Эфир

-Я Вас очень огорчу, если скажу, что у Вас скоро будут дети? – врач задумчиво смотрела на монитор УЗИ.
- Доктор, Вы уверены? Может, это всё-таки глисты?
- Дорогая, если это глисты, то их четыре.
- Доктор, но она же сама ещё почти дети…И что нам делать?
- Рожать. В таких случаях ничего вам больше не остаётся… Да что Вы, милочка, боитесь? Через месяц мамаша подрастёт вместе со своими «глистами», никаких опасений её здоровье не вызывает, всё у вас будет замечательно. Следующий!
И я решила стать душегубом. А что мне оставалось? Вместе с новенькой их уже трое, да ещё четверо…
Выход один - душегубство. Как это делается-то? Ну, чтобы без этих водяных ужасов…Помнится, мы на учебной практике бабочек для институтского зоокабинета ловили, нам выдавали банки с марлей, пропитанной эфиром, бабочку, стало быть, в банку и она там благополучно засыпает… С моей точки зрения – благополучно...
Разумеется, они не бабочки, так и на эфир можно будет не скупиться.
Эфиру не было нигде. В аптеках посылали в стационар, а в стационарах у меня никто не работал.
Пришлось обращаться к давнему недругу Гусеву, у которого всегда всё было. К кому ж обращаться за орудием смертоубийства, как не к недругу? Бутылка была большая, тёмного стекла, пробка залита сургучом.
Это ничего, что до намеченного события ещё месяц, главное запастись, чтобы во всеоружии. И я начала укреплять дух. Подумаешь, вон Катька постоянно проделывает такое и ничего, никаких кошмаров.
А как быть, куда всё это добро девать?
День Х наметился – завтра. Как быстро прошёл этот месяц и дух что-то не очень укрепился…. Ну до завтра ещё полдня и ночь, успеет.
Из шкафа был вытащен ящик, застелен нежнейшим полотенцем бледно-голубого цвета. Рядом поставлена трёхлитровая банка с крышкой, куда предполагалось налить три столовые ложки эфира – доза немаленькая, должно хватить…
Люська подозрительно затихла: не кидалась по своему обыкновению на тихоню Пикселя, не задиралась на трусливого Грушика, она жалась ко мне всем своим раздувшимся тельцем, не давала ходить, просительно заглядывала в глаза и втиралась в колени и никак не хотела оставаться в припасённом ящике с бледно-голубым мягким полотенцем….
Нинка позвонила часов в семь. «Ну как, душегубка? Всё удалось?» «Ой, Нинка, она вцепилась мне в джинсы и я никак не могла её отцепить. Пока отцепляла он прямо на колени выпал… фу… я хотела бутылку открыть, а там сургуч, Люська впиявилась в коленки, этого первого облизывает, я судорожно ковыряю сургуч, он намертво пристал – сколько лет этому эфиру? Пока ковыряла – второй появился, я Люську наконец отцепила – все ноги разодраны в кровь, так она в меня вцепилась, утромбовала-таки мамашу с новорожденным в ящик и побежала себя зелёнкой мазать, пока мазала – третий появился, реактивные какие-то… а двое первых уже присосались…
Тут мне этот процесс показался любопытным: обещали, что будет четыре… И тут показался … хвостик. Этот четвёртый не головой, а хвостом решил появиться… можешь себе представить? Люська с присосавшимися орёт,
я от страха в голос, а из Люськи только хвостик и лапка торчат и ни туда и ни сюда… У меня ж не сто рук, чтобы и хвостик и эфир отковыривать… ну пришлось мне немножко Люське помочь, вытащила я этого последнего…
Ну и какой к лешему эфир? Я ж этому последнему искусственное дыхание делала… задышал и тоже присосался…» «А я тебе что говорила? Какая из тебя душегубка? Да ладно, не реви, заживут твои коленки, пристроим мы твоих котят, Интернет тебе зачем?»
Последнего назвали Репка.