Выход в мир

Вчера - новая попытка засылки в сад. Накануне:
- Федя, завтра пойдешь в садик.
- Нет, не хочу. Я ТУТ живу…
После садика:
- Ну как ты тут?
- Я пакав, пакав и маму звал, зва-ал, - последнее «а» жалобно растягивается. – И слешки тут вот так, - пальчик тянется к упругой розовой щечке…
Утром на следующий день накануне расставания в саду прижался ко мне, цепко обхватив ручонками шею. Мне кажется он слился со мной в одно целое, заполняя собой все выступы и ложбинки в моем теле. Крохотный маленький теплый комочек, едва только научившись говорить, он неуверенно произнес слово «любить», четко вкладывая в него нежный смысл сладкой сердечной привязанности:
- Льюблью тебя…
Маленькое существо забирается на колени, ласково «челюет» и ластится как котенок то щечкой, то затылком, и всем своим тельцем стараясь обмакнуться в мягкое мамино прикосновение, словно искупаться в нем. Как хорошо, что в человеке с раннего детства заложена эта неистребимая жажда!
Кольцо сплетенных рук разрывается, и воспитательница подхватывает его к себе на руки. Он не вырывается, не бьется в истерике. Он также обвивает ее за шею, чтобы разделить свое горе, как только что высказывал любовь. Личико безнадежно и обессилено уткнулось в плечо, и сердце разрывается в невыразимой муке расставания.
Но пройдет несколько мгновений, закроется за мной дверь, и начнется другой отсчет: «сейчас поиграю немножко, покушаю, потом еще поиграю, останется совсем чуть-чуть – и мама придет»… Лицо засветится улыбкой, и он побежит к игрушкам, к кашке, к яблоньке с пуговками, к экскаватору – навстречу светлому и счастливому миру, укутанному со всех сторон нежной маминой любовью.
23-24 февраля 2000 г.