История древнего рима ч. 2

Нет, не жилось плебеям спокойно, пока поблизости ошивались париции. Мучила плебеев социальная справедливость хоть «караул» кричи! Все никак не могли смириться с тем, что прав тот, у кого больше прав. Требовали плебеи допустить их к государственной землице, что бы взрастить на ней чегой-то полезное, долги платить не желали, процент долговой казался высоким и, естественно, отсутствие политического равноправия спать спокойно не давало. Но как с этими патрициями бороться, когда им похую мороз и требования электората были, как это неоднократно упоминалось в бигмире, эквипенисиальны? И вот, в V в. до н.э. они придумали такую заморочку – как только назревала возможность получить от какого нибудь агрессора ****ы, плебеи всем кагалом взбирались на Священную гору (холм, расположенный в окрестностях Рима) и заявляли, что вообще оттуда не спустятся, пока патриции их не полюбят и в знак большой и чистой любви не наградят их вместо сифилиса правами. Уйдем, - орали плебеи сверху вниз,- к ****ей матери и наш, новый город построим. А вы, ****и, кучкуйтесь сами на стороне! ****и-патриции ужасно страдали от таких угроз страшных и клялись плебеям в вечной и неоднократной любви, уговаривали снизойти с этой долбаной горы, сулили всяческих благ мешок и уговаривали защитить их от агрессора-супостата. Таким образом плебеи вымогли у патрициев создание собственной магистратуры с правом народных трибунов, окопавшихся в этой магистратуре, похерить все благие начинания патрициев произнесением редкостного по силе матюка «вето». Но самого трибуна крыть матом считалось плохой приметой так как обложивший грубым словом это «народное достояние» получал ****ы в летальном варианте. Но вот с землицей у плебеев что-то не срослось. Долго и взаимно бодались плебеи с патрициями, законов насоздавали целых двенадцать таблиц и в конце III в. до н.э. дободались до того, что самых жирных плебеев объединили в правах с патрициями и обозвали это симбиоз нобилитетом.
Римляне, несмотря на свою древность, были до жути культурным народом так как могли свободно материться, кроме латыни, на греческом, сабинском и этруском языках. И по этой причине язык у них развивался со страшной силою не в пример украинскому и русскому!
Богов у них было как собак нерезаных – вот что увидели или услышали, так у этого сразу заводился бог. Бог первого детского слова, бог первого детского крика… Если кто не верит, может лично убедиться, открыв страницу 61 этой самой истории, о которой я упоминал в начале части первой.