Айналайн

«Душа этой женщины станет моей» Адам Асвадов

Солнце, цветом похожее на необработанный камень золотого топаза отражалось на голубом лице озера Гарда, на берегу которого словно запутанные локоны, растут маслиновые рощи, лимонные и апельсиновые деревья…
Прилегающие к озеру провинции Ломбардия, Венето и Трентино помнят ещё восторженные слова Байрона и Рильке, которые шёпотом цитируют по вечерам волны прибрежным, ослепшим камням… А ведь когда-то камни были моложе, и могли видеть…Видеть как люди…
В прямоугольное зеркало озера с ледниковым прошлым, смотрит старый с морщинами на стенах старинный замок Манерба. Даже у замков есть прошлое…
Самира подошла босиком к воде и присела, обнимая колени, на прибрежный тёплый, златогривый песок. Озеро Гарда дышало на Самиру по девичьи тёплым лёгким дыханием с ароматом апельсина и оливок…У каждого озера свой вкус и запах. Она закрыла глаза от пьянящей красоты чистейшего озера Италии, чтобы увидеть своё прошлое, которое налетало маленькими эпизодами в её память. Самира прогоняла их как зудящих у вазы с фруктами ос, отбиваясь верой и болью. Но в этот предвечерний час она решила посмотреть своё прошлое как фильм, чтобы сделать монтаж для совести, испортить ленту на месте острой боли, чтобы отпустить…
Она увидела бирюзовые волны родного озера Балхаш, что притаилось в Алакольской впадине на севере равнины Сары-Арка в её родном Казахстане. От высокогорных ледников бежали, как капли по лобовому стеклу семь рек…Она увидела реку Или, кормящую озеро Балхаш из своих молодых притоков, словно из сосков чистой водой и почувствовала мужской горький запах озера с ароматом полыни…
Она родилась в городе Балхаш, что раскинул свои дома и железнодорожную станцию на берегу озера - тёзки с цветом седой синевы у бухты Бертыс.
Её отец погиб, когда ей исполнилось 14 лет. Бригада, в которой он работал, проводила утилизацию артиллерийских снарядов. Один снаряд взорвался. Она помнит разбросанные по пристани тела, смешанные как супнаборы, среди которых Самира искала тело отца…
- Бог на небе, отец на Земле! Нет у тебя теперь Бога на Земле – рыдала мать, обнимая Самиру на похоронах.
- Остался Бог на небе – подумала Самира глотая слёзы. Спустя пять лет от инфаркта умерла её мать.
Самире казалось, что Жизнь, это жестокая неласковая женщина, которая лишь отнимает счастье…
Однажды, апрельским вечером в день свого рождения, Самира прогуливалась одна на берегу озера, которое только пару дней назад вскрылось от льда, неподалёку от пристани, где погиб её отец.
Не далеко от берега плавали пеликаны, перекликая друг друга на непонятном для людей языке. Заросли камыша цвета молочного шоколада раздражённо покачивались от суеты фазанов и чирков.
Она села на холодный песок, обнимая руками колени и наблюдала ветровые, круговые течения воды. Окунув пальцы в озеро, она попробовала её на вкус. Вода была пресная. Западная часть озера подпитываемая водами реки Или, наполняясь пресной водой, а восточная часть оставалась – солёной. Для Самиры эта особенность Балхаша, всегда оставалась загадкой, которую она не хотела разгадывать. Она представляла любимое озеро в виде двух глаз. В одном глазу были слёзы радости, в другом слёзы горя. Мама рассказывала ей как-то, что Балхаш очень давно высыхал и снова наполнился водой, и поэтому был ещё малосолёным. Не успела Самира тогда, в свои девятнадцать лет, как и родное озеро осолониться…
В тот вечер на берегу озера она встретила Хамида. Он подсел рядом с ней на песок и, не спрашивая имени начал разговаривать с ней так словно знал её много лет. Самира смотрела на его смуглое лицо со множеством родинок похожих на крапинки кукушкиных яиц и от волнения рисовала указательным пальцем на песке непонятные рисунки. Хамид был старше её на шесть лет, но его мальчишеское поведение скрывало разницу между ними. Они сидели до полуночи рассказывая, друг другу эпизоды своей юности. Проводив Самиру до дому, Хамид предложил ей встретиться на следующий вечер.
- Куда ты меня поведешь? –спросил он после первого поцелуя поглаживая её каштановые до подбородка густые волосы.
- В неизвестность – ответила Самира улыбаясь
- А что там есть? Или чего нет в этой неизвестности? –спросил Хамид
- Там нет ответов на вопросы. Нет времени суток и времени года. Там нет паспортных меня и тебя. Но в этой неизвестности, я могу поверить в то, во что не поверила бы никогда если бы услышала об этом от кого- то – ответила Самира посмотрев на звёздное небо.
 - А там телевизор будет? – спросил Хамид серьёзно.
- Нет. Там будем только я и ты – ответила Самира прикасаясь нежно к его губам подушечками пальцев.
Через полгода они поженились. Это была самая шикарная свадьба в городе. Было приглашено триста человек. Тамада и артисты приехали из Москвы.
- Повезло сироте – надевая кольцо на руку Хамиду в Загсе, услышала Самира за спиной голос дальней родственницы.
Свекор Самиры Габит был владельцем небольшой гостиницы и уважаемым человеком в городе. Его супруга Жупар контролировала персонал. Хамид занимался закупками и ремонтом.
У них был небольшой домик в частном секторе в конце города, рядом с которым начиналось строительство трёхэтажного особняка. Родители Хамида хотели жить ближе к земле и дом для сына строили в одном дворе, чтобы видеть и воспитывать внуков. Вместе с ними жила бабушка Нархаят, мать свекра, которая в свои шестьдесят пять лет продолжала шить лоскутные одеяла и превосходно готовила. Старший сын Нархаят умер в тридцать лет. Знакомая гадалка нагадала ему, что он умрёт от воды. Он никогда не ходил к озеру и боялся даже дождя. А однажды, собираясь на работу, налил полную чашу воды, и, торопливо глотая, поперхнувшись, умер. Глупая смерть. А разве может быть смерть мудрой? – думала Самира после того, как бабушка рассказала о смерти своего старшего сына.

Бабушка знала наизусть много стихотворений, которые читала Самире, когда они оставались одни в доме и шили одеяла.
- Айналайн тебя называю,
Если хочешь понравиться мне
Называй ты меня «Айналайн»
Как Есенин свою – Шаганэ – прочитала за очередным шитьём Нархаят и погладила Самиру по голове.
- Это тоже стихи Абая? –спросила Самира виновато.
- Нет, это строчки Олжаса Сулейменова – ответила бабушка и рассмеялась, показывая четыре оставшихся своих зуба.
- Мама вчера ходила в мечеть и отдала тысячу долларов. Да вознаградит её Аллах за доброту – сказала Самира сшивая лоскутки вырезанной ткани. Нархаят не любила свою сноху и промолчала, нахмурив брови.
- Доброта как талант, или есть или нет в человеке – продолжила Самира, которая с первого дня искренне полюбила мать мужа.
- Люди стали, относится к добру как к таланту, и восхищаться чьей-то добротой. Не понимают люди, что доброта должна быть большей частью каждого из нас – вытирая пот на лбу краешком платка сказала Нархаят.
- Но ведь не каждый человек добрый как мама- не понимая, добавила Самира.
- В мечеть она ходила! Отдала деньги и через час весь город знает о её благородстве! И теперь всю жизнь будет всем хвалиться об этом поступке! Вон наш сосед в прошлом году на озере женщину от смерти спас и молчит! У добра первый свидетель – Бог! А уже потом люди- повышая голос, возмущалась Нархаят. Самира молчала, не зная, что ответить.
- Добро, которое рекламируют также отвратительно, как корм для собаки в продуктовом магазине – спустя минуту добавила Нархаят, нервно затянув узел белого платка на подбородке.
- Вы не любите маму? – тихо спросила Самира
- Я бы рада её любить. Но разве вот этому мотору слева в груди прикажешь? У Жупар жизненные принципы как кости кобылы окрепли давно. Она не изменится. Её принципы – всё делать ради того, чтобы угодить мнению людей. Чтобы никто не говорил о ней плохо, всё в жизни делать как все. Дом строить, деньги иметь, одеваться красиво, льстить на каждом шагу. Лишь бы все довольны были. Менять человека всёравно, что разъединить русло реки, это опасно. У каждой реки своё русло, у каждой души свой путь…
Самира любила, когда Нархаят доставала вещи из старого сундука ручной работы, и показывала свои старые вещи: национальное свадебное платье, первые волосы двух её сыновей состриженные после сорока дней с момента рождения, первые выпавшие зубки. Также рубашка её мужа, и земля с могилы её матери. Всё это, пропахшее нафталином она бережно хранила, и иногда открывая «сундук с прошлым» словно возвращалась в то время когда казалось, что молодость никогда не покинет её…
 
Самира нежно любила Хамида, который вечерами лежал, уткнувшись в телевизор, и скупо реагировал на её ласки.
- Ты такой грустный. Хочешь я тебе спою? – обнимая мужа, прошептала Самира
- Нет, наслушался
- Хочешь, станцую?
- Нет
-Хочешь, стихи почитаю?
- Нет
-Тебе неинтересно жить? – обиженно спросила Самира
- Мне интересна ты- ответил Хамид переключаясь на другой канал
- Интересна так, что ты не хочешь меня видеть? Когда ты разговариваешь со мной, ты всегда смотришь телевизор.
- Мне важно, что ты просто рядом
- Закажи мою статую и всё будет в норме – выпалила Самира, и отвернулась от Хамида
Хамид улыбнулся и погладил её по плечу. Он был уверен, что Самира всегда будет его любить, и не обращал внимания на перепады её настроения. Он сам был похож на улыбающуюся статую. Лежа на кровати, спиной к мужу, Самира смотрела в открытое окно и думала: Небо каждую ночь меняет краски. Почему я не художница, чтобы передать все капризы неба? То оно серое, то сине-чёрное, то сиренево- чёрное…
Хамид повернул её к себе, и посмотрел в глаза. Самире показалось, что он никогда так глубоко не смотрел в её глаза. Свет ночной лампы светил в лицо Хамиду и Самира начала рассматривать цвет его глаз. Он переливался от тёмно каштанового до грязно- чёрного. В его глазах есть цвета, которых, наверное, нет в природе. Его глаза как ночное небо – подумала она.
- О чём ты думаешь? – шёпотом спросил Хамид.
- В твоих глазах я вижу свои глаза. А ещё в твоих глазах есть свет. Такого света в чужих глазах нет- ответила она, и, улыбнувшись, погладила его по небритой щеке. Он стал целовать её запястье, которое легонько содрогалось от бардовой мякоти его губ и кончика влажного языка…

- Нужно плодиться Вам уже – сообщила за завтраком Жупар, косо посмотрев на Самиру.
- А в Талмуде написано, что это мужчины должны плодиться и размножаться – попыталась защитить Самиру Нархаят.
- Мы не евреи! А если на то пошло, то в древности у евреев, если жена оказывалась бесплодной, то она сама выбирала вторую жену, и приводила её к мужу, чтобы у него были дети– крикнула Жупар. Самира опустила глаза.
- Ещё неизвестно- она бесплодна или твой сын- продолжала заступаться Нархаят.
- Мама, шла бы ты шить свои одеяла!- крикнула свекровь на бабушку.
- Ты думаешь, она не хочет ребёнка? - спросила Нархаят. Но Жупар не обращала внимания на её слова.
- Ты, почему молчишь? – спросила Жупар.
- Ничего – тихо ответила Самира
- Ты растение? – продолжала Жупар
- Да
- Конопля? – спросила свекровь и засмеялась
- Да оставьте меня в покое! – не выдержала Самира, и на её глазах появились слёзы.
- В покое тебя оставить? А то, что вы уже три года женаты, и от тебя никакого толку, и до сих пор не родила нам внука, мне за это тебя на руках носить?
- Я же не виновата, что…
-Не виновата она! Посмотрите –ка! Гуляют со школы, делают аборты, а потом родить не могут! Дом уже выстроили, вон стоит пустой! Людям в глаза смотреть стыдно, у всех внуков полный дом, а мы со снохой носимся! – кричала Жупар, кидая предметы со стола на пол. Самира посмотрела на Хамида с мольбой о защите. Муж молчал, опустив глаза. Свекор, делая вид, что не слышит, читал газету. Нархаят сидела, закрыв руками лицо.
- Скажи что-нибудь? – выпалила Самира толкнув за плечо Хамида.
- Пока нос не оторвал, сиди тихо! - сказал вполголоса Хамид. Самира выбежала из кухни на улицу. Она сидела в саду и плакала. К ней подбежала лайка по имени Найда, и начала слизывать слёзы с её лица. На прошлой неделе Найда попала в капкан для зайцев, и поранила ногу. С тех пор бегала, прихрамывая во дворе.
В выходные свекор с Хамидом собрались на охоту.
Провожая мужа к машине, и протягивая фляжку с водой, Самира попросила:
- Возьмите с собой Найду. Она так скулит, давно Вы её не брали на охоту.
- Если берёшь на охоту хромую собаку, оставь один патрон чтобы застрелить её – сказал сквозь зубы свекор.
- Как вы можете так? – возмутилась Самира, глядя в глаза свёкру.
- Помолчала бы уже. На охоте пользы от хромой собаки, как от больной невесты в доме – услышала за спиной она голос свекрови. Рядом у ног Самиры виляла хвостом и скулила Найда. Хамид схватил собаку и, оттащив к забору, кинул её в кусты. Послышался выстрел.
- Что ты сделал? Как ты можешь! – накинулась с кулаками на мужа Самира. Хамид повернувшись к жене, ударил её со всей силы по лицу. Самира упала на землю и начала тихо плакать.
-Поделом! – прошипела Жупар, и поцеловала свёкра. Машина тронулась с места, и клубок пыли обнял тело лежавшей на земле Самиры.
- Змеи кусают даже собственный хвост – крикнула Нархаят на Жупар.
 - И чужие задницы – добавила Жупар и расхохоталась.
- Некоторых людей радует то, что кому - то делают больно, а потом эти люди, страдая от боли, спрашивают у небес – за что? – ворчала Нархаят, помогая Самире приподняться с земли.
- Жизнь как цирк где кто- то кого -то дрессирует, кто- то кому -то аплодирует, кто- то наблюдает, кто- то кого- то страхует…И бегут по арене жизни наши будни как маленькие пони… Прости их доченька, ибо не ведают они какое наказание понесут за боль, причинённую тебе – шептала Нархаят прижимая к себе Самиру.
- Мне приснился этой ночью сон, что я рожаю ребёнка и не чувствую боли. Мне снилось, что кормлю сына грудью. Зачем я проснулась? Мне так хорошо было в этом сне – дрожащим голосом рассказывала Самира.
- Будут у тебя детки! Будут…Ударил он! Гадёныш такой! Считает себя мужчиной!Разве это мужчина? Божий плевок в лицо тому мужчине, который ударит женщину! Не тот мужчина, что бьёт, не тот, что лишил девственности. И даже не тот, что крепкий самец в постели. А тот мужчина, кто подарит женщине счастье материнства. Если у него кефир вместо спермы, так разве ты виновата? Что такое женщина? – Почва…Что дадут ей, то взрастит… Брось мужа своего. Один раз ударил, всю жизнь палку целовать своей шкурой будешь. Зачем ты так себя унижаешь? Женщина, которая позволяет бить - приравняла себя к животному – продолжала Нархаят укачивая как ребёнка рыдающую в грудь Самиру. Рядом истекая кровью, лежала мёртвая собака Найда.
Однажды Самира потеряла обручальное кольцо. Она помнила, что сняла его, и положила на холодильник перед тем как мыть посуду. Весь день она искала кольцо, и нашла его вечером в мусорном ведре. Что-то внутри подсказывало ей, что кольцо прячется именно там.
- Не побрезговала, в мусоре копалась? – услышала Самира за спиной голос Жупар, в то время когда она довольная, что кольцо нашлось мыла руки.
- Это Вы выбросили моё кольцо туда?
- Там ему место! – с усмешкой сказала Жупар. Самира почувствовала тяжесть в сердце. Ей хотелось собрать вещи и уйти. Она стояла, наблюдая шёпот воды из крана и задавала себе вопросы: Куда я пойду? Кому я нужна? А как же Хамид? А бабушка Нархаят?
Она хотела положить мясо в холодильник, и не заметив локтем толкнула пакет с кефиром, который разлился на полу. Вытирая тряпкой кефир она на мгновение застыла. Запах тёплого кефира напоминал ей запах младенца, которого она нянчила на прошлой неделе будучи в гостях у дальней родственницы. Сидя на корточках опустив голову на колени, она зарыдала у белой лужи, причитая полушёпотом:
- Забери меня Мама! Не могу больше так жить! Как Вы с отцом могли покинуть меня! Бог который на небе забыл обо мне!

Врач зашел в палату, и увидел лицо Самиры на которое падал лунный свет. Между ресницами Самиры блеснула слеза похожая на капельку новакаина стекающую с иголочки шприца.
- Плачет во сне – подумал врач и вышел из палаты.
- Что тебе снилось? - спросил на утро врач улыбаясь Самире
- Я видела красивый сон – ответила Самира нервно щёлкая пальцы
- Значит, не спала, и это не были слёзы во сне – подумал врач, посмотрев исхудавшую Самиру. Женщина может лгать, но слёзы её никогда не лгут…
Вот уже полгода Самира лежит в больнице принимая уколы в живот, глотая сильные препараты в надежде избавиться от бесплодия. Врач не знал, как сказать Самире о том, чтобы она смирилась. Позади три операции, последняя, с риском для жизни.
-У меня никогда не будет детей? – спросила Самира отвернув взгляд к окну.
- Нужно верить – сказал врач, потирая руками небритую щеку.
- Я бесплодная женщина. Живу напрасно… Я пустая …
- Бесплодным может быть лоно. Не бывает бесплодной душа – тихо произнёс врач.
- А что может родить душа? – спросила Самира, вытирая слёзы
- Или ненависть или любовь…

Прошло ещё два года. Однажды утром, в день рождения Самиры, Хамид вошёл в комнату с цветами, чтобы поздравить её.
- Тсс! – прижимая указательный палец к губам произнесла Самира.
Хамид увидел лежащую на кровати куклу, обернутую в одеяло. Он стоял, онемев, не понимая жену.
- Он спит. Разбудишь – сказала Самира улыбаясь.
- Кто он? – спросил шёпотом Хамид наблюдая за сумасшествием жены.
- Наш сын – ответила Самира, и, взяв на руки куклу начала её убаюкивать. В этот момент в комнату вошла бабушка Нархаят.
- Вот что Вы сделали с ней – сказала она, ударив внука в спину и разгневанная вышла из комнаты. Хамид смотрел на свою супругу не зная, что ему делать в эти минуты. У Самиры, словно не было изнаночной стороны. Она была настоящая. Даже в этом сумасшествии. - Я не понимаю эту жизнь! – крикнул Хамид присев на край кровати, и закрыв лицо руками.
- Жизнь понимаешь, когда любишь – ответила с улыбкой Самира продолжая баюкать куклу.У неё было счастливое лицо, словно она баюкала не куклу, а живого младенца.
- Ты травмируешь меня. Я мечусь, и не знаю за кого хвататься …За тебя или …
- Или? Что тебе мешает развестись со мной? – спросила она, положив куклу на подушку.
- Любовь к тебе мешает- ответил Хамид.
- Разве любовь может мешать?
- Да
- Извини. Мне казалось, что даже самую безответную любовь нельзя упрекать. А, наоборот, за любовь нужно благодарить всевышнего…
- Ты моя опасность. Мои отношения с родителями рушатся из-за тебя – произнёс
Хамид и вышел, хлопнув дверью. Самира уткнулась лицом к подушке и слушала тиканье часов. Эти звуки становились всё сильнее и сильнее…
Прошлой ночью ей снова снился сон, что она родила мальчика и прижимала его к себе. Когда она проснулась утром, ей показалось, что рядом спит её ребёнок, улыбаясь во сне.
После того, как Хамид вышел, выбросив цветы на пол, Самира лежала и разговаривала сама с собой: У меня нет ребенка. Нет жизни, которую я подарила. Мой сын не родился. Он приходит ко мне во сне, на краешке суток. Я слышу его смех и плач…
Самира приподнялась с кровати и, освободив куклу с пелёнок, выбросила в окно.
Самое ужасное обманывать себя. Другие простят тебе ложь, а ты себе никогда! У меня не было и не будет детей. Никогда! – подумала Самира, и со всей силы захлопнув окно, сдерживая крик, упёрлась лбом о стекло не успевшее согреться солнцем…

К вечеру, когда готовили стол для гостей, Самира нарезая салаты, услышала разговор свекрови с сестрой доносившийся из зала.
- Так что твоя сноха, собирается рожать или нет? Что врачи говорят?
- Как же, родит она…Скоро мы с мужем кукол будем в детский сад водить, вместо внуков- ответила Жупар.
- Прекратите! – выкрикнула Нархаят ударив кулаком по столу.
- Что прекратите? Пять лет уже её содержим, кормим, одеваем!
- А то, что твой сын счастлив с ней это не важно? - возмущалась Нархаят
- Не важно! Счастье - это дети! Вам ли не знать? Недаром в народе говорят: «Тумаган айелден, лактаган ешкы артык» сказала громко Жупар.
 Самира плохо знала казахский язык, но это фраза раскалённым копьём вонзила её сердце :-Лучше коза, которая принесёт приплод, чем женщина, которая не родит –У Самиры из рук выпала и разбилась салатница. На полу лежали нарезанные овощи и осколки хрусталя…
Через час Самира собрала вещи, в которых пришла в дом родителей мужа и, не прощаясь, вышла из дома. У калитки она столкнулась с Хамидом.
- Я подам заявление на развод. Будь счастлив! – сказала Самира сдерживая слёзы. Хамид молчал, оглядываясь по сторонам.
- Не жалей, что любил – тихо произнесла она, сжимая в руках маленький зелёный чемодан, который купил ей в школе отец, когда отправлял её с мамой в санаторий.
- Жалею – сказал Хамид опустив глаза.
- Жалеешь, что жил? – спросила Самира. Но вместо ответа, Хамид закрыл калитку перед её носом, и торопливо зашагал к дому.

После развода, Самира сняла комнату в частном доме. Устроилась работать продавцом в овощной магазин. Как-то раз, в магазин зашла одноклассница Света, и посмеялась над грязными руками Самиры.
 - Ничего…На одном из вечеров поклонник спросил Цветаеву: А почему у Вас такие чёрные руки? На что Марина ответила: Потому, что ими я чищу картошку. Если великие поэтессы ходили с такими руками, то нам тоже не стыдно – пыталась пошутить Самира, скрывая обиду.
- Всётаки тебя выбросили на улицу эти богачи? – продолжала язвить Света
- Как здоровье твоей мамы? – не отвечая на колкий вопрос, спросила Самира одноклассницу, у которой мама много лет была тяжело больна. Света смягчилась, и, вздохнув, ответила:
- Болеет. Но главное, что жива. Тяжело тебе. Твоя мама была ведь моложе моей. Держись подруга!

Через пару месяцев Самира устроилась работать продавцом мороженого.
 Однажды, зимним вечером, когда она, прыгая от холода, продавала мороженое у кинотеатра, мимо прошёл мужчина и, посмотрев ей в лицо, улыбнулся. Через десять минут он вернулся с букетом красных гвоздик и, протягивая Самире произнёс с акцентом:
- Это Вам. Вы очень прекрасная – сказал мужчина в длинном чёрном пальто. На вид ему было около сорока лет. В недоумении, Самира приняла цветы. От волнения не смогла поблагодарить его. Мужчина сел в такси и уехал. Ближе к ночи, погружая морозильник с мороженым в машину она услышала за спиной голос Нархаят
- Доченька! Как ты живешь? – спросила бабушка осторожно приближаясь к Самире.
- Всё хорошо…У меня всё хорошо, бабушка - ответила Самира выдавливая улыбку.
- Всё хорошо, а цветы продала. Я же видела. Денег не хватает тебе на жизнь, я знаю – сказала, вздохнув Нархаят. Самира молчала. Час назад она действительно продала цветы.
- Я вчера на бобах гадала. Будешь ты счастливой, дочь моя. Даст тебе господь четырёх дочерей. Я люблю тебя, Айналайн – произнесла бабушка, крепко прижимая к себе Самиру.
- Твоё счастье, это солнце на закате. Терпи, доченька! Кого-то солнце согреет на рассвете жизни, кого-то на закате…Но для всех счастье уготовлено в этой жизни. Не поздно верить в счастье. Вспомнишь ещё мои слова. И скажу тебе, что нет солнца красивей, чем на закате – сказала Нархаят, поцеловав Самиру в щёчку.

 Однажды, вечером Самира услышала стук в дверь. На пороге стоял Габит, бывший свекор. Самира пригласила его в комнату и, поправляя воротник халата, вопросительно смотрела на него. Он достал из пакета шампанское и конфеты и положил на столик с шатающейся ножкой.
- Зачем всё это? – спросила Самира.
- Нужно поговорить. Я слышал, ты заняла деньги у одной женщины. Она жаловалась мне недавно, что ты не возвращаешь уже полгода.
- Я скоро верну – опустив глаза, сказала Самира.
- Не беспокойся. Я уже вернул все твои долги. Должен же я помочь тебе – сказал свекор, и улыбнулся. От его улыбки Самире стало холодно.
- Я верну вам всё
- Ну что ты, милая? – шепотом произнёс свекор, обнимая Самиру.
- Что Вы делаете? Не трогайте меня! – закричала Самира, вырываясь из его объятий.
- Не стала женой и матерью, так хоть любовницей будь! Не пропадать же такой красавице! Я тебя не обижу, деньгами помогать буду - уговаривал возбуждённый свёкор пытаясь поцеловать её.
- Вы бессовестный!Я же к Вам как к отцу относилась!
- Ты дура, или притворяешься? Все женщины, увидев толстый карман, радуются – возмущался свёкор.
- Я не все
- У волка пасть пахнет кровью, даже если он не сыт. Раздевайся! – крикнул Свёкор. Самира ринулась к двери. Свекор поймал её, выключил свет и повалил на кровать. Он жадно насиловал ее, закрывая рот руками, и называя ласковыми прозвищами. Через пару часов, бросив на стол пачку денег, и вышел из комнаты. Самира лежала в темноте, содрогаясь от холода. Плакать не было сил. Она вспомнила, как в детстве, мальчишки стреляли в воробьёв из ружья, зарядив его дробью. Одному воробью выбили клюв. Этот воробышек долго сидел на заборе, и вместо клюва у него была дыра, из которой сочилась кровь. Через несколько часов он упал на землю без сил. Самира закопала его в палисаднике, и весь вечер плакала, вспоминая это зрелище. В эти минуты она чувствовала себя тем самым воробышком, которому отбили жестоко вместо клюва веру во что-то светлое, и сочилась из недр души не кровь а боль...
Через час Самира дошла до комнаты соседки, которая вызвала милицию. На следующий день весь город знал о произошедшем. Жупар валялась в ногах Самиры и просила забрать заявление. Свекор плача, просил прощения. Самира глотала через каждый час успокоительные таблетки. Следователь, который вёл дело пытался уговорить Самиру пожалеть бывших родственников. Через день в комнату вошёл Хамид. Положив свёрток на стол, он произнёс:
- В пакете деньги. Сто тысяч долларов. Тебе хватит этих денег на то, чтобы уехать в другой город и купить дом. Он мой отец. Я не хочу, чтобы остаток своей жизни он провёл в тюрьме. Да и ты себе этого не простишь. Что было, то было. Если ты меня хоть капельку любила, забери заявление, и уезжай. Далеко. Так далеко, чтобы мы даже во сне не встретились. Самира рыдала, уронив голову на колени, сидя на полу у кровати.
- Не нужны мне деньги. Забери их. Я сделаю, как ты просишь. Скоро меня не будет в городе – сказала Самира и посмотрела в глаза Хамиду.
Он молча вышел, оставив пакет с деньгами.
Через неделю, Самира вытащив из пакета деньги на авиабилет до Астаны, сложила оставшиеся в пакет и направилась в дом бывших родственников. Собаки не лаяли, узнав её. Собаки помнят хорошее больше чем люди – подумала Самира, открывая калитку. Дверь в дом была открыта, и, не снимая обуви, Самира вошла в дом, держа на поводке беременную белую козу.
Семья в полном составе сидела за столом. Увидев на пороге зала Самиру все застыли.
-Добрый вечер – поздоровалась Самира дрожащим голосом.
- Ддддобрый – заикаясь, ответила Жупар выронив ложку из рук, увидев на пороге бывшую сноху и козу с огромным животом и острыми согнутыми рогами. Самира посмотрела в глаза свёкру, бывшему мужу, свекровке, которые по очереди опускали свои глаза. Лишь посмотреть в глаза Нархаят она не смогла. Она положила свёрток с деньгами на стеклянный столик у порога, и посмотрела на потолок старого дома. Ей показалось, что дом тяжело вздохнул. Его выдох словно проносился по старой отопительной трубе.
- Это Вам. Коза. Она скоро принесёт приплод. Прощайте! – сказала Самира и вышла из дома. Направляясь к калитке, за спиной Самира услышала плач Нархаят летящий из приоткрытого окна:
- О Господи! Прости нас обезумевших! Прости её душу, тобой на дитятко не благословенную! Прости сына моего, её честь осквернившего! Прости сноху мою, из дома сироту выгнавшую! Прости внука моего, её не защитившую! Прости меня, что не уберегла её от обид и боли! Забери мою жизнь, Бог мой! Брось меня в озеро Балхаш, со слезами солёными! Пусть наполнится оно солью боли моей! Благослови её Бог мой, на прощение! Айналайн, Самира! Прости нас всех! – причитала Нархаят, и её голос, словно тупым ножом резал сердце Самиры.
Самира глотая слёзы села в такси, поджидавшее её у дома и направилась в аэропорт.
Поднимаясь в небо, она смотрела на уменьшающееся голубовато-седое озеро.
- Прощай, Балхаш! Мы больше никогда не встретимся. Теперь моё сердце будут ласкать другие волны…Прости меня, Балхаш! – летели из её сердца безголосые звуки, падая на ватные руки облаков…

Оказавшись в аэропорту Астаны, Самира не знала куда направиться. С тем же зелёным чемоданом в руке она бродила в разные стороны, не решаясь выйти из здания аэропорта. Проходя мимо зеркальной витрины одного из магазинов, она увидела своё отражение, и с ужасом застыла. Самире показалось, что на неё смотрит её покойная мать. Тот же взгляд, то же несчастное лицо. Именно так мать выглядела после похорон отца. Самира испугавшись своего отражения, поторопилась уйти подальше от своего изображения.
Наблюдая за суетой людей, она поймала на себе взгляд. На неё смотрел тот самый мужчина, который подарил ей цветы у кинотеатра. Оказалось, что они прилетели в одном самолёте в новую столицу.
- Я искал Вас несколько дней, но другая девушка продавала мороженое возле кинотеатра – сказал мужчина, представившись Николо.
- Правда?
- Правда! И боялся, что никогда уже Вас не увижу…
Николо оказался итальянцем, приехавшим в Казахстан для заключения договоров по переработке меди. Он должен был поработать в Астане пару месяцев, и вернуться на родину.
 Самира сняла комнату в старом общежитии на краю города, и устроилась работать продавцом в магазин игрушек.
- У игрушек такие человеческие глаза. Почему? – как-то спросила Самира свою коллегу, рассматривая карие глаза плюшевого медвежонка.
- Потому что их делаю люди – ответила коллега.

Как-то во время прогулки Николо засмеялся после какой-то шутки Самиры. Он засмеялся так красиво, что ей захотелось обнять его и поцеловать. Самира растерявшись от своих же мыслей, тут же сама себе приказала – остановись! Она не искала Николо. Он сам появлялся и исчезал время от времени. В один из вечеров Самира забеспокоилась о том, что он не звонит и не даёт о себе знать больше недели.

- Ты, почему такая грустная? – спросила Самиру соседка по общежитию перед сном. Соседка была хохотушка и кокетка, с веснушками на лицо и округлой попочкой.
- Не знаю…
- Хочешь, подскажу тебе рецепт радости?
- Да – выдавила из себя Самира
- Значит, слушай: рецепт радости- 1 столовая ложка светлых сортов мыслей смешивается с капелькой восторга и заправляется мечтой ...Соль лучше не добавлять....Вместо перца можете использовать щепотку женского кокетства...Ну? Как я придумала? – пролепетала соседка и расхохоталась. Самира лишь сделала вид, что её позабавило это.
- О чём ты думаешь? – спросила соседка, присаживаясь на край её кровати.
- Да так…
- Где Николо? Давно его не видно.
- Да. Давно не звонил. Я переживаю за него
- Ты же не любишь его – сказал соседка, и посмотрела на Самиру с ухмылкой.
- Ты говоришь мне это словно в упрёк
- Моя мать говорила мне: Когда графин стоит на краю стола, не проходи равнодушно мимо, ибо он может упасть и разбиться даже от дуновения ветра. Когда человек любит тебя без взаимности, не бросай его сразу. Верни его в воды спокойствия – сказала соседка и тяжело вздохнула. Самира не ожидала от этой легкомысленной хохотушки услышать подобные слова.
- А ещё она говорила мне: Если ты сделал счастливым одного человека - ты сделал счастливым весь мир.
- А если из - за тебя несчастен один человек, значит, несчастен весь мир?
- Выходит, что так
- Что же мне делать? – спросила Самира
- Полюби его!
- Разве это возможно? Пойти против себя? Как? - спросила Самира
- Иногда нужно что - то сделать вопреки себе, если кто - то другой будет счастлив - Ответила соседка и вышла из комнаты. Самира торопливо набрала номер телефона Николо.
- Алло! Привет Николо!
- Хххшшшххх – послышался в трубке хрип
- Что? Что? Не слышу!!!
- Ан-ги-на – еле-еле слышно проговорил Николо, который потерял голос.
- Что? Врача вызвал?
- Хххшшшхх
- Что? – не понимала она его слова, которые он пытался произнести.
- Ххххшшшхх
- Что ты говоришь?
- Я люблю тебя – проговорил он так же тихо, но Самира сделала вид, что не услышала эти слова.
- Ничего не смогла понять…
- Я люблю тебя – повторил Николо тем же хрипом
- Громче скажи! Не слышу! – лгала Самира, пытаясь скрыть свои волнения.
- Садистка! –что было сил прошипел Николо, и Самира громко рассмеялась. Она не смеялась так несколько лет, и на её глаза выступили слёзы. Первые слёзы радости от обычной шутки Николо.
День за днём она стала привязываться к этому доброму, искреннему человеку.
- Ты моя мечта – сказал Николо в один из вечеров, провожая её после прогулки. Для кого- то я мечта, для кого-то опасность – подумала Самира, вспоминая слова Хамида.
Через месяц, он сделал ей предложение выйти замуж.
- Ты же не знаешь как я жила всё это время. Ты не знаешь, кто я – тихо произнесла Самира, обводя указательным пальцем, рифленые узоры на хрустальном бокале в одном из ресторанов, куда Николо пригласил её на ужин.
- Меня не волнует твоё прошлое. Оно уже не твоё, и тем более не мое …- сказал Николо, и поцеловал её руку.
- Ты очень прекрасна – повторил он фразу, которую произнёс когда увидел её в первый раз зимой, у кинотеатра.
- Слово "Очень" не нужно в данном предложении –поправила его Самира.
- Ты - прекрасна – произнёс Николо почти без акцента.
-Я люблю тебя! – уверенно сказала Самира, и не чувствовала себя лгуньей. Николо вопросительно посмотрел на неё. Не мог скрыть волнения, поправляя растерянно галстук.
- Я не знала, что происходит всё это время со мной…Может так и начинается любовь? У каждого она начинается по - своему…У кого-то с первого взгляда, у кого-то с первой шутки…Но никто не сможет точно определить время рождения любви…Впрочем, так же как и время смерти – продолжала Самира глядя в окно ресторана на город, который слушал сонату майского дождя…
Через три месяца они поженились. Свадьбу справили в родном городе Николо в Вероне. Спустя год, удочерили четырёх девочек: Ирис – 9 лет, Софи и Лауру, которым едва исполнилось по 6 лет и маленькую трёхгодовалую Франческу. Каждые выходные они привозили детей к аттракционам у озера Гарда, которое находилось в тридцати километрах от Вероны.
- Айналайн! – услышала Самира голос Николо за спиной. Она резко открыла глаза. Перед глазами снова появилось голубое с оттенками сапфиров зеркало озера Гарда. Николо присел на колени рядом с ней. Со спины он не видел её слёз, и не знал, что всё это время он была не в этом дне, а блуждала в другом мире. Она прощалась с прошлым…
- Кстати как переводится айналайн? Я так и не нашёл перевод в казахском словаре – спросил Николо Самиру.
- Многое в этой жизни не переводится. Например чувства или боль…Также нет дословного перевода этого ласкового слова. Его говорит мужчина своей любимой, мать своему ребёнку, а девочка своей кукле…Приблизительно оно означает: Обойду вокруг тебя, защищая от тревог и печалей – попыталась объяснить Самира.
- Смотри, какое красивое солнце – сказал Николо, наблюдая за диском солнца который словно кусочек топлёного масла, выпавший с ложки, плавился на розовом противне неба.
- Самое красивое солнце на закате – добавила Самира, вспоминая слова Нархаят.
Николо лишь крепче прижал её к себе.
- Ты такой теплый сейчас – прошептала Самира.
- Только сейчас? – удивлённо спросил супруг.
- Ты разный бываешь…
- А какой я ещё бываю?
- Бываешь словно закрытый на замки, когда устаёшь после работы. А бываешь как приоткрытое окно, из которого веет тёплым ветром – произнесла она, задумчиво наблюдая волны Гарды.
- А ещё, каким бываю? – спросил Николо, и взял её левую руку в свою ладонь.
- А ещё бываешь как согретое на солнце стекло окна, к которому хочется прикоснуться руками – ответила Самира
- Я так боялся умереть, так и не встретив тебя. Я всегда искал такую, как Ты... Я часто вспоминал тебя, с того дня как увидел тебя возле кинотеатра. И думал, что мы уже не встретимся. Как я счастлив, что в тот день, мы попали на один самолёт – произнёс Николо, и на его глазах появились слёзы.
- Николо! Мужчина не должен плакать – дрожащим голосом произнесла Самира
- Не должен…Но когда мужчина плачет перед любимой женщиной – это самая искренняя исповедь – ответил он, крепко обнимая Самиру.
- Мамма! Баббо! – послышались крики дочерей возвращающихся с аттракционов.
Первой подбежала черноволосая Франческа. Ирис, Софи и Лаура с поцелуями накинулись на Николо.
- Тебе понравилось кататься на горке? – спросила Франческу на итальянском языке Самира. В ответ малышка кивнула головой. Самира крепко обняла дочь, и, улыбаясь, прошептала нежнее прибрежного ветра:
- Айналайн…Айналайн…