Поебень

На компьютерном столе грудой валялись какие-то ручки, конспекты, конверты, открытки, тарелки и скомканные купюры величиной от десяти рублей до пятиста. За окном рассветало слишком рано, и уже начинали орать птицы. Зимой бы лопатой скребся дворник о заледеневший асфальт. Неизвестно, что хуже.
Она собрала руками волосы в хвост, скосила взгляд на зеркало и вздохнула.
Как она устала от этой поебени.
Поебенью можно было обозвать все, что угодно, начиная от хлама на столе и заканчивая странными отношениями с диким количеством людей, чьих лиц она почти не видит, а если и видит, то чаще на фотографиях. Прикосновений которых ей не прочувствовать на самом деле. Вот прямо сейчас, не смотря на то, что они, казалось бы, смотрят на нее с экрана, пристально разглядывают, смеются, плачут, выясняют с ней отношения. Этим словом она подводила черту, собирала в кучу ставшее обезличенным. Обезличненным.
Она живет в это уже несколько лет, и хлама на столе, и людей в мониторе все прибавляется,
и совершенно неизвестно, что с этим делать. Куда это все девать. Дни заполнены, а ящики стола и так закрываются хреново, что бы еще туда что-то положить.
Когда-то она относилась ко всему совершенно серьезно и все было ново и остро, теперь все чаще для нее это выглядит, как очередная поебень. Даже то, что делает она сама.
Кто-то здесь ее любит, кто-то ненавидит, для кого-то она очередной ментальный сухой корм, за неимением качественного домашнего ужина, кто-то тихо переживает из-за ее очередной трагедии, любовно выписанной в окне браузера, кто-то не воспринимает все это дело в серьез, до кого-то только-только начинает доходить, насколько она когда-то была безумна,
а в это время мелочь на полу, случайно выпавшая из карманов джинс и сунутая в спешке в банку, все накапливается и накапливается.
Чаще всего она просто не замечает беспорядка вокруг, ненужных вещей и ненужных людей,
но иногда все это ее начинает раздражать и она берет пакет и сгребает весь хлам туда, ей бы лопату в руки, думает она, завязывает узлом пакетовы ручки, что бы ничего не высыпалось, и выставляет за дверь. С целью отнести потом к мусорному баку.
С людьми получалось тяжелее. Их "мусор" копился не снаружи. а внутри, зачастую выглядя как вкусная конфетка или нужная в хозяйстве вещь,
мол, что я буду делать без них,
нельзя же просто брать и выкидывать ненужных, надоевших людей? Люди не продаются в супермаркетах, вот блоки листов в тетрадь на пружинках продаются, их можно исчеркать, испортить и выкинуть, а людей?
Людей она терпит дольше.
А потом все равно не выдерживает и уходит. Отсылает, огораживается. Доведенная до крайнего отчаяния, до бешенства или апатии, она выкидывает их как очередной хлам, думая в такие минуты, что все равно это все поебень, люди хоть и не продаются в супермаркетах, но все равно заменимы.
И действительно, на следующий день, неделю, месяц, год приходят новые.
Не такие, как старые, но способные заполнить всю ту пустоту внутри,
что принуждает ее незаметно для себя копить и копить,
копить и копить,
собирать и выкидывать.
Выкидывать.
Она дописывает очередной претендующий на глубокомысленность пост, допивает чай с молоком и закуривает дешевый отвратительный Винстон, останавливается взглядом на открытом окне и куске дома напротив и думает,
что именно такие моменты тишины и покоя посреди всего этого наиболее ценны.
А все остальное - ...