Два гения

Это жутко страшная, пробирающая до середины мозга, история.

В развивающемся провинциальном городке жил один гений. То есть это раньше он был один, а тут вдруг их, гениев, стало двое. Случилось так потому, что у Егора Константиновича (как вы понимаете, первого гения) родился сын. Когда он родился, Егор Константинович так всем и сказал: «Смотрите, у меня гений родился!» Мальчика назвали папиным именем в знак преемственной гениальности.

Когда Егору Егоровичу исполнилось три года, он научился рисовать. И, по слухам, рисовал он настолько искусно, что Леонардо искусал бы себе все локти, если б увидел эти чудеса живописи. Егор Константинович всем знакомым расхваливал мальчика и водил их в гости «посмотреть на второго гения». И все вздыхали: «Да, вот уж, на самом деле!» И теща говорила: «Гений!», и соседка Авдотья Степановна говорила: «Точно, гений!» И даже слесарь Иван Кузьмич признавал за Егором Егоровичем некоторую гениальность.

А однажды к Егору Константиновичу домой пришли писатели из Союза писателей, общность которых образуется большей частью благодаря совместному увлечению градусосодержащими напитками. Стали они эту общность всячески проявлять и не забывали хвалить маленького гения (писатели прозвали его «наш Геничка» и всякий раз, обращаясь к нему, тыкали грязными ногтями ему в живот, что их крайне веселило). Один даже громко сказал Егору Егоровичу, глядя прямо в глаза, что ждет его светлое и великое будущее. Когда же писатели из Союза писателей допили все, что имелось у Егора Константиновича дома и в двух ближайших магазинах, стали расходиться. Напоследок попросили Геничку «нарисовать что-нибудь на память мастерам словесного искусства». Мальчик хлопал глазами минут шесть, а потом вдруг взял да разревелся.

В сей треклятый день Егор Егорович разучился рисовать. И разговаривать он тоже разучился. И ходить он разучился. Даже есть и пить он перестал. Так исчез с лица развивающегося провинциального городка маленький гений, и никто до сих пор не может осознать величину сего горя и понять, виноваты ли в этом писатели из Союза писателей, или они были вовсе не писатели, а члены клуба анонимных алкоголиков, и был ли у Егора Константиновича гениальный, как и он, сын, да и был ли сам Егор Константинович гением, да и был ли он сам...

Запутанную эту историю долго изучало следствие, и, зайдя в тупик, оно сделало вывод, что единственный человек, которому все это было на руку – некий живописец Леонардо. Но он давным-давно умер, а значит, нет никакого смысла что-то еще говорить.