6. Новогодние праздники

Вдруг показалось, что всё вокруг будто устлано тончайшим драгоценным ковром, особенно ярко сверкали под снежной шалью крыши.

САМОЕ ВАЖНОЕ ПОЗДРАВЛЕНИЕ В НОВОМ ГОДУ ТЕБЕ, МАША: ПРИНОСИ МНОГО РАДОСТИ.

Сам Новый год не снимал с плеча автомат и наблюдал владикавказские фейерверки. Никакой стрельбы в общем грохоте я так и не услышал. Люди радовались празднику.

Любовь, как ручеёк среди скал, всё равно пробьёт себе дорогу среди даже самых необступных глыб и вольётся в реку мирового созидания. И даже если испарится в песках безжизненной пустыни – прольётся снова ещё где-нибудь, чтобы окропить жаждущую жизни землю.

Тоскливо. Вот последний из выходных, которых не было. И снова наряд.

Да будет свет, да будет мир и то, что дарит нам его!

Широко расправив крылья, подарив себя стремительному ветру, воспарила в небо птица. В клюве весточку зажала для родимой стороны, чтоб мохнатые комочки, благодарно попищав, вслед за стаей устремились, облетели сказочные страны и с новым ветром понесли в ротные ветви сотни радостных вестей.

Вдруг вспомнил тот чудесный миг, когда однажды весной встретил у Исаакиевского Машу.

Еду расстроенный, гляжу растерянно
В окно набитого толпою автобуса.
Мелькают прохожие, витрины стеклянные
В лучах несмелого солнца весеннего.

Во взгляде безмысленном, во вздохе печальном
Сверкнуло приветливо зайчиком солнечным
Что-то чудесное среди серости тающей,
На что, будь бы случай, смотрел и смотрел…

Бывают же девушки, как звёзды подснежные,
Как нежные ветры, на крыльях несомые,
Как бубенцы капельные игривого солнышка,
Способные лето собою вскормить…

Срываюсь я с места волною прибойною,
Минуя утёсы авосек предательских.
Встревожено сердце и метры считает
И бьётся, как птица, о двери стекло…

Себя непомнящим вихрем отчаянным
Лечу впереди потока прохожих я.
Пока не приблизился к милому личику –
Она! Давняя, единственная и непокорная снова…