Суд праведный, суд скорый

''Суд праведный, суд скорый''.

Записки из дневников.

(Рассказ)

Первая запись.

 ''Меня готовили по специальной программе, начиная с профилирующей диверсионной подготовки, и заканчивая бальными танцами и ритуальными плясками Кортегуа. Моей подготовкой занимались лучшие военные специалисты, чей авторитет был высок и непререкаем. Их имена я заучивал ребенком из школьных учебников, где те шли в хронологическом порядке с перечислением званий, наград и заслуг перед Отечеством...
День мой начинался так. Шесть утра: подъём, зарядка на счет, пробежка. Семь утра: водные процедуры, завтрак. Восемь утра: теоретические занятия - теория выживания разведчика и безакцентное изучение семнадцати иностранных языков, включая наречия Мапапа и Хатли. Двенадцать часов: обед и первый перекур облегчённой «Мальборо». Двенадцать тридцать: рукопашные бои и фехтование; стрельба из всех видов ручного стрелкового оружия, включая арбалеты, луки всевозможных конструкций, рогатки и духовые ружья. Пятнадцать часов: марш-бросок по пересечённой местности и полоса препятствий. Восемнадцать часов: ужин и второй перекур. Девятнадцать часов: теоретические занятия по этике, эстетике и культуре этнического поведения. Двадцать один час: стакан молока и поливитамины, с личным временем до двадцати дух часов, - отбой.
Так продолжалось около года. За это время я побывал почти во всех временных и климатических поясах Земли, Антарктиде и Северном полюсе, в джунглях и обоих Америках, в России и Африке... За это время я побывал в палате Лордов и парламентах всей Европы, диких племенах Амазонки и не менее диких деревнях Верхневолжъя. Общался с алеутами и бушменами, белорусами и кенийскими масаи, на их языках и об их идолах, всяких там Тумбо-Юмбо и Перунах...
Время тренировок не прошло зря. Моему мышечному корсету позавидовал бы любой бодибилдёр. С груди я толкал двести, а подтягивался на перекладине больше сорока раз. Что касается моей огневой подготовки, то, по мнению моих наставников, а их мнению можно доверять целиком и полностью, она была безупречна. Я выбивал двадцать одно из двадцати, почти из всего, за исключением, разве что, бумеранга, древнеславянских бабок, и как не странно, модели «ПМ» образца 2028 года, - мой стрелятельный палец просто не влезает в её спусковую скобу. А так, всё как положено...
Самое сложное во всей этой истории – было изучение этики. Судите сами, мне предстояло иной раз восседать за обеденным столом сообразно шестнадцатой перемене блюд с множеством бокалов и бокальчиков, вилок и вилочек, ножей и ножичков, часть из которых мною изучалось на занятиях по фехтованию, и обладали замечательными аэродинамическими свойствами для метания во всё живое. Но уже через десять минут, при изучении восточноафриканских обычаев, я ел руками всякую гадость, порой почти сырую или совсем сгоревшую, а иногда совершенно не съедобную или попросту ядовитую. Мне приходилось пить из источников, загаженных животными, колодцев плесневелых и инфицированных. Мне приходилось пробовать стоялую, дурно пахнущую почерневшую сырую кровь, включая человеческую, и при этом специалисты по экстремальному питанию всячески уверяли, что калорийная ценность такого продукта сохраняется! Не ужас ли!
 Минно-подрывное дело занимало меня меньше всего. Дело в том, что когда-то я служил сапёром и не понаслышке знаю, как из пищевых продуктов приготовить довольно сносный «бум», используя в качестве запала шнурок от ботинка. Что касается стандартных фугасов, - я способен разобраться с любым из них при закрытых глазах.
 В рукопашной я выбивал почти всех и почти сразу, что называется, - «в полу фазе», так как природа щедро наградила меня замечательной реакцией и отличными рефлексами. Если рассуждать о всяких там восточных штучках типа кунг-фу и тайской борьбы, то, по моему мнению, они не на что не годятся, ну, разве только чтобы произвести впечатление на что-нибудь гражданское. Я – человек сугубо военный и предпочитаю бокс всему остальному.
В курс моей подготовки входило чтение всевозможной художественной литературы. От Гомера и «Слова о полку Игореве», до Гарольда Робинса и братьев Стругацких. Это что! Меня заставляли брать уроки по актёрскому мастерству и сценическому движению, где я выучивал огромные монологи, знакомясь с мировой драматургией. Хотя до сих пор при фразе «Любите ли вы театр, так как люблю его я...» меня выворачивает на изнанку, как в кадетские годы после центрифуги, где бы я ни находился...
Куда легче обстояли дела с музыкой. Я с удовольствием мирно посапывал под всякую классику, если, конечно, было не слишком громкой, а под Баха и Вивальди блаженно улыбался во сне. Чайковского и Рахманинова слушал в полные уши, а под Марикони рыдал. Хуже было с тяжёлым роком, но и здесь мне помогла воинская смекалка: предусмотрительно надёргав ватин из комбинезона, я спасался от нечеловеческих страданий.
Но вот подошёл конец всему обучению. Год закончился. Надо отметить, я провёл его с большой пользой. Завтра я получу задание, к которому меня так усиленно готовили, как мне теперь кажется, с самого начала моей жизни...''

Вторая запись.

  ''Теперь касательно того случая... Я, начальник охраны второй линии допуска могу засвидетельствовать следующее. «Объект» был доставлен к месту последующей высадки в 09.45 утра по местному Египетскому времени. Каир полыхал от зноя, и весь путь к долине был сущим адом. Не спасали даже кондиционеры, а «объект» был единственным человеком, на которого жара, видимо, не действовала так пагубно, как на всех нас. Наверное, этого парня очень хорошо готовили к предстоящему...
В самой пирамиде было достаточно прохладно, даже по европейским меркам. Так что этот температурный контраст, боюсь, скажется на моём здоровье. Одно могу сказать, аспирина на всех не хватит...''

Третья запись.

''Буду по возможности краток. Я, начальник первой линии допуска, отмечаю высокую физическую и моральную степень готовности «объекта», его реакции адекватны, настрой боевой, оптимистический.
В 06.00 утра по местному времени, «объекту» был дан приказ укомплектоваться боеприпасами и предметами жизнеобеспечения. В 06.30 он был помещён в саркофаг и закрыт крышкой. Над ним были прочитаны старинные заклинания в соответствии с инструкциями 68-001, и совершён обряд, за подлинностью которого следило четырнадцать экспертов. По окончанию чего «объект» был умерщвлен через специальное отверстие в крышке, медленным прокалыванием насквозь старинной жреческой пикой времён четвертой династии, подлинность оружия, - подтверждаю. После этого пика была вынесена за пределы пирамиды, вход замурован, а моя миссия полностью выполнена. И да свершится предзнаменование! И да смилуется над нами Анубис!''

Четвёртая запись.

''Досадно одно, что «объект» использовался в слепую. Но вверенная ему задача должна быть выполнена в любом случае!
Я, личный секретарь сэра Ра, по существу дела, возложенного на меня, могу доложить следующее. Преданные вассалы моего господина, генерала Ра, родословная которого происходит от египетских фараонов, получили задание подготовить воина-мстителя для приведения в исполнение приговора, вынесенного моим господином и пятерыми его братьями их кровному врагу, полковнику Муносу. Полковнику удалось в своё время избежать земного возмездия в результате естественной смерти летом прошлого года, но приговор должен быть исполнен в любом случае!
И вот в 2070 году, находясь в здравом уме и трезвой памяти, я докладываю о полном выполнении поставленной передо мной задачи, и ухожу на покой. Мои заключения основаны на результатах исследований экспертов-огуров, чьи отчёты свидетельствуют в пользу благополучного завершения нашей операции''.
















 г.Ухта 28 ноября 2000 г.