Девушка-робот

Наконец-то Иванцов очутился в санатории: «Полное истощение нервной системы. Месяца два придётся подлечиться у нас», - констатировал доктор.
В первый раз, приняв двойную дозу снотворного, Иванцов заснул, словно провалился в бездонную пропасть. А утром, когда встал, позанимался гимнастикой, позавтракал, и, приняв успокоительные таблетки, выйдя на веранду, увидал как с высоты улыбалось лучезарное синее небо и сияло солнце.
«Хорошо, - безмятежно улыбнувшись, потянулся Иванцов, - от одного вида природы можно выздороветь». Он прошёл вдоль аллеи, на которой с ярко пунцовых роз падали жемчужные капельки росы. И тут же заметил стройную, фигуристую блондинку, которая обернулась и приветливо засветила ему своими голубыми глазами. «Мечта, - мелькнуло в голове Иванцова, - но все они так приветливо встречают, а потом окажется, что или замужем или ты для неё запасной вариант. Не из лучших».
На всякий случай Иванцов с чуть заметной иронией, точно не совсем ещё отошёл от производственных дел, произнёс: «Как отдыхается? Не надоела ли вам ещё своим сахарным видом природа?, - и представился, - Иванцов».
«Лёля, - очень мило прощебетала блондинка в ответ.
«вы, конечно, замужем. Такая милая, да чтоб не замужем!», - с места в карьер начал Иванцов.
Но Лёля, чуть смутившись, мило прошепелявила в ответ: «Нет. Поклонников много, всё никак не выберу родственного по душе».
«Ого-го, - чуть не задохнулся от радости Иванцов, но вслух произнёс, - скажите пожалуйста! И у меня те же проблемы одиночества».
Тут же Иванцов пожалел, что полностью раскрылся перед блондинкой. Доверчивость. Сколько из-за неё уже потерпел убытков. Надо играть в недоступность.
И уже по тому, что терять нечего, предложил: «Пойдёмте купаться».
«Пойдёмте», -так нежно прощебетала блондинка в ответ, что Иванцов, шагнув к ней, ощутил её руками и её по-девичьи упругое тело.
Иванцову, хмельному от надежд, вдруг показалось, что озеро с белеющими парусами качнулось перед ним, и он как в приступе перед тем как взять город, почему-то захрипел: «Разрешите, я понесу вас на руках!»
Лёля в ответ многообещающе улыбнулась, и, когда Иванцов подхватил её, обвила ему шею руками как своя, а дальше только звенела как птичка: «Туда. Туда.», - и указывала ему путь.
А в уединённом месте, где песок, возвышаясь, обступил небольшой уголок земли, соскочила с рук Иванцова и стала раздеваться.
«Я донага. Здесь никого нет», - доверительно призналась она Иванцову, а Иванцов, у которого все мысли перемешались в голове, лишь следил, как она сбрасывает одежду.
И тут Иванцов очнулся: «Девушка-робот», - догадался он. Их совсем недавно ввели в лечебных санаториях для мужчин с собо тонкой нервной системой. Которые выходили из строя не из-за каких-то органов, например, желудка, а из-за своей чувствительности к социальной среде.
Женщины страны, у которых такие удобные мужчины выпадали из рук, устраивали демонстрации по городам и шли с лозунгами: «Долой женщин-роботов! Это те же самые проститутки!»
Но кривая средней продолжительности жизни мужчин снова резко скакнула вниз, и по решению правительства женщин-роботов снова ввели в санаториях.
И Иванцов, оглядывая упругое, стройное тело блондинки, думал: ну и что? Очень и очень ничего. Как у Венеры Милосской. Или у тех, что прыгали с вышки, но их он видел только по телевизору.
Прошёл месяц. Врач с удовлетворением замечал, что Иванцов выздоравливает. Но тот всё чаще становился грустным, понимая, что девушка не настоящая. Выключи какой-нибудь электрод, и она затихнет. А настоящую разве остановишь?
Через два месяца, когда Иванцов окончательно выздоровел и стал угрюмл думать: а какова цена настоящей, которая захочет сблизиться с ним?
Когда он уезжал из санатория, вовсю лил дождь. Тёмное небо угрюмо смотрело на него. Он уже из машины махнул Лёле рукой. Леля всё так же мило улыбалась ему, но Иванцов тут же отвернулся от Лёли, вспомнив, что другого она не умеет.Так задана программа. И тут же забыл о Лёле.
Перед глазами вспыхнул образ реальной Зины. Он что-то не так сказал ей при расставании. Что, не помнил. А она взвизгнула и ушла к маме, забрав детей. А сама-то – смотреть не на что. «Куплю торт, цветы, пойду к тёще, - подумал Иванцов, - может, не выгонят». И ощутил, как уже позабытая привычка держать себя в руках снова стискивает его как железное кольцо.
Сейчас-то легко. Организм отдохнул, и привычка даже чуть не реальна. Но скоро, скоро она сдавит его в своих тисках так, что придётся стиснуть зубы. И Иванцов станет бороться за своё место в жизни сколько выдержит. Упорно при этом думая: вот она настоящая цена жизни и любви.