состоял из перетертых крупинок костяков, подвергшихся выветриванию, вперемешку с песком.
Не знаю, как другим, но мне это сильно не нравилось. Не люблю кладбища, даже инопланетные.
В результате раскопок нам стало ясно: когда-то на планете кипела жизнь. Потом произошло жуткое перенаселение и, как следствие, наступил голод. Гуманоиды стали вырождаться - им не хватало пищи. Это отчетливо прослеживалось по костям: скелеты из нижних пластов были гораздо больше и крепче, чем из верхних. Ничто не могло остановить этот процесс и спасти их расу от вымирания. Фогенорцы умирали, не достигнув половозрелого возраста и не оставив после себя потомства. Последний инопланетянин погиб здесь, судя по всему, много миллионов лет назад. Одно нас удивляло: почему при такой большой плотности населения они не оставили после себя никаких следов материальной культуры. Чем они занимались, что делали? Это было для нас полной загадкой. Кто-то из нас выразил даже сомнение в их разумности.
Когда мы по вечерам собирались все вместе в модуле, конца и краю не было предположениям и гипотезам. Хильга, обычно, в наших спорах участия не принимала. Степень ее странности в то время дошла до крайнего предела. Вот тут-то она и призналась, что общается с одним из оставшихся в живых инопланетянином.
Мы настороженно переглянулись: ну вот, у нее уже начались галлюцинации. Только сумасшедших нам не хватало, - хотя в экспедиции всякое бывает.
Майкл Клив и Отори Дэн за ее спиной стали делать мне многозначительные знаки. Хильга каким-то образом почувствовала это и, не оборачиваясь к ним, ровным голосом произнесла:
- Вы ошибаетесь. Я не более безумна, чем вы сами. И все ваши гипотезы тоже ошибочны. Все происходило совершенно не так.
- Может быть ты скажешь нам, как было дело? - спросил я, обдумывая, что же теперь нам делать с Хильгой?
  - Причина гибели имотеков кроется не в перенаселении - оно им не грозило. Ведь они - автотрофные организмы и могли получать энергию непосредственно от своих светил. Виной всему - губительное излучение последовавшее после вспышки на их третьей звезде. Именно это излучение сгубило одну из древнейших цивилизаций. Теперь излучение вошло в норму и планета вновь пригодна для жизни имотеков.
- Э ... - произнес я, прикидывая в уме, куда бы нам поместить душевнобольную. - А откуда ты, собственно, это узнала?
- От Ибиса - того самого инопланетянина, который пережил взрыв.
- Ах, от Ибиса... Ну да, конечно, разумеется, информация, что называется из первых рук. - бодро сказал я и незаметно подмигнул коллегам.
До нашего отлета оставалось еще три дня, и я, как руководитель нашей группы, не мог позволить беспрепятственно ходить по модулю человеку, находящемуся явно не в себе. Модуль напичкан сложнейшей техникой, мало ли что ей взбредет в голову?
- Хорошо, дорогая. - сказал я, как можно мягче. - Все это крайне интересно. Но уже поздно, ты устала, да и нам не мешает отдохнуть. Пойдем в спальный отсек, тебе надо выспаться. Скоро мы отсюда улетим... - я заговаривал ей зубы, как маленькому ребенку, и при этом чувствовал себя большим идиотом.
Она пронзила меня насквозь своим взглядом. Мне стало не по себе под этим рентгеном. Я весь взмок. У меня не было никакого опыта общения с психбольными.
- Мак, - продолжала она, -я хочу серьезно поговорить с тобой. Я остаюсь здесь. Мне было непросто решиться на этот шаг. Но это мой долг - я нужна этой планете, я дам им шанс выжить. Надо возродить на Аэле расу имотеков.
- Параноид - поставил я безошибочный диагноз. - Все признаки налицо: галлюцинации, бред особой миссии спасения несуществующей расы.
- Тяжелый случай. - подумал я. - Придется, видимо, применить силу, а то, чего доброго убежит в пустыню, ищи тогда ее.
Майкл и Отори Дэн понимали меня с полувзгляда. Они придвинулись к нам поближе. Хильга встрепенулась.
- Вы не сможете меня задержать. Я хотела было остаться с вами в эти последние дни, но раз вы так настроены...
При этих словах она шагнула к стене модуля и прошла сквозь нее, будто перед ей не было никакой преграды. На какую - то долю секунды мы опешили. Придя в себя, кинулись к иллюминатору. Хильга удалялась от модуля с поразительной быстротой. Она шла без скафандра, и это в Фогенорской атмосфере - в десять раз более разреженной, чем земная! Я сказал шла, но это было не совсем так, она то на мгновение показывалась в поле зрения, то исчезала и снова возникала, но уже гораздо дальше от прежнего места.
- Левитация... - выдохнул Майкл. - Вот уж не предполагал, что твоя жена способна на такое.
- Я сам не предполагал. - буркнул я.
Все мое внимание было приковано к удаляющейся фигурке женщины, и я не сразу увидел его. Только когда она очутилась рядом с ним на гребне высокой дюны, я увидел инопланетянина.
Он стоял к нам в профиль в той позе, в какой древнеегипетские художники изображали своих владык в гробницах: килевидная грудь выпячена вперед, плечи развернуты. У него была почти птичья голова с клювовидным носом. Ни дать, ни взять бог... э -э - э, как его там...
- Гор. - подсказал я.
У меня всегда была пятерка по культурологии.
- Да, да, он самый. И он смотрел на нас своим круглым птичьим глазом пристально с неотрывно. Когда Хильга возникла рядом с ним, перья на его затылке вдруг взъерошились, а затем снова опустились. Он был очень худ - серая чешуйчатая кожа с белым рисунком в виде округлых пятен туго обтягивала его ребра. Я вдруг подумал, что если ударить по его бокам палочкой, должно быть, раздастся звук, как от барабана.
Хильга повернулась лицом к модулю. В моем мозгу прозвучал ее голос. “Я не хотела огорчать тебя, Мак. Мне очень жаль, но это мой долг перед этой планетой.” Хильга махнула рукой на прощанье. Оба взмыли в небо.
Мы с Майклом и Отори только молча переглянулись. О чем тут было говорить? Каждый занялся своим делом. Я чувствовал себя паршиво. Ночью долго не мог уснуть, все взывал в уме к своей жене: “Хильга, вернись ко мне, вернись к людям, ты не сможешь жить в этих условиях”. Я никак не мог подобрать нужного слова к инопланетянину. Он кого-то здорово мне напоминал, но кого? И вдруг я вспомнил: мумию! Точно! Это была ожившая мумия!
- Хильга! - возопил я еще громче. - Бросай свою мумию и приходи к нам. Фогенор - царство мертвых, тебе здесь не место.
Неожиданно я совершенно четко и ясно услышал слова Хильги.
- Перестань орать на всю планету. Я тебя прекрасно слышу.
- Но как это тебе удается, Хильга?
- Теперь я могу еще и не это. Мак, пойми, возврата к людям нет. В моих клетках уже закончился процесс реструктизации и замены элементов. Теперь я принадлежу этой планете. Я дам ей шанс ожить.
- Ты сошла с ума, Хильга, жизнь здесь невозможна!
- Мак, ты всегда отличался узколобостью и не признавал многообразия форм жизни. Да, белковая форма жизни здесь невозможна, но на основе силиконов вполне реальна.
- Вот что я тебе скажу, - сказал я твердо, - перестань дурить и возвращайся!
- Нет!
Связь оборвалась. Сколько я ни звал ее, она не откликалась.

- Так ты ее больше никогда не увидел, свою Хильгу? - спросил я после минутного молчания.
- Почему же, увидел. Она прислала мне свое стереоизображение в самый последний момент перед отлетом, и мы с ней еще раз поговорили. Она опять заладила свое: любовь к жизни во всей Вселенной, право каждой цивилизации на существование и свой путь развития, говорила о своем долге перед Фогенором.
Я спросил ее:
- Но почему ты, Хильга?
- Потому что я единственная женщина на тридцать парсек вокруг.
- Мы могли бы прибыть на Землю, доложить обо всем куда надо. Сюда бы прислали спасательную экспедицию...
- Мак, - оборвала меня Хильга, - тебе не удасться задурить мне голову. Ты же сам знаешь во что обходится каждая экспедиция. Да, скорей всего, на Земле ее сочли бы нецелесообразной. Пока суд да дело, пройдут века, а Ибис не вечен. Он тоже смертен.
Мы помолчали.
- Прощай, Мак. - прошелестел голос Хильги. - Будь счастлив...
- Вот так я лишился своей жены. - закончил свой рассказ Мак-Грегор.
Он говорил что-то еще , но выпитый порсюден вновь затуманил мне мозги, его голос уже проходил мимо меня. Вскоре я уснул.
Мне снилась унылая песчаная пустыня и несколько фигур на фоне предзакатного неба. Я видел, как они резвились в розоватом свете. Им было весело. Одна фигура подлетела ко мне. В ней я узнал Хильгу.
- Хочешь научиться летать? - спросила она. - Это просто. Сложи руки вот так, набери в грудь побольше воздуха, - и полетишь.
Но я не полетел. Не смог.
Проснулся поздно. Постель Мак-Грегора была уже пуста. Вчерашний разговор не выходил у меня из головы. Мне хотелось возобновить его, как можно скорее, выудить у Мак-Грегора новые подробности: что это за цивилизация, по какому пути они пошли? Вопросы, вопросы... Один Мак-Грегор мог бы ответить на них. Наскоро умывшись, я спустился вниз. Все гости, оставшиеся у миссис Клумерталь на уик-энд сидели за столом и завтракали.
Извинившись за опоздание, я сел на свободное место и обратился к Мак-Грегору.
- Вчера вы рассказывали мне о своей жене, как она осталась на Фогеноре, я бы хотел кое-что уточнить...
Но он не дал мне закончить.
- Я?! Рассказывал вам? - в его голосе зазвенела сталь, он холодно взглянул на меня, приподняв брови. - Не помню.
Он уже поел и, поблагодарив хозяйку, поспешно встал из-за стола и вышел из комнаты.
Я понял, что совершил непростительную ошибку, но было уже поздно. Черт дернул меня за язык, начать разговор в присутствии гостей. Надо было знать его гордость и мужское самолюбие. Теперь он ото всего отопрется. Все гости сразу же замолчали и уткнулись в свои тарелки. Я чувствовал себя крайне неловко.
Хозяйка дома бросила на меня негодующий взгляд.
- Какая бестактность, мистер Браун! - прошипела она. - Я от вас этого не ожидала. Неужели вы не знаете, что жена мистера Мак-Грегора погибла на Фогеноре. Совершенно нелепый несчастный случай. Он, бедняжка, до сих пор ужасно переживает и во всем винит самого себя. Они так любили друг друга!
Я попытался оправдаться, говоря, что такой разговор у нас с ним точно состоялся, но хозяйка саркастически засмеялась.
- Вчера вы были пьяны, мистер Браун. Это все видели. Какие уж тут разговоры, если в спальню вас унесли на руках. Я прослежу, чтобы вы больше не наливали себе так много порсюдена. Он вам вреден.
Я был морально раздавлен. Неужели мне все это только приснилось? Оставалась слабая надежда выведать правду у Отори Дэна и Майкла Клива, но и она исчезла. Недавно я узнал, что оба они погибли в автомобильной катастрофе, возвращаясь с Лазурного берега. Вот ведь как бывает.
Так я и не узнал, есть ли жизнь на Фогеноре.