А теперь мы будем отрезать уши!

"-А теперь мы будем отрезать уши!"

(Рассказ, отрывок из повести...)

''Умножая знание, умножаем скорбь...''
 (книга Екклесиаста)
''Почему похороны чрезвычайно подбадривают?''
 Джордж Бернард Шоу, «Милый лжец».


* * *

Сырые стены угрожающе выпячивали участки своей каменной кладки, и создавалось такое впечатление, что достаточно кому-нибудь с наружи, выпихнуть внутрь хотя бы один камень, как всё это безобразие обрушится на головы, находящихся в этом, плохо вентилируемом, помещении. Здесь, в такой тесноте находилось около тридцати человек. Все они сидели на грубо сколоченных лавках из соснового горбыля, стоявших вдоль всех пяти стен, и располагавшихся таким образом, чтобы не мешать открытию дверей, устроенных в полу и потолке этой комнаты. Эти двери связывались между собой вертикальной лестницей, грубо сколоченной, но, на удивление, крепкой, вышедшей вместе с лавками из-под одного молотка.
Женщины, мужчины... По количеству их здесь было приблизительно одинаково. Все люди, приблизительно одного возраста, были голыми, но никто этого не замечал, не стесняясь ни чужой, ни собственной наготы. Их внешний вид красноречиво заявлял, что люди всё про себя понимали и были обречено, готовы к любому повороту событий... Все сидели молча, лишь изредка кто-то всхлипывал, но тут же затихал, – никто ни на кого не обращал никакого внимания. Все были заняты исключительно собой, глубоко погружаясь в собственные размышления.
Периодически, через значительный промежуток времени, одновременно открывались нижняя и верхняя двери, кого-то окликали, и этот кто-то вставал и исчезал внизу, а кто-то появлялся сверху, и садился на, освободившееся в очереди, место...

* * *

  Нижняя дверь в очередной раз с грохотом распахнулась. Почему-то пахнуло порохом и гарью. Кто-то из глубины скрипучим голосом произнёс: «Бобби... Франтишек! ». Тот, чья очередь подошла, медленно поднялся и направился к лестнице. Спустившись вниз, он увидел комнату, залитую жёлтым светом электрических лампочек. Она была точно такой же, как и верхняя, с той лишь разницей, что лестница вниз уже не продолжалась дверями, а упиралась в холодный бетонный пол. По обе стороны от неё, в левой и правой стене были две дубовые двери, окованные железным профилем. Сразу за лестницей стоял большой письменный стол времён Второй Мировой войны со столешницей, оклеенной зелёным сукном. На столе стояла чёрная настольная лампа той же эпохи и чернильница-непроливашка с воткнутой туда шариковой авторучкой фирмы «Ватерман». За столом сидел неприятный обросший мужик с покозлячьи вытянутой рожей и телячьими рожками, плохо замаскированными зачёсом назад, чёрными смолистыми волосами. Чёрт, сразу понял Франтишек, восседал в высоком кожаном кресле в дорогом коричневом пиджаке, одетом на голое тело с клочьями чёрных зарослей. Он вынул из ящика толстую тетрадь, обложенную зелёной клеёнкой, открыл её наслюнявленным пальцем с длинным чёрным ногтем и произнёс всё тем же скрипучим голосом:
-Франтишек Бобби, третья степень поселения с очищением пытками не более пятнадцати раз в день с правом кредитного исполнения... Всё! – закрывая тетрадь и широко улыбаясь, произнёс чёрт, - Ну, как говорится, добро пожаловать в Ад! А теперь вам надо пройти вон туда, - и он указал на правую дверь, - где вам всё расскажут и объяснят.
Франтишек ошалелым взглядом посмотрел на чёрта и схватился обеими руками за лестницу.
-Ну... ну, - проскрипел чёрт и, с ловкостью гимнаста перескочив через стол, принялся отдирать Франтишека от лестницы...
-Если вас это хоть немного успокоит, то это не самое тягостное время. Всего пятнадцать уровней... Вы... ещё... только вступаете... в первый из семи кругов, - сквозь зубы пошипел черт, с трудом разгибая пальцы на руках Франтишека.
-А... потом... что? – трясясь от страха и напряжения, произнёс Франтишек.
-А потом... второй, третий... За ним... четвёртый, - не сдавался чёрт, - а там, глядишь, седьмой закончится!
-А... потом? – отчаянно взвизгнул Франтишек.
-А потом?! – оскалился чёрт, обнажая жёлтые неровные клыки, - потом... всё сначала!
Что именно «сначала», Франтишек так и не успел спросить, потому, что чёрт оторвал таки его от лестницы и втолкнул в правую дверь, которая мгновенно за ним захлопнулась.

* * *

Эта комната была копией предыдущей, но, в отличие от неё, сделана была из серого бетона. Вот уж где стоял смрад! Над потолком висел огромный круглый хирургический прожектор и светил во все свои глаза, заливая комнату белым ярким светом. Прямо под ним стоял табурет, рядом с которым находился большой эмалированный таз, накрытый большим куском старой, пожелтевшей от времени марлей. Воняло именно от туда. Неожиданно пресловутая дверь открылась, и в комнату вошёл... точно такой же чёрт, только в белом медицинском халате и шапочке.
-Присаживайтесь, - знакомым скрипом произнёс он, указывая таким же чёрным ногтем на табурет.
Франтишек дрожа всем телом от страха, сел, и табурет затрясся вместе с ним. Чёрт подошёл к нему и пододвинул таз к ногам Франтишека носком лакированного ботинка. Ожидаемые копыта отсутствовали...
-А теперь, - потирая руки, - мы будем отрезать уши! – восторженно произнёс чёрт, доставая из правого кармана хирургический ампутационный нож.
Страх так сковал Франтишека, что он не мог пошевелиться.
-Я не хочу-у-у! – заорал он.
-То есть как это «не хочу»?! – изумился чёрт.
-Может не надо? – не сдавался Франтишек.
-Нет, ну как это не надо?! Очень даже надо! – вежливым тоном настаивал чёрт, грубо хватая Франтишека левой рукой за волосы.
-Ну почему? Зачем? – взревел тот. Чёрт вообще обалдел:
-То есть как это «зачем»?! Порядок здесь у нас такой! Всем быть без ушей!
-Но я не хочу-у-у! – ревел Франтишек. – Не хочу-у-у-я-а-а!
Чёрт наклонил орущую голову Франтишека над тазом, приставил лезвие к его левому уху и... носком всё того же лакированного ботинка откинул край марли.
Увиденное так потрясло, что Франтишек с величайшим трудом прошептал:
-Боже мой, за что? – и обречёно закрыл глаза.
Чёрт от удивления даже выронил нож...
-Ну что мне нужно сделать, чтобы вы этого не делали?? – взмолился Франтишек.
Вдруг чёрт сочувственно произнёс:
-Идите и напишите просьбу о повторном рассмотрении вашего дела. – Сказав это, он подобрал упавший нож, сунул его в карман и, накрыв таз марлей, исчез за дверью.
Между тем Франтишек стал понемногу приходить в себя. И по мере того, как это происходило, в его сознании загоралась и гасла, а потом вновь загоралась,
с ещё большей силой маленькая искорка надежды. Наконец наступил момент, когда Франтишек смог подняться с табурета и, сильно шатаясь, направился в сторону двери.

* * *

Чёрт в коричневом пиджаке по-прежнему сидел за столом и что-то писал. Не поднимая глаз, он указал Франтишеку на, Бог знает, откуда появившийся, венский стул, стоявший у другой стороны стола, дал ему лист бумаги и авторучку.
-Пишите!
Франтишек обошёл лестницу, и сел, растерянно глядя на чистый лист бумаги.
-Что писать? – спросил он.
-Пишите! Жалуйтесь! – ответил чёрт.
-А на кого? – спросил Франтишек.
-Как, на кого? Кто вас сюда послал?!
-А кто меня сюда послал? – насторожился Франтишек.
Чёрт перестал писать и уставился на него недоумевающим взглядом.
-Пишите... В Небесную Канцелярию Его Святейшеству Господу Богу... От раба его Франтишека Бобби... Написали?
-Эта ручка не пишет, – сказал Франтишек, возвращая её чёрту.
-Возьмите мою, – сказал чёрт, протягивая свой «Ватерман».
-А она... с красными чернилами, – робко заявил Франтишек, начав писать.
-Это ничего, - успокоил его чёрт, - пишите дольше.
-А чего дальше писать? – спросил Франтишек.
-Пишите всё, что хотите плюс то, что я скажу. Только покороче, а то обед скоро, - проскрипел чёрт, заворачивая левый рукав пиджака.
-Но я не знаю, как писать, - растерялся Франтишек.
-Ну, пишите так... Господи Боже, - поморщился чёрт, - почему ты так жесток со мной?! Почему ты не забрал меня к себе в Рай?! – ещё больше сморщился он. – Я ведь так тебя любил, а ты так несправедливо со мной обошёлся! Прошу тебя, Господи, - скривил рожу чёрт, - пересмотри, пожалуйста, своё решение и забери меня от сюда... в Рай! Ведь я никого не убил и не ограбил, и грешил не больше, чем все... Написали? – спросил чёрт.
-Да, - сказал Франтишек, - но может быть как-нибудь по-другому надо?
-По другому не надо! Это стандартная форма! – неожиданно заорал на него чёрт.
Потом, успокоившись, продолжал ласково:
-Вы ведь никого не убили?
Франтишек вместо ответа помотал головой.
-Не ограбили?
-!
-Значит, всё, что вы написали, – правда!
Франтишек закивал, в знак согласия.
-Пишите дальше... Прошу тебя, Господи Боже, пересмотри моё дело и обязательно прими меня в Царствие своё!.. Аминь...
-... А-ми-и-и-нь...
-Написали? – спросил чёрт.
-Написал...
-Теперь поставьте свою подпись, а напротив неё напишите разборчиво своё имя и фамилию... Написали? – спросил чёрт.
-Написал, - сказал Франтишек.
-Дайте-ка, я посмотрю... Хорошо, теперь идите вон туда, - чёрт указал своим безобразным ногтем на левую дверь, - там надо поставить печать. Только идите быстрее, потому, что уже начался обед! Если вы сейчас не успеете этого сделать, вам уже никто ничем больше не поможет! – сказал чёрт, возвращая листок Франтишеку.
После этого он быстро собрал со стола все документы, убрал их в стол, закрыл ящик на ключ, поднялся с кресла и быстрым шагом направился к левой двери, жестом показывая Франтишеку следовать за собой.

* * *

Первое, что бросилось ему в глаза, в новой комнате, был большой красивый плюшевый диван. Всё остальное Франтишеку было знакомо: те же пять стен, только оштукатуренные, низкий потолок, только с побелкой и безвкусной трехрогой люстрой, с двумя горящими лампочками... Но пол был с деревянным настилом, окрашенный в тёмно-коричневый цвет.
Слева от дивана, находилась дверь, только не дубовая, а простая филёночная. Чёрт направился прямо к ней, указывая Франтишеку на диван, веля подождать. Франтишек сел, держа в обеих руках заветный лист бумаги, способный решить, сей час всю его дальнейшую судьбу... На удобном мягком диване сидеть было легко и уютно, что, впрочем, ни чуть не повлияло на дрожь во всём теле, от страха опоздать.
Внезапно распахнулась филёночную дверь, и из неё почти выбежал... всё тот же чёрт, вернее сильно на него похожий, только в чёрных отутюженных штанах, белой сорочке и отличном итальянском галстуке с распущенным узлом. Чёрт лихорадочно зачёсывал волосы на пробор. Быстро поднявшись с дивана, Франтишек подумал, о том, что все черти, должно быть, на одно лицо... Ну, и ботинки...
-Мне доложили, что вы меня ждёте, - проскрипел знакомый голос, - но, по какому вопросу?
-Да, вот... здесь печать надо... – виновато проговорил Франтишек.
Не глядя ни на него, ни на документ, чёрт продолжал:
-К сожаленью, у нас сейчас обед начался, поэтому ничем пока помочь вам не смогу. Зайдите через час! Или, если хотите, можете подождать меня вон там.
Чёрт распахнул настежь дверь, из которой только что появился, и, взяв трясущегося Франтишека за локоть, вошёл в неё вместе с ним...


* * *

Эта комната была непохожа ни на одну из тех, в которых Франтишеку доводилось бывать! Впрочем, пятистенок был неизменен, но всё остальное...
На ореховый паркетный пол был настелен невероятной красоты персидский ковёр с высоким ворсом... На оклеенных стенах висели великолепные пейзажи, незнакомые, захватывающие дух... На высоком куполообразном потолке пылала великолепная мозаика с геометрическим орнаментом. А в центре рисунка, висела огромная хрустальная люстра, с множеством разных висюлек, переливающихся как бриллианты... В центре комнаты стоял роскошный стол, за которым мог бы сидеть любой из Людовиков, сидя на чёрном резном троне с богатой бронзовой инкрустацией... Ко всему прочему, слева от стола, в белой стене, находилась белая дверь с чудесным витражом из чередующихся разноцветных треугольников!
От всего увиденного у Франтишека закружилась голова, как бывает, когда жутко голодный человек, внезапно почувствует запах горячей вкусной еды.
Чёрт, не обращая внимание на теряющего сознание Франтишека, быстрым шагом подошёл к витражной двери.
-Уф! Как здесь душно! – произнёс он и распахнул её настежь.
В комнату ворвался солёный свежий морской ветер, крики чаек и шум прибоя... Франтишек не поверил своим глазам! Прямо за дверью, здесь, в двух шагах, было залитое солнцем голубое при голубое небо, и синее при синее море с далёким при далёким горизонтом!
Он сделал эти заветные два шага, потом ещё и ещё... И вот оно чудо! Вот он уже стоит по щиколотку в обжигающем золотом песке, голый, с листком бумаги в руке, вдыхающий всё это великолепие!
-Если хотите, можете подождать меня и на пляже, - донеслось откуда-то сзади, из комнаты. – Можете пока искупаться и позагорать. Если хотите, могу предложить вам с собой, чего ни будь выпить.
Франтишек опомнился, и вошёл в комнату, занося на ковёр песок с пляжа.
-Мне бы печать... – с трудом выдавил из себя Франтишек, еле шевелящимися губами.
-Далась вам эта печать! Поставим её после! – проскрипел чёрт из-за стола, натягивая свой малиновый пиджак. – Отдохните пока, посидите, а хотите, - вместе пойдём пообедаем?
-Мне бы... печать, - проговорил Франтишек, медленно опускаясь на пол, и, поворачивая к морю голову...
-Неужели, вы больше ничего не хотите?! Я бы на вашем месте, сейчас уже бежал, что есть духу к морю, а вы... – раздосадовался чёрт. – Ладно, давайте вашу бумагу!
Франтишек с трудом встал на ноги, и медленно пошатываясь, пошёл к столу, протягивая уже изрядно помятый листок. Чёрт взял его в руки, прочитал, опустился на трон, и полез в стол... Достав из стола большую пятистороннюю печать, он развернул её так, чтобы оттиск не получился перевёрнутым, и, дыхнув, сильно шлёпнул ей об стол...
Когда печать отлипла от бумаги, на документе появилась пятисторонняя рамка, внутри которой жирным готическим шрифтом отпечаталось: «Бога отвергает!»
 

* * *

Чёрт в коричневом пиджаке взял у Франтишека заверенную бумагу, повертел её в руках, а затем, вынул из стола тетрадь, обложенную зелёной клеёнкой, и вложил в неё принесённый Франтишеком лист.
 
* * *

Чёрт в белом медицинском халате, подошёл к сидящему на табурете Франтишеку, схватил его левой рукой за волосы, и проскрипел:
-А теперь мы будем отрезать уши!



 г. Ухта, 30 апреля 1998 г.
 (Без десяти 14 часов! Пора идти обедать!)