Вечер в пустеющем турклубе

Комнатка просохла от помоев,
С потолка свисает штукатурка...

Небольшая комнатка была раньше турклубовской библиотекой, потом в ней стало сыро, и книжки переехали
в прихожую. Слева от входа, три шага недоходя до противоположной стены, недостроенный столб, внутри которого
течёт зловонная жижа. Запаха нет - трубу недавно починили и эта жижа больше не стекает на пол.Справа большой
стол, уже заставленный всякой дребеденью - швейная машинка, ткань, обрезки ленты... Освещение от лампы дневного
света довольно яркое - можно и читать, и шить.

Я туда зашла, когда Петька дошивал палатку, и отвечал на Наташин вопрос о промальпе. То, что я зашла,
не было случайностью: я хотела увидеть Петьку, ощущать его рядом(хотя зачем мне это?). К тому же, из турклуба
успели смыться все, с кем бы я хотела поговорить. Остались Тоха с Жориком, и Мишина команда. У Жорика уехала
мама, ему было скучно одному дома, и он звал в гости. Малознакомые люди из Мишиной группы спорили о том, кто
и в чём понесёт масло. Я попыталась что-то им предложить, потом поняла, что они стремяться только перекричать
друг друга, послушала, устала и в конце-концов ушла, чтобы на них не разругаться.
Ушла: развернулась на 90 градусов, потом четыре шага по направлению к коридору, повернула в библиотеку,
замерла, вслушиваясь, на секунду на пороге и произнесла поражённая: "Ой, как у вас тихо".Присела на диван рядом
с Наташей и замолчала. Никакой нужды говорить не было, и в то же врумя, я не чувствовала себя лишней.
Наташа спрашивала Петьку о промальпе, о том, что это за работа. То ли советовалась, то ли спрашивала, что
в этой работе такого замечательного, что он с неё ещё не ушёл. А он рассказывал о себе, все эти мелочи, которые я
всегда хотела у него спросить, да не знала как, мелочи, без знания которых невозможно сказать, что видишь
человека насквозь и можешь всегда его предсказать, даже на много лет вперёд. Он рассказывал, что иногда
подумывает устроиться на нормальную работу и бросить промальп, что иногда ему хочется купить машину. Наташа
улыбается и в шутку говорит, что действительно что-то не то с ним твориться. Он рассказывал, на что он живёт,
про то, как учился шить, и про верёвки, оставленные на крыше, до следующего раза.
Встретились два человека, которым хорошо друг с другом. Наверное,это и есть семья, или любовь - когда
все остальные не мешают, а дополняют. Даже я не была там лишней.
Подошли Жорик с Тохой, звали Наташу на пельмени. Мишина команда давно ушла. Петька оставался.

Уходить не хотелось. Давило ощущение того, что эту теплота разрушится и я вряд ли её ещё найду. Ещё
почему-то хотелось делать трагедию из того, что Петька уезжает через два дня. И что проводить его не получится.
И заказанные билеты в кинотеатр кажутся роковым совпадением. Хотя при чём тут я? Этот разговор состоялся бы и без
меня, я же в этом разговоре просто наблюдатель!
Чувствую, что весь мой мир летит прахом. С теми людьми, с которыми у меня возможно такое тихое счастье,
я не хочу, или не могу создать семьи. А с другими - отпадает даже охота пытаться.

Хотелось крикнуть Наташе: смотри, он же ещё тебя любит! Не смотря на Олю,не смотря на меня он тебя всё
ещё любит! Чего ты ждёшь!

Чего я жду?

Распрощались на крыльце турклуба. Он пожал руки Тохе и Жорику, по традиции обнят и поцеловал Наташу,
хотел поцеловать меня - я отступила и подняла руки в прощальном жесте. Как можно равнять нас с Наташей? Я - никто.
Взглянула в ответ виновато и сожалеюще. Он, кажется,понял.

А парни всю дорогу прикалывались над моим способом прощанья.

16:57 20.07.04