Сказка

Жила была община ужей. Хорошо жилось ужам в общине: утром и вечером, пока солнце ласковое, они мышей ловят, да мелкой живностью промышляют, а в обед пузо на солнцепёке греют. После заката собирались ужи на совет. Сползутся в круг и шипят друг - дружке, кто сколько мышей словил, да молока из коровьего вымени повытянул. Хвастают.
Одного боялись ужи пуще смерти – шумной полосы, что по границе их владений пролегала. Сколько помнили себя ужи, столько эта полоса и была. Самые смелые подползали к ней и слушали часами. Шумела полоса не всё время. Бывает, шум сначала тихий, а потом всё нарастает, нарастает и ух! Пригибается трава от ветра, смирно лежат смелые ужи, слушают. А шум тем временем затихает, ветер успокаивается, слышно, как в поле кузнечики трещат. Длинная была полоса, далеко разведали смелые ужи. Вот только на неё так никто выползти и не осмелился. Старый почтенный уж Мужжж после совета бывало говаривал, что это не полоса, а Огромный Древний Уж ЖУ, праотец всех нынешних ужей. Что это от него все ужи произошли, и трава от него выросла, и солнце и луну он изобрёл. И так он от всего этого разнообразия устал, что лёг, и пошевелиться ему теперь лень. Даже двинуться, чтобы себя покормить, ему трудно. А воздух по кишкам гуляет, урчит, нутро пищи просит, вот откуда шум-то и берётся. Но если какой уж до ЖУ дотронуться дерзнёт, тот сквернодей сразу в страшных муках смерть примет. А за ЖУ нет ничего вовсе, свет на том и кончается, как нора мышиная – зерновыми запасами.
Слушали ужи эту историю неоднократно, наизусть помнили, и даже самые смелые, те, что к самому краю подползали, в неё верили. Но нашёлся любопытный уж, который словам не поверил. Захотел он из травы выползти и на ЖУ своими глазами посмотреть, а если повезёт, то и потрогать, конечно. Планы свои реализовывать взялся любопытный уж в обед, пока его братья пузо на солнцепёке грели. Разогнался любопытный уж, пополз вперёд, прямо на полосу, глаза от страха зажмурил. Чувствует любопытный уж, смертью пахнет – кузнечики мёртвые кругом, жабы, стрекозы. Дальше ползёт любопытный уж, не сдаётся. Молчит полоса, затаилась. Понимает любопытный уж, что уже не по траве ползёт, а по гладкому раскалённому камню. Жжёт его солнце, камень обжигает. Гладкий камень, ни малюсенькой трещинки, ни спасительной ямки в нём нет, негде от опасности прятаться. Испугался любопытный уж и припустил вперёд от страха, глаз своих змеиных не открывая. И вдруг кончилось всё, снова любопытный уж в траве оказался. Удивился змей, приподнялся над землёй, озирается. И странное дело, будто никуда не уползал он, будто бы ему во сне всё привиделось. Всё то же самое – и кузнечики, и трава, и солнце. Обернулся назад, видит чёрную полосу и понимает, что нет никакого ЖУ, и никогда не было. Осмелел любопытный уж от таких размышлений, и решил дальше за полосой территорию разведать.
А община ужиная тем временем жила своей обычной жизнью. Мышей ловили змеи, в ручье купались, ужат плодили, пузо на солнцепёке грели. После заката собрались ужи, как обычно, на вечерний совет. Все собрались, только одного любопытного нет. Не стал ждать Мужжж любопытного, мало времени у ужей на совет, быстро солнце садится, без промедления сова на охоту вылетает. Начал совет Мужжж, стали хвастать ужи, кто сколько мышей поймал, кто сколько молока из коровьего вымени повытянул. Спорят, шипят, Мужжж их рассуживает. Не заметили ужи, как из травы любопытный вылез и наблюдает за ними хитровато так, голову на бок склонив. Быстро ужи дела закончили, стал Мужжж легенду про ЖУ рассказывать. А любопытный ему вдруг наперекор отвечает: «Враки. Я там был. Ничего этого нет. Идёмте со мной, я и вам покажу.» Случился тогда промеж змеиного сообщества спор. Одни говорят: «Идёмте смотреть, вдруг правду любопытный говорит.» А другие, с Мужжжем во главе, отвечают: «Нечего нам там делать, веками по-своему жили, и неплохо, сыто жили. Так зачем мы за сквернодеем на ересь смотреть пойдём? Не годится смутьяна слушать.» И разделились ужи на тех, кто со старейшиной остались, и на тех, кто с любопытным на новость смотреть поползли. Последним полз младший, трусливый ужик. Самый слабый, да болезный. Дай, думает посмотрю, куда старшие собрались, если у них что получится, так я за ними пристроюсь, а как у них дела плохи будут, так я к своим сразу вернусь. А любопытный уж впереди всех.
Звёзды на небе зажигаются, луна восходит. Приползли змеи к полосе, и за любопытным ужом на проезжую часть вылезать начали. Слышат змеи шум, начинают бояться, но ползут вперёд за своим вождём, не сворачивают, не останавливаются.
Везли в это время рабочие из пункта А в пункт Б по скоростной трассе очень важный груз. Торопились рабочие, время было ограничено, тяжёлым был груз, проседали самосвалы от натуги. Не стали тормозить рабочие, когда змеи на трассу выползли. Ограничено было время, в срок пришла автоколонна. Премию получили рабочие, довольными остались их толстые жёны.
«Вместе… Вперёд… Успеем…» - думал любопытный уж за секунду до гибели.
Всех непослушных ужей подавили самосвалы, всех до единого. Всё это видел трусливый уж, свернувшись в траве на обочине. Всё рассказал трусливый уж старейшине. Долго пересказывал эту историю Мужжж своим внукам. Мудрые выросли внуки у Мужжжа, нет среди них непослушных. Многие смелые ползают слушать, как шумит в кишках у Великого ЖУ. Но никто отныне не смеет на него смотреть.