Отец Георгий - Дмитрий Завертайный

"Сказать, что нравственный поступок
красив, значит сделать его таким.
Осталось только доказать это на деле"
(Жан Женэ, «Дневник вора»)

Иду я как-то по улице пьяный. Подходит ко мне какой-то прыщавый толстячок в чёрной длинной юбке, заплывшие жиром глазки хитренькие, с бородой и с засаленным хвостиком на затылке:
- Приходите на наши воскресные богослужения.
И суёт в руки клочок бумажки. Я прищурил один глаз, чтоб текст не двоился - отец Георгий, адрес, номер телефона.
- Это я теперь так себя называю!
Торопливо залепетал он мне вдогонку.

Заваливаю в кафе, переклоняюсь через стойку, упёршись набыченым взглядом в колени “девушке”. Почёсываю пятернёй расхристанную грудь:
- Чего бы такого моя душенька пожелала? А сделай мне, слышь, чтоб заколыхаться на волнах высокого!
И вдруг отдаю себе отчёт в том, что вожделенных сосудов не обретаю! И тут я трезвею и вижу, что я не в кафе, а в читальном зале центральной городской библиотеки. Эта девушка меня ещё с толку сбила своим вопросом:
- Что заказывать будете?

А я только на минутку протрезвел, чтоб сориентироваться и снова меня “повело”. Тут, глядь, Кирюха сидит, книжку читает.
- Помоги мне, хорошему человеку, позвонить!

- Это отец Георгий?
- А, это Митя?
- Вы узнали меня, отец. Вы хотели меня видеть.
- Да, приходите.
Я помолчал.
- А Вы не боитесь, что я приду и при помощи десяти-двенадцати, с безукоризненной логикой выстроенных утверждений разрушу Ваш мир, и Вы почувствуете себя только маленьким испуганным мальчиком? Я повернусь к Вам спиной и уйду, оставив Вас наедине с Вашей совестью.
- Нет, не боюсь!
Я снова замолчал и уже негромко с затаённой нежностью произнёс:
- Вы - мужественный человек отец. И имеете право знать правду. Я пьян. Нехорошо пьян.
И возвысил голос.
- Я иду, отец. Иду, чтобы надругаться над Вашими религиозными чувствами!
И пошёл по указанному адресу.

- Жена, кофе с какао.
Он понял, в каком я состоянии. Провёл меня в комнатку, усадил на диванчик. Всё в его квартирке было такое же игрушечное, как и он сам. И жена, и мебель, и посуда. Я набирался сил.

- Трепещите, святой отец, ибо я чувствую, что сейчас начну проповедовать! Я подниму этот мир с колен. Счастья нет, есть только ощущение счастья. Что такое? Мне говорят, Вы должны испытывать обычные человеческие чувства, любить, страдать. Страдать? Такой гуманизм нам не нужен. Ценой не виданного в истории кровопролития мы установим жесточайшую диктатуру. Лучшие умы нашего времени изобретут эликсир счастья. Всяческие попытки к сопротивлению будут подавлены. Человечество, балдея, прекратит своё существование! Ну, как Вам мой план?
- Митя, у Бога для Вас есть другой план.

Я встал, глумливо блеснул очками. Достал из кармана значительных купюр:
- О, денежные знаки! Щас пойду пива попью.
И ушёл.