Часть 2. 4 Работа! Снова работа!

День ото дня становилось скушнее и скушнее. Безделье откровенно утомило. Пару раз даже посидел на парах – не помогло. Однажды я маялся в саду нашей школы, спасаясь от дочери декана в тени деревьев и кустов. Надоела она мне. Все чаще начинал задумываться над несоответствием впечатления, построенного на внешнем восприятии и внутренней составляющей человека. Тяготил и тот факт, что воспользоваться открывшимися возможностями в плане общения Марьяночка мне не дала. Записки очень быстро исчезли. Девушки от меня отворачивались, шарахались, как от прокаженного. И чего она им устроила? Вот же стерва. Друзьям я доставался с ТАКИМ боем, что они предпочитали мне скидывать сообщение и обходными путями уводить из дома. Самое плохое было то, что родители в Марьяночке души не чаяли, и с их стороны помощи ждать не приходилось. Они сдавали меня с потрохами: где я, с кем я. Перестал сообщать маме, где собирались с друзьями. Так она по просьбе «этой душечки» звонила папеньке, а уж у него служба поиска поставлена на «ура!». И не было мне спасения…
Эти размышления о жизни были прерваны… Кем бы вы думали? Не угадали… Ко мне подошел Максимыч. С извинениями за опоздание, вручил мне отчет. Хммм, он, что, не в курсе, что ВША я уже окончил? Похоже, что нет. Но сказал ему спасибо, взял распечатку и уставился в дерево напротив.
- Тебе нехорошо? – Искренне заботясь, спросил Максимыч.
- Ай, - я не хотел ни о чем говорить. Мне было тоскливо. Как это объяснишь?
- Я вижу, что что-то не так. - Максимыч приземлился рядом на скамеечку. – Расскажи, мне можно.
- Да? – Я был искренне поражен его словами. – И почему это?
- Так ведь столько вместе пережили за последние дни. Почти сдружились – Я слушал внимательно. И знаете, что самое интересное было в его речи? То, что он сам себе верил!
- Может, вы со мной сдружились, а я, простите, с вами - нет.
- Твое бескультурье меня не огорчает, Ив. Ты всегда такой был, невоспитанный. Но вот твое состояние и впрямь вызывает беспокойство. Знаешь, у меня сейчас несколько неотложных заданий. Увы, помочь тебе не смогу. Но, как только вернусь, обязательно! – Даже просиял. Эх, Максимыч, твоя жажда помощи окружающим и жертвенность просто удручающи…
- А что за задания? – Мне было до того тоскливо, что я даже поинтересовался этим.
- Два вполне обычных – молодые решили втайне от родителей связать себя узами Гименеи; одно немного странное, но на месте, может, понятнее будет. – Он поднялся, чтобы уходить. Но последняя фраза меня почему-то заинтересовала.
- А в чем странность?
- Да, на, сам прочти! – Он сунул мне в руки бланк официального запроса на ДД (доброе дело). Я открыл его, прочел: «В поселке Р. Иван Петрович Сереньков 1963 г.р. в ближайшее время должен быть спасен от самого себя. Выбор инструментов на ваше усмотрение. Главное – результат!»
- Ничего не понял, - честно признался я.
- Я тоже, - в тон мне произнес Максимыч.
- Эх, жаль не мне оно, это задание, выпало. Вот, хорошо было бы снова на Землю смотаться, делом заняться! – Я размечтался, и не заметил, как у Максимыча загорелись в глазах опасные огоньки страстного желания… Ничего плохого только не подумайте – он хотел гораздо худшего… мне ПОМОЧЬ! Ой, мамочки! Ой, а ручонки так и тянутся ко мне! Блин, я ж, дурак, прочел задание последним – если хлопнет сейчас – каюк мне! Ладошки моего незабываемого куратора соединились, пальчики соприкоснулись. Я зажмурился. КОПЧИК! Сво… ты Максимыч, за столько лет не научился нормально ангелов приземлять? Еще раз сво… А для верности еще три раза сво… Открыл глаза, осмотрелся. Должно быть, поселок Р. Здравствуй, поселочек. Покуролесим и тут, раз уж случай выпал. Чтоб я еще раз с Максимычем о работе разговаривал? Да ни за что! Вот напомните мне мои слова, если вдруг нарушу обещание.