Поле любви

Темнота и тишина стояли надо мной, крепко держась за руки, их пустое дыхание обжигало меня своим холодом, я не видел и не слышал ничего, и только случайно чувствовал присутствие двух сестер.
Это продолжалось бесконечно долго. Тишина резала слух, а глаза уже болели от темноты. Мне казалось, я сойду с ума, не выдержав компании всегда кроткой тишины и вечно мрачной темноты, но сестры сами прервали молчание, высыпав на меня иглы досады и укора.
- Посмотри, это же наша Пустота. Что этот негодяй сделал с ней? Она почти холодная. – Плаксиво проговорила Тишина и ударила меня в грудь, прижимаясь ближе к сестре.
- Ну, не плачь, дорогая, мы вырастим ее детенышей и выпустим их на волю, когда они станут самостоятельными.
- Но я так любила ее… Ты не понимаешь меня?
- Да. Мы сделаем ее детей такими жестокими, что никто не спасется от их клыков. Верно, сестричка?
Тишина вытерла слезы и наклонилась над телом своего питомца, обвившегося вокруг моей шеи. Ее дыхание обожгло мои раны.
- Бедняжка Пустота, ты была такой ласковой… - Прошептала Тишина и погладила рукой стальной хвост любимицы.
Но внезапно тяжелый грохот сбил с ног плаксивую сестру, разрезав пополам завесу тьмы, и сестры исчезли вместе в хмуром тумане пробуждения.
Я открыл глаза, и первое, что разглядел мой разум, было грузное баклажанно-сиреневое полотно южных туч, несущее в своих сердцах отчаяние и кислую печаль-недотрогу. Где-то бесконечно высоко надо мной в этих тучах исчезала крутая стена обрыва, становясь какимто эфемерным созданием с широкой улыбкой, добродушно проглотившим меня на краю неизвестности.
Какой-то шум постоянно обрывал молчание этих мест, разлетаясь стократным эхом между губ призрачной улыбки пропасти. Я попытался сесть, чтобы поудобнее разглядеть окрестности, но ледяные глыбы камней держали меня за ноги и руки своим скользким смехом. С огромным трудом освободившись от их физиономий, я присел на бровь одного из этих плешеголовых и столкнулся лицом к лицу с Призраком Сна. Его голодный взгляд впился в меня цепями Морфея, околдовывая своим темным и мерзким шепотом. Я чувствовал, как веки слипаются от прикосновения его пальцев, замыкаются уста и разум, видя его чародейскую сущность. Я вновь погружался в темноту и тишину. Силы мои иссякли, что не осталось и капли решимости для борьбы с Призраком Сна. Тело становилось ватным медвежонком, а сознание плавилось в огне кровавых ран. Я сгорал в больших и мягких ладонях Сна, укрываясь цепями Морфея и покоряясь их магическим движениям. Реальный мир покидал меня, как мчится поезд в метро к сиянию следующей станции. Свет становился ярче, а туннель еще не кончался, уползая бесконечной кишкой вдаль. “Стань солнцем!” Свет манил меня к себе, и я не хотел ему сопротивляться… Но вдруг он погас, как перегорает лампочка в туалете, падая осколками в унитаз и уплывая по течению времени к невиданным далям.
Цепи Морфея разорвались в пыль, а Призрак Сна взвился надо мной к полотну баклажанно-сиреневого неба. Я очнулся.
Перед глазами мерцали кольца Сатурна и звезды Тельца, вырисовывая странные гиперболично-гротескные карикатуры реальности.
Но вскоре это растворилось в тумане действительного мира, становясь осколком пустых воспоминаний на истлевшей листве. Недалеко от себя я увидел развратницу Боль, разбившуюся о камни, ее ручки были в крови, а губы, застыв в ужасе, также посылали мне свои поцелуи. Я не решился проверить, жива ли она или нет, опасаясь пробудить ее ненависть, если кровь ее не застыла. Но, как бы там ни было, причиненные ее руками раны еще долго не будут давать мне покоя.
Тут я вспомнил о Пустоте, повисшей на шее удавом и вонзившей в мою грудь цепкие когти. Ее раны затянутся быстро, но навеки запечатлятся в душе черной смолой тоски и печали. Я разжал ее безжизненные лапы и снял с шеи кольцо стального хвоста. Череп Пустоты был размозжен об острый выступ камня, разлившись чернильным пятном по скользким глыбам. Я не буду лить слезы по Пустоте…
Внезапно чей-то голос нарушил мои размышления своей неожиданностью.
- Ты здесь новенький? – Выплыли из неизвестности незатейливые слова.
Я напряженно огляделся, но никого сразу не заметил.
- Я перед тобой. Присмотрись. – Повторил свое появление уверенный голос.
Действительно, я заметил чью-то ладонь, высунутую из-за каменной глыбы, махающую мне в знак приветствия. Подойдя к ней ближе я увидел пятнадцатилетнего парня, придавленного огромным колесом, он мило улыбнулся и повторил свой вопрос.
- Да, я вчера упал сюда. – Ответил я.
- Понятно. А я уже полгода валяюсь под этим чертовым колесом любви…
- Давай помогу. – Предложил я и попытался оттащить колесо в сторону, но оно точно было слито вместе с парнем.
- Безнадежно. – С отчаянием в голосе произнес парень и весьма иронично улыбнулся мне.
- Понимаешь, это очень жуткое место. – Продолжил он. – Его называют Полем Любви. Все: и ты, и я, и многие другие – униженные и раздавленные этим чувством находят себе пристанище в этой пустыне. – Он тяжело вздохнул.
- Погляди вниз…
Я посмотрел, куда указал парень, и увидел огромные поля, засеянные тысячами и миллионами юношей и девушек, мужчин и женщин, покоящимися под колесами любви.
- У всех попавших сюда есть три пути. Первый – погибших под колесами забирает Смерть, но, только прошу тебя, никогда не смотри в ее глаза, запомни это. Второй – тех, кто предался мести, забирает Стражник Тюрьмы Одиночества и Раскаяния. Третий – все остальные рано или поздно выбираются из-под колес и уходят в жизнь, надеюсь, мое время тоже когда-нибудь настанет. – Произнес парень и сжал мою руку.
В зеркале его глаз я увидел стадо южных баклажанно-сиреневых туч, сгущающихся надо мной. В их сердцах я услышал вой глупого пса ветра, который все еще был зол на меня и мчался, чтобы отомстить за унижение холодным упорством.
- Тебе пора уходить. Лучше не связываться с этим псом, и, если он ищет тебя, то надо торопиться. Уходи.
- Куда идти? – Спросил я в усиливающемся лае ветра.
- На север. Я слышал, там есть тайная тропа, многие уходят туда, значит, и ты должен. Во всяком случае тебе подскажет сердце…
- Оно на западе у моего ангела.
- Уходи. Ты отыщешь свой путь. Торопись.
- До встречи. – Крикнул я спускаясь с холма, подгоняемый лаем южного ветра.
- Возможно, если я выберусь… - Услышал я глухой ответ, исчезающий за спиной.
Я бежал прочь на север от хищных клыков пса ветра, который мчался за мной по пятам, подгоняя меня своим неистовым стальным лаем и баклажанно-сиреневой печалью глаз холодных южных туч, инфантильно сливающихся с его косматой шерстью…

26 сентября 2004 года.