Ловись рыбка, большая и маленькая. Гл. 6

Глава 6. Земеля

 Витьку призвали в армию на восемнадцатом году. Сначала хотели отправить в стройбат, но Витька, по наущению Бугра настаивал, что он квалифицированный слесарь и сварщик, поэтому его определили в войска танковые. В учебке Витька несколько раз стрелял из АКМ по мишеням. Его умение попадать было отмечено, но без должного внимания. После учебки попал в ремонтную роту, где занимался починкой боевой техники. Ему неплохо жилось в армии. Простоватый и исполнительный, он не вызывал у командиров раздражения. Дедовщина его не коснулась, потому, что на втором году службы ему повезло попасть в ГДР, откуда однажды по тревоге в составе танкового батальона оказался в Чехословакии. Чехи требовали свободы, а русские, немцы, поляки и болгары вошли к ним, чтобы убедить быть со свободою поосторожней. Заваруха на пражских улицах впрямую его не коснулась, поскольку не его было дело водить танк и вертеть стволом с башней. Ремонтная рота была расквартирован на окраине чешского города. Жили в палатках, установленных между деревьями длинного сквера, разделявшего улицу на две половины и выходившего к школьному стадиону. Сквер был обтянут колючей проволокой. На стадионе стояла техника под охраной. На службе Витька очень быстро сошелся с Земелей - трактористом из деревни, расположенной в восьмидесяти километрах от Клюквина. Они были одногодки и, каким то чудом, попали в один взвод, хотя и разными путями, но из одной географической юности. Несмотря на разницу характеров, Витька с Земелей подружились крепко. Землячество в армии вообще большое дело, когда одиночество человека, вдруг оказавшегося частичкой большой массы, увеличивается. Общая память о местах прошлого и понимание друг друга при обсуждении дембеля с возвращением домой объединяет людей очень сильно. Земеля сильно отличался от Витьки. Не по- деревенски наглый и веселый, он словно искал приключений на свою задницу. И находил.
 Жили замкнуто, поскольку в увольнительные солдат не пускали, опасаясь эксцессов со стороны недовольного населения. Где- то недалеко квартировались и немцы, которых иногда встречали около колонки с водой. За водой к колонке ходить приходилось группой с ведрами и с оружием без права применения. Когда наливали ведра, особенно доставали чешские пацаны, дразнившиеся и, даже, кидавшиеся, камнями. Взрослые не кидались, но смотрели зверем, и чувствовалось, что при малейшей оплошности со стороны советских солдат, может возникнуть стычка.
На занятиях замполит много говорил о сдержанности и терпимости. Чехословакия, в отличие от СССР, вступила на социалистический путь развития недавно - учил замполит. Уровень политического понимания неизбежности социализма у населения пока низкий, не то, что в СССР. Поэтому только сдержанностью и убеждением можно обратить чехов на правильную дорогу, Насилие неприменимо к заблуждающимся.
Земеля встрял с вопросом:
- Товарищ майор, вот, когда за водой ходим, терпежу никакого нет. Камнями кидаются, плюются. А когда немцы приходили, то ихний офицер круг штыком нарисовал вокруг колодца и очередь вверх дал. Вмиг поняли. Ни один чех за круг не сунулся. Все разбежались. А потом этот офицер еще в магазин заходил. Мы в стекло видели. Набрал чего – то, мороженного кажись. Продавец к нему. Заплатить бы надо. Так тот ему прикладом, как саданет в лицо. Вышел и раздал кульки своим. Идут, автоматами играют, чехи от них шарахаются. Это как?
- Ну, у кого терпелка слабая, так этих можно и домой отправить. С последующей службой в дисбате. Вы понять должны, что на вас задача особая. У гэдэровцев, болгар, поляков социализм недавно. Поэтому и политвоспитание еще отстает. Не на должном уровне.
 По ночам приходилось выходить в караул. На стенах домов и проволоке заграждения стали появляться листовки с требованием, чтобы войска выметались из Чехословакии. Ремонтников в караул посылали часто. Земеля упросил взводного ставить их с Витькой вместе. Одному приходилось ходить по одной половине улицы, а второму по другой. К ночи, когда улица пустела, Земеля приходил к Витьке, и они, пристроившись под кустами, говорили о доме. Больше говорил Земеля, а Витька слушал, либо поддакивал.
 Земеля, покуривая, мечтательно вспоминал колхоз, где он, по его утверждению, был орлом номер один и перепортил всех стоящих девок. Нет, не силой, ни в коем случае. Они сами чуть ли не в очередь стояли к нему на свидание с порчей. Не дала ему только одна - приехавшая в колхоз на должность завклубом выпускница культурного техникума.
Была она по совместительству библиотекаршей и секретарем комсомольской организации колхоза. Отношения у них не заладились сразу. Как-то, поручила она Земеле по комсомольской линии оформить транспарант к праздничному первомайскому собранию в клубе. Тема - роль хлеба в жизни страны. Земеля на длинном кумаче написал, где- то, услышанное : «Чем больше хлеба – тем толще мы!». Повесил призыв над сценой клуба вечером. Утром, когда на собрание явилось начальство из райкома, библиотекарше влетело на полную катушку.
Земеля и в библиотеку записался и в книжки умные лупился допоздна в читальной, чтобы произвести впечатление на девку, но все попусту. Ноль – внимания, фунт – презрения. Перед армией, отчаявшись, Земеля подговорил приятеля оборвать электрический провод на клуб, когда они останутся с библиотекаршей в комнате вдвоем.
 В темноте полез к девке, чтобы уговорить силой на любовь. Библитекарша такой любви не захотела, расцарапала ногтями лицо Земели до кровавого безобразия, да еще и ниже пояса, так ногой саданула, что утром он едва явился на сборный пункт. Опухло внизу так, что думал – все, кранты ему, как мужику… Слава богу, обошлось. Проверил еще в СССР, когда в самоволку оторвался.
 Земелю библиотекарша, видимо, здорово зацепила. «Ничего, ничего – говорил он Витьке, – еще посмотрим, как она себя поведет, когда из армии приду. Все- таки в Чехословакии был, а это тебе не хухры- мухры. Тут смерть геройскую принять можно, как не хера делать. Понимать должна ».
Под утро проверяющий офицер застукал их. Взбесился он не на шутку, потому что на стороне Земели листовки висели на каждом третьем доме. За покидание поста Земеле влепили пять нарядов вне очереди, а Витьке дали два за соучастие в расслаблении бдительности. Обоих заставили обдирать листовки. При этом от ночных дежурств не освободили.
 На следующем дежурстве Витька сам поперся на сторону Земели, потому, что приятель побаивался покидать пост. Тот обрадовался и стал опять говорить про библиотекаршу. Он много думал. Решил на ней жениться. Резонов для этого у него было три. Во первых – это единственный путь добраться до прелестей девки. Уж после законного то брака, только окончательная стерва не даст. Во – вторых, библиотекарша - девка честная, а жениться на всякой шалаве Земеля не желал. Не так воспитан. Невеста должна быть невинной. В третьих, если уж она красавцу Земеле не дала, то замужней бабой тем более никакому постороннему не даст. Сколько бы ее не просили. А верность женщины - основа семьи. Про верность мужчины для семейной крепкости Земеля ничего не говорил. Мутный вопрос.
Тихо подкравшийся проверяющий прервал мечтания Земели матом и погнал его на другую сторону. Листовками были усеяны не только стены домов, но и проволока заграждения. На этот раз приятелям дали по десять нарядов и пригрозили гауптвахтой с отправкой на родину. Оба от нарядов подустали и не высыпались.
 Озлобившийся Земеля сказал Витьке:
-Пасут нас ночью чехи. Когда видят, что я к тебе пошел, или наоборот, тогда и клеют на пустой стороне. Ну, ладно, суки.
 На очередном дежурстве Земеля демонстративно перебрался к Витьке. Подождав немного, оба ползком на брюхе переползли на территорию Земели и притаились в кустах на середине улицы. Откуда пойдет диссидент – расклейщик было неясно. Земеля шепнул Витьке:
- А что, если эта сволочь догадалась, где мы, и сейчас на твоей улице шурует?
Витька не ответил, а показал Земеле на одинокую фигуру, появившуюся в начале улицы.
Солдаты, пригибаясь в кустах, бесшумно пошли навстречу, а когда поравнялись, рывком бросились к чеху. У стены дома стоял перепуганный, худенький парень в очках с ведерком клея в руке и пачкой бумаг под мышкой. Спиной прижимался к наклеенной на стене листовке.
-Студент, наверное, –подумал Витька про очки, –надо дежурного вызывать.
Однако Земеля думал иначе, и , свалив парня одним ударом в живот, начал валять его по земле сапогами. Тот поскуливал под ударами, а потом затих. Витька с трудом оттащил Земелю и наклонился над парнем. Парень, слава богу, был жив, но, видимо, ничего не соображал.
-Ты, че офанарел? Ты же его чуть не убил, – крикнул Витька Земеле.
-Чуть, говоришь. Щас доделаю, - сказал Земеля и снова двинулся к студенту, но Витька отбросил его.
- Не подходи. И так, поди, искалечил. Дежурного вызывать надо.
Земеля вдруг успокоился и стал соображать без ярости:
- Витек! Какого дежурного? Ну, как мы его такого сдадим? Ведь тогда наши его чехам должны предъявить. Труба нам будет.
Он оглядел пустынную в лунном свете улицу, перекинул автомат за спину и приказал Витьке:
- Бери, ты за руки, я за ноги, оттащим подальше. Давай на соседнюю улицу.
Они оттащили студента и положили на траву за лавочкой. Спохватившийся Земеля побежал за ведерком клея, листовками и очками. Витька стоял и смотрел на разбитое лицо искателя свободы. Его вдруг взяли такая тоска и жалость к студенту, что он был готов завыть, как волк на Луну: «Ну, чего им не хватает. И дома все под черепицей, и в магазинах без очередей, на улицах чисто. Чего?»
Три дня Земеля и Витька прожили в нервном напряжении. Боялись, что чехи притащатся в часть с парнем для опознания солдат. Потом успокоились. То ли парень ничего не сказал, то ли Земеля начисто отбил ему мозги и память.

 Через месяц батальон вообще вывели за пределы города. Расквартировались в жидкой лесополосе, за колючей проволокой. К расположению части из города вела длинная лесная дорога, развороченная гусеницами танков. На входе в лесополосу установили фанерную будку первого КП со шлагбаумом.
Неугомонный Земеля сразу наладился в самоволку. Где-то узнал, что чехи, нуждавшиеся в бензине, охотно берут его у солдат в обмен на сливовицу. И все распри забывают при этом. Великая и миротворная сила – бизнес. Ночью Земеля с канистрой бензина от пускача дизеля добрался до города и, действительно, приволок оттуда трехлитровую бутыль сливовицы. Пару дней взвод ходил оживленным. Когда сливовица кончилась, Земеля снова пошел в город с канистрой, но когда возвращался, был пойман на втором КП. Зачем он поперся через КП, вместо того, чтобы, по умному, пролезть под проволоку, Земеля объяснить не мог. На этот раз он нахлебался сливовицы по дороге и думал, что ему везде будут рады. Сливовицу конфисковали, а Земелю представили командиру утром.
Командир был краток:
-Копай яму.
-Какую яму? - спросил Земеля.
-А это уж, какая тебе нравится. Хочешь в большой сидеть, с удобством – копай большую.
Хочешь махонькую – тоже, пожалуйста. Ты, что думаешь, я тебя в город на губу отправлю? Как же, стану я на тебя казенный бензин тратить и машину гонять туда - сюда. Мы уж так вопрос решим, по домашнему.
Земеля выкопал яму среднюю, куда и спрыгнул нехотя. Командир приказал кинуть ему ватник. Потом, подумав, добавил:
- Если дождь будет, брезентом накрыть. Захочет гадить по крупному – выводить до толчка. Чтобы вонищи не было.
Ночью Витька принес Земеле сгущенки с хлебом и сигарет, а командир с замполитом напились конфискованной сливовицы. Замполит сказал, что от таких методов воспитания разит средневековьем. Командир резко возразил :
- Еще месяц тут простоим, то они автоматами торговать начнут, а потом и танками.
Замполит ушел спать, а командир еще долго курил. Утром, перед подъемом, вышел к яме и сказал трясущемуся от холода Земеле:
-Вылазь. Пошел на хер спать.. Еще раз повторится, всю рожу разобью. Всерьез разобью, до костей. Это я тебе торжественно обещаю, как бывший пионер.
Земеля, глядя снизу на командира, сразу поверил в его искренность и решил не то, чтобы исправиться, а совершенствоваться в увертывании от наказаний.
Яма, несмотря на кратковременность пребывания Земели под арестом, произвела большое впечатление на солдат. Самоволки прекратились.

 Было солнечное утро, когда взводный направил Витьку с Земелей дежурить на первое КП. Витька сидел в будке потому, что разговорами о библитекарше Земеля его окончательно достал. Земеля, собиравший в лесу ягоды, услышал треск мотоцикла и вернулся к шлагбауму. Подъехала сверкающая «Ява», на которой сидел молодой парень в мотоциклетной каске, а сзади девушка в кожаной куртке с пышной копной каштановых волос.
Земеля, разглядывая ноги девушки в коротенькой юбке, сказал парню: «Нет проезда. Разворачивайся». Было непонятно, понял ли парень русский, но разворачиваться на первой передаче начал. Земеля, решивший, что чехи ничего не понимают, закричал Витьке:
-Витек, гляди - фифа то какая. Во бы натянуть. Когда мотоцикл почти развернулся, Земеля, похабно ухмыляясь в глаза глаза девушки, добавил:
- А задница у тебя справная. Дай пощупать.
 Мотоцикл взревел, а девушка, улыбаясь, вытащила из под куртки пистолет и выстрелила Земеле в живот. Витька, искоса смотревший на шлагбаум, вылетел из будки к упавшему Земеле и увидел удаляющийся мотоцикл с кожаной курткой, над которой взлетала копна волос.
Сорвав с плеча автомат, он поймал белой светящейся линией черную спину девушки, потом волосы. Дождавшись, когда копна упадет и откроется каска парня, выстрелил. Выброшенный ударом в голову, парень вылетел вперед, а мотоцикл по дуге врезался в дерево. Витька кинулся к Земеле, который корчился, прижимая руки к животу. Земеля не давал Витьке отодвинуть руки и посмотреть на рану. Извивался и стонал:
- Вот сучка, кажись, убила… Ног не чую, Витька… Совсем ног нет. Если жива, вы.. би. И добей. Как друга прошу, Витька. Наши не сразу приедут.
Витька подхватил автомат и побежал к мотоциклу. Парень был неподвижен и, видимо, мертв. Девушка лежала на спине оглушенная, но с пистолетом в руке. Она непонимающе смотрела на Витьку, пытаясь отползти. Пистолет Витька отбросил ногой и полез рукой ей под юбку. Когда коснулся мягкого в трусах и стал раздвигать ноги, девушка замычала и ее вырвало слизистой кровью набок. Глаза на момент стали осмысленными. Ставший на колени Витька вдруг понял, что нет в нем жестокого мужества, чтобы исполнить просьбу друга. В ужасе отдернул руку и снова побежал к Земеле. Тот уже потерял сознание, и Витька, перевернул его бурой от крови гимнастеркой кверху. В этот момент подъехал газик с дежурным офицером и солдатами…
 Последующие события Витька помнил неотчетливо. Действия караула были признаны правильными. Пистолет с отпечатками пальцев и ранение Земели были убедительны для чехов, которые, видимо, имели и свою информацию о парочке на мотоцикле. У Витьки была очная ставка с оклемавшей девчонкой, которая полностью подтвердила показания Витьки и признала свою вину. Она смотрела на него без зла и ничего не сказала о тайне, их связавшей.
Земелю комиссовали по ранению и отправили в СССР. Ранение оказалось тяжелым. Пуля задела что-то в позвоночнике, и Земеля стал инвалидом. Ноги отключились, и остаток жизни ему предстояло провести в инвалидной коляске. Врачи сказали, что надежды никакой.
 Витька дослуживал тяжело и кое-как.. Оставшись без Земели, начал ощущать не только одиночество. К нему подступила тоска, вызванная чувствами, в которых он не мог разобраться. Она была ежедневной и неотвязной. Так, в состоянии черной меланхолии он дождался демобилизации и вернулся домой в Клюквин.


Окончание следует