Сентябрьский полдень

Темнота. Короткая вечность раскрыла свои объятия, захватив меня в свой плен. Молчаливая пустота окружила своей наготой. В этом мгновении я не знаю, кто я, где я, когда я. Но это нисколько меня не пугает, даже наоборот, я спокоен и необычайно счастлив…
Но мир, наконец, настигает меня своим шумом, я чувствую воду и солнце, падающие на мое тело своими тонкими лучами. Мои глаза открыты. Вспышка сентябрьского солнца ослепляет меня. Из недр души мчится страх, хватая своими худыми лапами животного инстинкта за разум. Одна мысль – я в опасности. Темнота была рядом, она целовала меня своими пустыми холодными губами, глядела в глаза, но отпустила в реальность. Я жив. Я должен жить.
Я пытаюсь подняться, но ноги не хотят слушаться меня (точно ватные лапы мягкого медвежонка они лежат на мокрых камнях-плитах). Неожиданная боль сводит челюсть слева. Я хватаюсь руками за камни, отталкиваюсь от лучей воды. Соленая вода вонзилась в джинсы и наполнила кроссовки, футболка стала влажной. Голова разрывается от боли, развязывающей реальный мир своей отчетливостью и определенностью. Я пытаюсь подняться, ноги скользят. Я ничего не понимаю, но знаю точно: надо выбираться.
Я делаю еще усилие, ноги из ватных превращаются в обычные, из костей и мышц. Я встаю и, шатаясь, быстро двигаюсь к скамейке.
Яркий солнечный день заливает своим упорством плиточные дорожки, чьи-то лица не становятся мне ближе, море все также соленое, но приятно радует зелень стриженых газонов, слабо заглушая боль разума.
Сознание реальности медленно, но уверенно возвращается в меня. День жарится на сковороде общего праздника, но на скамейке под палящим солнцем я почти свободен от него.
Я спасен.
Но одна тревога беспокоит мой перегруженный разум, опутывая цепями страха: Темнота.
Я был ее гостем, она приятно улыбалась мне, грела нежными объятиями, целовала чуждыми губами, но не сказала ни слова, не вымолвила ни звука, она хранила тишину. Точно Темнота соблюдала какой-то обычай, покоряясь прихоти своей сестры Тишины. Но ведь и я не открыл рта, я безропотно покорился ее воле. Я был в ее полной власти…
Тишина и Темнота были теперь где-то далеко. Но меня ласкала своими жадными поцелуями Боль, повернувшаяся ко мне оголенным плечом. Впиваясь губами в мое сознание, она шептала мне яркие слова и обнимала белыми ручками, холодными, как лед, но на ее губах я чувствовал вкус счастья. Это было какое-то животное счастье. Я хмуро улыбнулся Боли, и она сжала меня в своих ладонях. Боль еще долго не отрывала губ от моего тела, но, насытившись немного мною, разжала объятия и, грациозно шагая по красным плиткам, вышла вон из этого жаркого сентябрьского полдня…

23 сентября 2004 года.