Троллейбусом домой

Я возвращался в город.
День наливался светом героического солнца, становясь все гуще и теплее. Небо было ясно и не предвкушало нашествия баклажанно-сиреневой печали стадных туч. Даже псы ветра молчали сегодня, ощущая какую-то странную перемену в моем взгляде, наполненном решительностью холодного презрения к ним. День загорался сиянием упорства.
Троллейбус мчался по опаленному брюху откатанной угрюмости вишневой полосы дороги, улетая направленными вверх рогами в небо. Позади него за осенне-золотым горбом холма прятался последний хранитель Леса Надежд, тихо кивающий своей широкой кроной падающих в мелодии вальса листьев…
Срощенная заново душа не хотела возвращаться в мой небольшой приморский городок, утопающий в деградированных соленых волнах…
Звонкая улыбка света ослепила мои глаза своей осенней свежестью золотых крыльев полей, пробравшись на лицо через плоскую прозрачность теплого стекла. Троллейбус возвращал меня домой, туда, куда не хотела возвращаться моя душа, заново рожденная из осколков прежней. Она стремилась к Ангелу…
Но Она была далеко на западе, а я ехал на восток, глядя на пустые поля, проносящиеся мимо колес троллейбуса, толкающего хрупкую чистоту неба своими колючими рогами напряженности.
Город уже встречал меня огненно-клубничными крышами кособоких домов и холодной небрежностью опустошенных людьми улиц. Я чувствую себя лишним в тесной клетке этой осенней печали, когда душа рвется на свободу к теплу моего Ангела, к ее обжигающим своей спелостью поцелуям, к ее добрым глазам…
День вспыхивает звоном, наполняясь метаморфозой героического солнца, маршируя по улицам города в такт со стрелками электронных часов, падающих в секунду. А троллейбус своими уставшими рожками снимает напряжение с раздраженного разума, повисшего где-то между размышлениями и реальностью, поднимая в битву свободу мысли, загорающуюся в гротескной преувеличенности фантастического мира…

29 сентября 2004 года.