Моя...

Моя ужасная картина, та что в углу стоит, моя ужасная картина, она смотрит на меня глазами там изображённых, она впитывает пламя, она прожигает мои мысли, моя ужасная картина, это картина моей жизни.
В сумрачной комнате шторы закрыты, я так одинока, но есть интенет, где все будут рады услышать о том, как мне здесь больно, как страшно, но непревзойдённо. Шторы движутся, колышутся, они живы, а я ещё нет. Я вдыхаю дивный запах ветра. Так он обычно пахнет в конце лета. Я скоро воскресну - когда всё живое будет медленно угасать,а я буду возрождаться. Только осень вернёт меня к жизни, она прекрасна в своей неповторимой смерти. Она плачет небом и тучами смеётся, она листьями несётся навстречу тем, кто рад её видеть. Она - моя мать.
 Но это опять пьяный бред, а ведь по-другому радоваться жизни я не умею... всё-таки я ещё ребёнок - я пытаюсь привлечь к себе внимание мелкими обидами или даже истерикам. Я бы сказала: "Не обращай на это внимания",- но я в нём нуждаюсь. Тогда я слишком много потеряла. Я ничего уже не верну, даже твоего расположения. Это не ностальгия, я просто не хочу меняться дальше - в ту сторону, где пьяный бред, где я стану обычной. Я хочу вернуться.
 Я задыхаюсь от здешней безмятежности, я не могу понять, почему люди не видят того, что вижу я. Во мне сейчас дыра, куда ушли все слёзы, вот почему я разучилась плакать - слёзы капают внутрь. Хотя нет... что-то покатилось. И мне страшно сказать кому лишний раз о том, что мне плохо. Люди этого бояться - это неподконтрольно, это стихийно. А меня внутри грызёт и гложет, болит и сворачивается в ком чернеющая птица, клетка которой - мои рёбра. Она рвётся, вот только куда? На волю? В полёт? Свобода - не отсутствие ограничений, а отсутствие тех, кто эти ограничения создаёт. Одна рука моя холодная, другая тёплая. Так странно. Одна щека мокрая, другая сухая. Одна часть меня хочет жить... Другая молчит.