За помидорами в аул через Кубань... рассказ 31

Надо было что-то кушать… У нас не было никаких продуктов. Мама советовалась с соседкой – как же быть. У нас осталось немного одежды. Соседка посоветовала отправиться за Кубань в адыгейский аул, попытаться поменять что-нибудь из одежды на кукурузное зерно, помидоры. Жители аула испытывали большие трудности – негде было купить одежду, а в Краснодаре – было очень трудно достать пищу. Пойти на базар – очень опасно, можно было попасть в одну из облав, которые постоянно проводились немецкими солдатами. Хватали всех подряд – отправляли куда-то на рытье окопов, или даже в Германию – работать на фермах, заводах, подозрительных – в гестапо, концлагеря.

Соседка предложила поехать вместе с ней за Кубань в адыгейский аул. Она там уже бывала не раз. И вот, взяв корзинку себе и мне, мы отправились утром на берег Кубани тем же путем, что ходили и по воду. По берегу реки пошли вверх, против течения – там был самодельный причал – доска на нескольких кольях, вбитых в дно, возле которого стояло несколько женщин тоже с корзинками. Они ждали лодку.

И вот, примерно через час сверху, вдоль берега медленно подошла большая плоскодонная лодка, в которой было человек 15 пассажиров. Они сидели на скамейках, расположенных вдоль бортов, на корме и поперек лодки. Лодочник греб веслами изо всех сил, стараясь удержать лодку против течения и подойти к этому причалу. Наконец это ему удалось, он привязал веревку к колу, и начал помогать пассажирам выходить на причал. Делалось это медленно, так как лодочник говорил: «Не спешите! Выходите по одному! А то перевернете лодку!»

Наконец, лодка опустела, и лодочник стал руководить нашей погрузкой. Мне досталось место на корме лодки. Я сел и опустил руку в воду, но лодочник сказал, что это будет тормозить и мешать грести. И предложил всем сидеть тихо, не шевелясь, так как лодка загружена, борта еле возвышались над водой.

Загрузив лодку, лодочник собрал со всех плату за переправу – он брал только советские деньги. От немецких оккупационных марок, которые ему кто-то предложил, он отказался. «Что я буду с ними делать в ауле? Никто их там не видел! Давайте лучше рубли!» Потом сел на среднее сидение, кто-то на мостике отцепил веревку, и он взялся за весла. Провел лодку вверх по течению, гребя изо всех сил, преодолевая течение, которое у берега было медленнее. Потом стал наискось преодолевать течение, направив нос против него, в сторону противоположного берега.
Несмотря на усиленную греблю, лодку сносило течением вниз, противоположный берег медленно приближался. Лодку снесло далеко вниз, но лодочник пересек стремнину, и лодка была уже недалеко от противоположного берега, но значительно ниже по течению, чем место отправки. Здесь течение было слабое, и лодочник сумел медленно по тихой воде подняться до такого же примитивного причала из одной доски. Не спеша, лодочник высаживал нас на причал. Затем шли на низкий песчаный берег. Слева от нас, на песке лежал железный корпус большого катера, рубка которого была разворочена, вероятно, взрывом. Мне хотелось осмотреть его, но соседка и мама торопилась – нужно было идти в аул.
Пассажиры уже шли по тропинке между огромными раскидистыми вербами. Берег зарос кустами. Слева и справа от тропинки между деревьями виднелись небольшие озера, оставшиеся, видимо, от половодья. В некоторых из них мальчишки ловили рыбу, взяв плетеную корзину без дна и с шумом бросая ее в воду на мелководье, Рыба была оглушена, мальчишки ловили ее руками, переговариваясь и выражая свой восторг.

Мне хотелось тоже ловить рыбу, но пришлось идти дальше. Пройдя с километр, вышли на выгон, на котором паслось несколько коров и коз под присмотром мальчишки с кнутом. Солнце припекало. Мама тем временем перекинулась несколькими словами с попутчицами, и мы направились к побеленным хатам под соломенной крышей, которые виднелись вдали. Это был адыгейский аул.
Прошли по улице, поросшей травой. Хаты были такие же, как бабушкина – маленькие, низкие. Во дворах, на огородах краснели помидоры, виднелись кусты картошки, кукурузные стебли, подсолнухи. Возле калитки стояла пожилая женщина. Спросила нас: «Помидоры надо?» «Да, надо!»- ответила мама. Вошли во двор. Нас пригласили в хату. В коридоре было прохладно, полумрак, несмотря на жару на улице.
Стояло несколько плетеных корзин, полных помидоров. «Бери любые!» - сказала женщина. Помидоры были крупные, ярко-красные, без малейшего изъяна - как на подбор. Глаза разбегались…
Начали договариваться о цене. Хозяйке не были нужны деньги – они ничего не стоили, за них ничего нельзя было купить, особенно здесь, в ауле. Она согласилась поменять корзинку помидор и немного кукурузного зерна на головной платок, захваченный мамой. Обмен состоялся. Наша соседка тоже поменяла что-то на помидоры, кукурузу. Мы были очень рады – переложили помидоры в сумки. Кукурузу насыпали в мешочек, положили в небольшую сумку и поручили нести мне.

Пока шел обмен, адыгейка рассказала, что ездить в город она старается как можно реже, что бы не видеть немцев, которые могли за смуглую кожу посчитать за еврейку и убить. Женщина, адыгейка, была тоже рада обновке, улыбалась, так как надвигалась осень, а у нее не было платка. Женщина предупредила нас, что надо торопиться на переправу. Как только приближается вечер, лодочник прекращает переправу. Немцы могли стрелять в лодку без предупреждения.

 И вот, нагрузившись сумками, пошли мы обратно. Пришлось несколько раз останавливаться и отдыхать. Остановились возле мальчишки-пастушка с козами и коровами. Мама заинтересовалась – что едят козы. Пастушок рассказал, что козы едят все – траву, сено, объедают ветки кустов и деревьев. Молока дают литра полтора. Маме это очень понравилось.
«А нельзя ли у кого-нибудь купить козу?» - спросила она. «Вы что, хотите ее взять в Краснодар?» - спросил пастушок. «Как же переправите ее через Кубань? Она же такая непоседливая! Все время прыгает, бегает!» - удивился он. И мы пошли дальше.
 
Вот и озера. Мальчишки закончили рыбалку, разошлись по домам. Под деревьями сумрачно, тихо. Вот и берег. Ожидают 2 – 3 человека, а лодка на той стороне. Ждали долго. Собралось еще 5 – 6 человек, тоже с помидорами. Лодка на городской стороне постепенно заполнилась и, наконец, медленно отчалила от причала. Теперь мы были спокойны, что удастся сегодня переправиться домой. Долго мы наблюдали, как большая лодка маневрировала по реке, и вот она причалила. Пассажиры вышли – это были, вероятно, жители аула.

Мы немедленно заняли места в лодке. Только теперь я смог ее хорошо рассмотреть. Она была длинная: впереди места вдоль бортов на 4 – 5 человек, потом поперечная скамейка для лодочника с веслами, и затем до кормы скамейки вдоль бортов еще человек на 10. Лодочник не торопился. «Последний рейс!» - сказал он. Подождал еще, пока лодка заполнилась, и отчалил. Его спросили: «Может, кто опоздал?» И он ответил: «Я знаю всех, кто переправлялся! Больше никого нет!»
 
Был конец дня. Лодочник устал. Трудно было ему преодолевать течение. Вот мы и причалили. «В следующий раз приходите с утра пораньше! – предупредил лодочник, - «А то уже вечереет! Недолго и до комендантского часа!»
Мы вскарабкались на высокий обрывистый берег и быстрыми шагами двинулись домой. Дома нас ждала бабушка, которая тут же сварила немного кукурузы. Хотя это были немолотые зерна, но есть очень хотелось. С большим аппетитом мы съели кукурузу без соли, масла, но с помидорами. Такой вкуснятины я еще никогда не ел.
Мы еще дважды ездили за Кубань за помидорами, но потом пошли дожди. Мне было нечего одеть для поездки - ни обуви, ни осенней одежды. Мама ездила сама.