Два божественных поэта и несколько переводчиков. Ху

Два «божественных» поэта и несколько переводчиков.

Ни одна страна не может ограничивать себя только своей собственной литературой. Чем более велик народ, тем большее число книг будет переведено на его язык. Конечно, наш народ пока еще не располагает таким большим количеством переведенных произведений, как, скажем, немцы или арабы. Поэтому мы, для того, чтобы повысить статус нашего языка, изо всех сил должны стараться переводить как можно больше иностранных книг. В средневековой бенгальской литературе отводилось очень хорошее место поэтам-переводчикам, к ним относились с большим уважением и именно поэтому результаты, так сказать, налицо. Переводная литература в те времена была необыкновенно развита. Книги переводили все. Поэты-индусы перекладывали с санскрита свои веды и пураны, мусульманские поэты знакомили бенгальцев с выдающимися произведениями персидской и написанной на хинди литературы. Сейчас мы поговорим о поэтах-переводчиках, относившихся к индуистской части общества. Они переводили древние священные писания (веды и пураны), а также Рамаяну и Махабхарату. Как вы сами понимаете, перевести Рамаяну или Махабхарату – дело не из легких. Всё еще осложнялось тем, что находившиеся в то время у власти люди всеми силами пытались воспрепятствовать осуществлению переводов древних индуистских священных книг. По их мнению, перевод этих книг со священного санскрита на простонародный бенгали можно расценивать как святотатство. Такая же ситуация наблюдалась и в других странах. Люди, переводившие Библию на английский язык, должны были преодолевать очень много препятствий. На немецкий язык Библию перевел Мартин Лютер. Ему тоже пришлось в процессе работы над переводом перенести очень много неприятного. Из священных писаний на бенгальский язык беспрепятственно был переведен только один Коран. Но как только средневековые поэты-индусы принимались за перевод Рамаяны или Махабхараты, так сразу же на них начинали обрушиваться разные неприятности. Но поэты преодолевали все эти трудности. И, как ни странно, помогали им в этом мусульманские правители. Именно они с большим удовольствием читали переведенные на бенгальский язык Махабхарату и Рамаяну. Но переводы обычно делали поэты-хинду, безмерно восхвалявшие мусульманских правителей за оказанное им содействие.
 Рамаяну и Махабхарату нельзя назвать просто какими-то сборниками религиозных текстов. Совсем нет. В этих книгах содержится очень много обворожительных историй. Именно эти истории привлекали внимание мусульманских правителей, которые неустанно побуждали индусских поэтов переводить для них эти вещи. Среди всех переводчиков выделятся два особо выдающихся поэта, получающих огромную признательность за проделанную ими работу и по сей день. Это к ним очень часто относится титул «божественные». Вы, конечно, поняли, что речь здесь идет о переводчике Рамаяны поэте Криттивасе и о переводчике Махабхараты поэте по имени Каширам Дас. Но кроме этих двух поэтов стихотворные переводы Рамаяны и Махабхараты выполняли еще очень много других людей, хотя их переводы сейчас уже никто не читает. Все бенгальцы с какой-то суеверной преданностью из всех переводов санскритских священных писаний сосредотачиваются на чтении только Рамаяны Криттиваса и Махабхараты Каширама. Хотя в средние века переводы выполнялись отнюдь не по современным канонам. В них не было строгого следования изначальному тексту. Поэт то и дело отвлекался от основной канвы повествования на какие-то лирические отступления, излагая то там, то здесь свои собственные мысли и чувства. Поэтому эти переводы с современной точки зрения можно назвать «вольным переложением» и даже «написанным по мотивам древних священных писаний самостоятельным произведением». И все-таки даже сейчас каждый бенгалец не задумываясь вам скажет, что переводчиком Махабхараты был поэт Каширам, а Рамаяну перевел божественный Криттивас. Каширама люди считают равным самому Ведавьясу, а Критиваса, соответственно, автору Рамаяны Валмики муни.
Как уже говорилось ранее, именно мусульманские правители побуждали поэтов переводить древние священные писания, такие, как Махабхарата, Рамаяна и пураны. Поэтому здесь вполне уместно назвать имена некоторых из этих царей. До 1325 года Гаудой правил царь по имени Насир Кхан. По его указанию был выполнен один из переводов Махабхараты. Но до наших дней этот перевод не дошел. Потом поэт Криттивас перевел Рамаяну. Сделал он это, следуя указаниям и при самой деятельной поддержке Рукануддина Баробока Шаха (1459 – 74). Правитель по имени Парагола Кхан побудил поэта Кобиндру Парамешвара перевести очень много историй из Махабхараты. Сына Парагола Кхана звали Чхути Кхан. По его указанию поэт по имени Шрикара Нанди перевелел много других (не переведенных его предшественником) историй. Вот каким образом осуществлялись переводы этих великих книг: многочисленные мусульманские правители побуждали это делать поэтов-индусов. Мусульманские цари хотели получить эти переводы по разным причинам. Кому-то из них хотелось узнать получше историю своей страны, кому-то – просто послушать интересные рассказы, а кто-то это делал в своих попытках «заигрывать» с индуистской частью населения подчиненных ему территорий, такие правители надеялись, что это усилит их власть и авторитет среди индусов.
Первый перевод Рамаяны оказался самым удачным, имя этого переводчика – Криттивас. Но по-другому дела обстояли с переводами Махабхараты. Лучшим переводчиком этой книги считается Каширам дас, но он не был первым, и даже, скорее всего, его можно назвать одним из самых поздних переводчиков этого эпоса. Мы здесь в основном будем говорить об этих двух замечательных поэтах. Об остальных переводчиках мы скажем совсем немного, разве что просто перечислим их имена. Кроме Криттиваса Рамаяну переводила поэтесса по имени Чандравати. Она была дочерью одного известного поэта, прославлявшего богиню Манаса-дэви в своих стихах. Его имя – Вамшидас. Вот еще имена нескольких переводчиков Рамаяны: Бхаванидас, Джагат Рама Рай, Рамомохан Бондопьядхьйой, Рамананда Гхош, Двиджа Мадхукантх и Кавичандр. Махабхарату тоже переводило несколько поэтов. Первым это сделал поэт по имени Шрикар Нанди. Перевод Махабхараты он выполнил, следуя указаниям предводителя войска Хосена Шаха военачальника по имени Порагола Кхан. Это был самый первый перевод. Вот еще имена нескольких переводчиков Махабхараты: Нитьянанда Гхош, Рамешвара Нанди, Раджива Сен, Сонджой, Рамонараяна Дотто и Раджендра Дас. Кроме Рамаяны и Махабхараты на санскрите написана еще одна великая книга, излагающая принципы религии индуизма, Шримад Бхагаватам. Ее перевел поэт по имени Маладхара Васу. Сделал он это по указанию мусульманского правителя Бенгалии. За это царь пожаловал ему титул «Гунараджа Кхан» («Украшенный всеми благоприятными качествами»). Вот что он сам пишет об этом в своей книге: «Царь Гауды дал мне титул: Гунараджа Кхан». Еще одним названием переведенной им книги является «Шри Кришна Биджой».
Когда мы говорим о бенгальском переводе Рамаяны, мы имеем в виду перевод, выполненный Криттивасом. Вот уже на протяжении нескольких сотен лет книгу эту с необыкновенной преданностью и любовью читают в каждом индуистском доме Бенгалии. История жизни Рамы и Ситы, представленная Криттивасом в виде великолепного ожерелья четырнадцатисложных стихов размера Пара, заняла достойное место среди всех остальных драгоценностей нашей страны. Благодаря Криттивасу, Рамаяна прочно вошла в нашу жизнь, безмерно обогатив ее сладостно-волшебным и величественным миром поэзии Валмики Муни. Каждый бенгалец при чтении истории жизни Рамы и Ситы ощущает нежную, тихую и облагораживающую душу печаль. Литературный подвиг, совершенный Криттивасом, не имеет аналогов во всей истории бенгальской словесности.
Среди историков бенгальской литературы постоянно ведутся ожесточенный споры по двум вопросам, это: дата рождения поэта и имя царя, попросившего его выполнить перевод данной книги. Сейчас принято считать, что поэт Криттивас взялся за перевод Рамаяны, следуя указанию Рукануддина Баробока Шаха. Жил Криттивас в пятнадцатом веке. Поэт довольно подробно описывает многие события своей жизни, но при этом он часто опускает какую-то одну очень важную деталь. Например, рассказывая о том, как в тяжелое время своей жизни он подошел к воротам царского дворца, он очень подробно передает все слова и поступки верховного правителя, перечисляет имена находившихся рядом с троном людей, но при этом он забывает назвать имя самого царя. Та же самая история с определением даты рождения поэта. Поэт подробно рассказывает о своих предках, очень хорошо описывает сам день (какой праздник отмечался в это время и т.д.) но забывает назвать год. Всё это привело к нескончаемым спорам в литературной среде, но что поделать: интенсивность споров определяется величием данного поэта.
Автобиографические записки Криттиваса поистине удивительны. Из них мы можем понять, каким человеком был этот поэт. Он всегда непоколебимо верил в свои силы, в его душе никогда не возникало и тени сомнения, что он будет великим поэтом. Вот что сказал о Криттивасе великий бенгальский поэт девятнадцатого столетия, Маикела (бенгальский вариант произношения христианского имени «Михаил» - прим. переводчика) Модхусудон Дотто: «Криттиваса, о сколь славен, Криттиваса, ты!» Действительно, слава Криттиваса не померкнет никогда. Сейчас я приведу небольшой отрывок из его поэмы, в котором поэт рассказывает о своем первом посещении царского дворца:

Как луна, горит корона, о прекрасный вид!
Затмевая солнце лета, сам раджа сидит,
Царь Гауды, со смиреньем я пред ним упал,
Он руки движеньем легким меня подозвал,
Стал читать стихи свои я скромно во дворце,
Вижу – у царя улыбка блещет на лице,
Я читал, читал, и царь вдруг в радости большой
На меня надел гирлянду – собственной рукой!
А потом все его слуги мне сказали так:
«О брахман, чего ты хочешь? Дай нам только знак!
Лишь царю скажи об этом – всё исполнит он!»
Я сказал: «О нет, я жизнью удовлетворен!
Все отвергну я богатства, и один лишь свет,
Свет поэзии оставлю – слаще ее нет!
Все поэты теперь будут прославлять меня…»
Так ушел я, не оставшись во дворце и дня,
Получил царя я милость и ушел скорей,
А на улицах собралось множество людей,
Все меня хотели видеть, каждый счастлив был,
Все кричали: «Слава! Слава!» - не жалея сил,
Шел я, умащен сандалом, розами увит,
И кричали мне все люди: «Как ты знаменит!
Ты – ведь сам Валмики Муни, знаем мы о том,
Криттивас – поэт великий!» - и цветы летят дождем!

Из этого отрывка мы можем понять, каким человеком был поэт Криттвас. Царя полностью очаровали написанные им строки, поэтому придворные, подойдя к поэту, посоветовали ему обратиться к правителю Гауды с любой просьбой, но Криттиваса не интересовали никакие материальные обретения, он жил одной только поэзией, поэзия была его счастьем и светом жизни. Криттитивас сказал: «Все отвергну я богатства и один лишь свет, Свет поэзии оставлю – слаще ее нет!» Кто еще мог произнести такие слова, кроме истинного поэта? Чтение этого отрывка сразу же напоминает нам о другом известном произведении бенгальской литературы. Это поэма «Пуроскар» («Награда») Рабиндранатха Тагора. Читая эти стихи, вы понимаете, что кроме Криттиваса главным героем этой поэмы не мог быть более никто другой.
В поэме «Пуроскар» главным героем является один поэт. Он, не выходя из дома, постоянно пишет очень хорошие стихи. В его горшочке совсем нет риса, а крыша над его головой уже давно покосилась. Но поэт не обращает внимания на всё это, его единственная страсть – поэзия. И из-под его пера выходят очень хорошие стихи, но он не несет их людям. Но однажды его жена все-таки заставила его пойти во дворец. «Если царю понравятся твои стихи, - сказала эта женщина, - то ты сможешь получить от него сразу очень много сокровищ!» Послушавшись жены, поэт со свитком своих стихов отправился во дворец, и ему удалось получить аудиенцию у самого царя. Царь попросил этого поэта почитать свои стихи. Поэт прочитал перед царем несколько своих бессмертных творений, вот, послушайте небольшой отрывок из его выступления:

Взял я флейту дорогую и поднес к устам,
Стал играть я – жизнь за песню эту я отдам!
Как цветы, тянулись звуки к чистым небесам,
 Гулко отдаваясь в вышине!
Слово каждое из сердца вышло моего,
Люди счастливы все были, все до одного,
Тот поток прекрасных звуков – слаще что его? –
 Оросил весь мир, сгоравший до того в огне.
Сладостью весь мир поток тех песен вдруг залил,
Как играет он, как много в нем таится сил!
Все препятствия разрушил он и зло всё победил!
 И теперь пришел к нам праздник, радость, как во сне!

После этого поэт прочитал еще несколько своих стихов, и царь полностью забылся от счастья. Царь даже не думал, что бы такого дать этому поэту. Он просто сказал: «О поэт, иди в мою сокровищницу и возьми всё, что захочешь!» Но поэту ничего не нужно, единственное, что он попросил у царя – это гирлянду с его груди.
Поэт Криттивас родился в деревне под названием Пхулия, в одной очень известной брахманической семье. В юности он отправился получать образование в один удаленный уголок северной Бенгалии, находившийся по ту сторону реки Падма. Получив там хорошее образование, он явился во дворец правителя Гауды. Имя этого царя – Рукануддин Баробок Шах. Немного позже поэт приступит к переводу Рамаяны. Криттивас перевел Рамаяну Валмики Муни на бенгальский язык необыкновенно красивым, сладостным языком. Его перевод еще называют «Шри Рама панчали» («История Шри Рамы»). Книга, которую мы сейчас называем Рамаяной Криттиваса, очень серьезно отличается от своего первоначального варианта. Произошло это потому, что на протяжении нескольких сотен лет ставшие необыкновенно популярными стихи Криттиваса воспроизводило очень много странствующих певцов и поэтов, которые постоянно вносили какие-то изменения в изначальный текст. В те времена стихи обычно не записывали, их просто держали в своей памяти странствующие певцы, передавая при случае устным способом другим таким же певцам. Иными словами, эти стихи передавались из уст в уста, при этом довольно часто происходило изменение каких-то мест, что-то опускалось и что-то привносилось новое. Таким образом, на основе Рамаяны Криттиваса появилась одна из самых популярных в Бенгалии книг. Бенгальские индусы в своих религиозных обрядах вместо Рамаяны Валмики Муни используют Рамаяну Криттиваса. Впервые эта книга была издана примерно в 1802 или 1803 году. Где-то после 1830 года известный исследователь Джайагопал Таркаланкар, исправив некоторые места в соответствии с правилами грамматики современного языка, снова издал эту книгу. Этим вариантом Рамаяны Криттиваса мы пользуемся по сей день, причем весь бенгальский народ искренне верит в то, что он является изначальным, и все люди в Бенгалии с необыкновенной преданностью и любовью читают именно эту книгу.
Образы главных героев Рамаяны Криттиваса немного отличаются от их прототипов в санскритской Рамаяне Валмики Муни. Поэт немного по-другому воссоздает образ Царевича Рамы, его супруги Ситы, а также Лакшмана и Раваны. Все они становятся как бы более «бенгальскими». Но печалиться по этому поводу особо не стоит, ведь новая Рамаяна получилась необыкновенно прекрасной! Подобно тому, как сейчас, говоря «Рамаяна», мы подразумеваем именно Рамаяну Криттиваса, так же при слове «Махабхарата» мы сразу же начинаем думать о Махабхарате Каширама Даса. Но Каширам не был первым поэтом, переведшим эту книгу, совсем нет, до него Махабхарату переводило еще несколько поэтов, но истинный переводчик этой книги, «Бенгальский Ведавьяс», появился только в семнадцатом веке, и им был поэт Каширам. Его Махабхарата уже долгое время для каждой бенгальской семьи является неиссякаемым источником интересных историй и необходимым атрибутом для совершения древних религиозных обрядов. Кому не известны эти строки:

Все стихи Махабхараты сладки, как нектар!
Каширам сказал: примите, люди, этот дар!

Конечно же, Каширам не смог перевести Махабхарату целиком. Считается, что он работал над этой книгой с 1602 по 1610 год. Семья Каширама вся состояла из очень хороших поэтов, даже удивительно, сколько поэтов может родиться в одной семье! Отца Каширама звали Камалакант. Его старший брат написал поэму под названием «Шри Кришна вилас» («Игры Кришны»), а младший, Гададхар, – поэму под названием «Джагатамангал» («Благословение миру»). Ну и сам Каширам, конечно, являлся великим поэтом. Ему не удалось завершить перевод Махабхараты. Вот что по этому поводу говорит один стих:

Каширам лишь эти части перевел, смотри:
«Изначальная», «Собраний», «Лес» - всего лишь три,
И немного из «Вираты», - умер он потом,
Как же славен он! Мы песню здесь о нем поем!

После смерти Каширама сын его брата вместе с несколькими другими поэтами, объединив усилия, завершили перевод Махабхараты. Если сравнивать перевод Каширама с санскритским текстом этой книги, можно найти довольно много несоответствий. Был значительно уменьшен объем, особенно в местах, связанных с описанием военных действий, но, тем не менее, получившаяся поэма превратилась в подлинное сокровище бенгальского народа, скажу больше, в каждой ее строчке заключается его жизнь и душа.
 ____

Перевод с бенгальского.