Октябрь

+ 8, облачно, без существенных осадков, ветер северо-восточный 2-3 метра в секунду, давление 755 миллиметров ртутного столба, влажность 93%


Ей всегда казалось, что люди – тоже перелетные птицы, что им хочется улетать вместе с пернатыми, весной и осенью. С некоторых пор она стала замечать, что хочется уехать всегда. Нет, не то чтобы здесь плохо, но счастливой она чувствует себя только в дороге или в предвкушении её. Верховные существа обиделись на неё, наверное, не стало покоя, превратилась в воду, в реку, вечно бы течь, двигаться, гнить, если закроют выход.
Что ж, страна большая, дел в ней много, и бежать всегда будет куда, главное, знать, с какой стороны подойти к делу, чтобы случайно не оставить позади себя Москву. Фольклорные экспедиции, ревизорские наезды, археологические раскопки, экологические выезды – все теперь её, лишь бы только не оставаться нигде дольше двух недель. У неё появилась привычка расставаться.
Кочевница.
Цыганка.
Чингисхан в юбке и без воинственных намерений.

Тогда, когда и соседские собаки у дома перестали её узнавать, она встретила его. Растрепанные волосы, недельная щетина, свежая царапина на щеке – «подрался недавно, понимаешь». И как 2 драгоценных камня, глубокие озера, снежные вершины, бесконечности, возведенные в степень – ясные голубые глаза. Они должны бы принадлежать другому человеку, ангелу, но достались этому безымянному страннику.
- Здравствуй, - сказал он, когда она вошла в купе очередного поезда, отправляющегося в очередное никуда. – Это мой последний поезд. Больше можно не торопиться.
И рассказал, как увидел её маленькой ещё девочкой, как сразу понял, что она разрушила судьбу собственной мамы - та должна была бы стать великой, но ничего не тянет к земле сильнее, чем муж и дети – как разозлился и заговорил её весенним ветром неприкаянным, что сам не знает, куда он дует, но остановиться не может никак, что наблюдал и восхищался.
- Я могу помочь тебе остановиться, - сказал. – Помочь себе.
Она смеялась и крутила пальцем у виска, мол, выдумал же! Неважно, как мы попадаем в историю, важно, насколько мы в неё вживаемся.
- Не хочу иначе, - она улыбнулась волшебнику-недоучке. А тот взял и поцеловал её.

***
Поздним осенним вечером Синеглазый сидел под лампой с книгой и трубкой. Пахло вишневым табаком, вкусной едой, уютом и немножечко расставаниями. Она зашла в комнату за сумкой, подтянутая, серьезная, последний раз мысленно проверяя, не забыла ли чего. У стрелы есть новая мишень – вперед, чего же ждать?
Наклонилась к нему, чтобы поцеловать на прощанье.
- Я ненадолго, милый. Дней за 5 управлюсь, надеюсь.
- Легкой дороги.
Она улыбнулась, легко подхватила сумку и вышла. Он поплотнее укутал ноги пледом.
- Беги-беги, девочка. Ты пока ещё не знаешь, что это не поможет тебе унять тот пожар, что движет тобой. Тебе все ещё ново. Тебе все ещё интересно. Хорошая ты у меня. Смелая. Умная. Не знаешь только, что работаешь за двоих…
Благодаря тебе, я могу больше никуда не бежать.