Перекресток

Когда стоишь на перекрестке, есть только один выход, один выбор: движение. А то, куда оно направится, зависит не от тебя, увы.
Я стою на перекрестке, возможно, главной улицы в час пик. Асфальт горит под ногами, дым зловонных автомобилей наполняет легкие, шум океанской волной сбивает с ног, роняя меня под колеса судьбы или, вернее, под колеса любви. Но асфальт горит, ботинки плавятся вместе с ним, сливаясь в сплошную массу переработанной арабской нефти. Рев двигателей сливается с сиянием далеких звезд и миром чужих галактик. Я всматриваюсь в это фиолетово-жаркое время суток, но не нахожу ничего нового. Перекресток. Час пик. Главная улица. Колеса любви. Горящий асфальт и расплывающиеся в лужи ботинки черного цвета фантастической реальности.
Я теряюсь в облаках транспорта тусклой звездой, но стою, раскачиваясь, как маятник в настенных часах, не решаясь сделать шаг в неизвестность по направлению к сиянию далекой звезды, мерцанию знакомой галактики. Там я встречу так необходимые мне нежные персиковые объятия любимой, ее поцелуи, ее взгляд, холодный, но только наигранно-жестокий, когда в действительности он добрый и теплый.
Почему-то я ощущаю прикосновение чьей-то тяжелой руки у себя на плече. Оглядываюсь. Там стоит сожитель и давний мой знакомый – Сомнение. Он недавно уезжал, но вот вернулся вновь. Сомнение никак не решается заговорить и тихо захлопывает дверцу такси. Водитель посылает напоследок свои пламенные приветы и пожелания, и, оставшись глубоко обиженным, тает в дыме асфальта и крыльях машин.
Я говорю первый. Сомнение перешагивает с ноги на ногу, выслушивая мой параноидальный бред, но боится прервать меня на середине рассказа. А я рад этому…
Передо мной перекресток, и здесь не четыре пути, а, как минимум, десять. Жадно хватая ядовитый воздух, продолжаю говорить, урезонивая скорый и неудержимый поток автомобилей, они обозляются на меня, рыча и дымя колесами.
И сколько бы ни было путей, я знаю, что правильный только один, тот, что лежит среди галактик сна и пустоты, на обрыве вечности, к далекому сиянию звезды, моей единственной звезды.
Но я еще не решаюсь сделать шаг. Ботинки уплыли куда-то по течению потока горячего асфальта, жжение облизывает мои пятки, словно любимый пес, встречая после долго расставания. Раскаленные угольки впиваются в кожу и от боли я уже готов целовать лобовые стекла такси в это жутко напряженное и жаркое время суток.
Сомнение нервно закуривает сигарету, но я понимаю, что напряжение, как ни странно, пахнет марихуаной, то бишь травой зеленой садов невиданных доселе. Я прошу затушить. Но дым уже пропитывает насквозь мои мысли, я не ощущаю себя и со злости толкаю Сомнение под колеса любви. Попав под грузовик, оно вскрикивает и тает в рое транспорта, оставляя за собой след – тонкую полоску зеленой тоски.
Я уже принял решение. Я прыгаю в море космоса, море облаков фанатичного служения мечте и, достигнув скорости света, в полете расставляю руки и парю подобно планеру в порывах восточного ветра, уносящего меня куда-то далеко, в совсем другую реальность. Не важно – куда, важно – к кому. А ветер вынесет на надежный берег, подхватив паруса осенними листьями цитрусового цвета. Я улетаю к сиянию далекой звезды, задыхаясь от чистого и свежего воздуха всеми жабрами своей души.
А где-то внизу дымится перекресток в час пик, бегут ручьями ботинки, разбиваясь о бордюры унижения, по горящему асфальту разочарований и нерешительности. Плещутся в движении борта и колеса любви, обнимаясь и целуясь хрустальными фарами опустевшего дня, закатываясь за горизонты параноидального бреда и лишних фантазий.
Когда-нибудь над перекрестком небо станет сумрачным, потом глубоко-фиолетовым. И, наконец, появится сияние далекой звезды над этим опустевшим и беспокойным перекрестком…

23-24 сентября 2004 года.