Откровение

Эпиграф: Когда отдаёшь себя без остатка, на тебя начинают смотреть как на пустое место.

Он проснулся поздно ночью, или рано утром, это уже для кого как. В последнее время с Ним это часто происходит, наверное, Он стареет, а может просто теряет остатки своего уже давно пошатнувшегося здоровья. В принципе, Ему всё равно. Он просыпается в это время, иногда раньше, иногда позже и думает о жизни. Он думает о том, что было прожито вчера, что будет пережито сегодня, а иногда Он вспоминает свою прошлую жизнь. Он вспоминает, что было с Ним три года назад, пять лет назад, какие-то отдельные отрывки, казалось бы, совсем ненужных воспоминаний. Порой просто поражаешься, какие всплывают воспоминания, мы можем не помнить важнейших событий нашей жизни, дат рождений наших друзей и близких, но помним такую ерунду, как, к примеру, цвет автобуса на котором ты проехал на работу года два назад. Странная тука подсознание.… А иногда Он думает о Ней. Впрочем, нет, не иногда, а очень часто Он думает о Ней. Или скорее так: Он никогда Её не забывает, даже тогда, когда думает о чём-то другом. Иногда Он сердиться на Неё, иногда наоборот, а иногда, сидя в темноте, Он просто желает Ей счастья, чтобы это не означало. И Она будет счастлива, Он просто уверен в этом, Он очень этого хочет, даже если Она никогда не будет с Ним. Не потому ли в последнее время Он стал всё чаще прикладываться к бутылке? Да, нет, наверное, ведь Он же прекрасно это знал. Знал год и два назад. Говоря проще, Он всегда это знал. И тут хочется привести слова Гумберта Гумберта из набоковской «Лолиты»: «…Стоя на высоком скате, я не мог наслушаться этой музыкальной вибрации, этих вспышек отдельных возгласов на фоне ровного рокотания, и тогда-то мне стало ясно, что пронзительно-безнадёжный ужас состоит не в том, что Лолиты нет рядом со мной, а в том, что голоса её нету в этом хоре…» Конечно, Она – не Лолита, а Он – не Гумберт Гумберт, ни по возрасту, ни по судьбе, ни по типажу. Но, почему-то именно эти строки вспомнились Ему, когда Он сидел на краю одного из киевских склонов и всматривался вдаль. А совсем недавно Он поймал себя на другой мысли, что многие вещи вызывают у Него апатию, или скуку скорее. Наверное, этим Он похож на лермонтовского Печорина. Может Он тоже превращается в «нравственного урода»? Может…
P.S. : Из «Героя нашего времени»: «Душа моя испорчена светом, воображение неспокойное, сердце ненасытное. Мне всё мало… К печали я также легко привыкаю, как к наслаждению. И жизнь моя становиться пустей день ото дня. Мне осталось одно средство – путешествовать. Поеду в Америку, в Индию, в Аравию… Авось где-нибудь умру в дороге…»

КОНЕЦ