Крылья чтобы любить

- Мила, любимая, проснись. Мне больно. У меня жар. Ломит спину. Кажется, что хрустят кости.
- Что? Тебе плохо, Жан? Может вызвать неотложку? Ты простудился. Вчера, когда мы бегали под проливным дождем, ты промочил ноги. Я не хотела верить, что это может все перерасти в пневмонию.
- Спина…
- Дай, я посмотрю.


Жан лег на живот, задрал ночную рубашку. И в одну секунду Мила на всю комнату охнула и упала навзничь. Жан забыл про свою боль и теперь только думал о ней. Он дотянулся до телефона, набрал телефон скорой помощи и ждал ответа. Гудки, никто не снимал трубку. Мила открыла глаза, и он тотчас положил трубку.
- Что случилось, сладкая моя? Твой обморок затупил мою боль, но ввел меня в смятение. С тобой все хорошо?
- Жан, у тебя растут крылья. Ты не человек. Ты не с нашей планеты. Инопланетянин. Я занималась сексом с гуманоидом - и Мила стала смеяться, на щечках появились маленькие ямочки, а серые глазки в прищуре стали блестеть. - Жан с планеты Нептун. Здрав-ствуй-те, доб-рый ве-чер, а-ло-ха!!! Моё имя - КТ-1245-СП, семейство атмосферных жителей Нептуна. Но Вы меня можете называть ЖАН!!! – и она захохотала с необычной силой флибустьера, напившегося рома – Хо-хо-хо!!!
- Что ты говоришь? Тебе плохо? Ты еще не очнулась? Так кому нужен врач? Мне или тебе?


Она схватила его за руку и потащила в ванну к зеркалу. Медленно расстегнула пуговицы его пижамы и аккуратно ее сняла, чтобы не причинить ему боль.
- Ты готов?
- К чему?
- Смотри.


И она повернула левую створку зеркала так, чтобы он мог видеть свою спину. От увиденного у Жана затряслись ноги. Он сел на пол и обхватил руками голову.
- Что это, Мила? Какие это крылья? Я сын своих родителей, а они точно люди. Леон, место, где они родились, с незапамятных времен находится под юрисдикцией нашей страны. При чем здесь Нептун?
- Я пошутила, дорогой! А что ты хотел, чтобы я еще раз упала в обморок?
- Ты права любимая!!! Я просто не знаю, что мне делать… Позвоню я Анри, может он даст мне утешающий ответ.


Жан, превозмогая боль в спине, подошел к вешалке в коридоре и достал из внутреннего плаща записную книжку. Анри Муле, был его одноклассником, а ныне доктором в городской больнице Нанта. Их мало что связывало, но других знакомых врачей у него не было, а звонить в больницу дежурному он боялся. Ведь это не грипп.
- Анри, алло. Это Жан Тривокье, твой бывший одноклассник. Извини, что звоню в три часа ночи, но ты должен мне помочь.


Мила в это время уже пичкала Жана обезболивающим, и он покорно глотал таблетки, запивая теплой водой.
- Жан, привет! А это точно не может подождать до утра?
- Нет. Я могу не протянуть так долго.
- Тогда что стряслось?
- У меня растут крылья.
- Жан, Вы опять с Милой приняли лишнего и решили меня разыграть? Может хватит. Я навеселился в прошлый раз, когда…, о, нет, а таком не говорят по телефону.
- Анри, забудь о розыгрышах. Мне не до шуток.
- Завтра, все завтра. Жан, передай Миле привет. У ней тоже растут крылья? Впрочем,… спокойной ночи.
- Анри…


Но в трубке голос Анри сменили гудки.
- Мила, как он мог?
- Жан, а что бы ты сделал, когда звонит неугомонный взбалмошный чудак, который раз от раза пытается выкинуть очередную шутку. Мы стали с тобой паршивыми овцами в стаде. Нам никто не поверит. Либо мы ждем утра и молим Бога о снисхождении, или звоним в скорую помощь.
- Ненаглядная моя, как быть? Взгляни еще раз, что там происходит?


Мила замерила крылышки с помощью большого и указательного пальцев.
- Жан, они растут, уже сантиметров пятнадцать-шестнадцать. А десять минут назад они вряд ли были длиннее десяти.
- Мила, это страшный сон. Такого не может быть. Я человек. А у человека не бывает крыльев.


Милу эта ситуация скорее забавляла, чем расстраивала. Было шкодно. У её любовника растут крылья. Её это привело в возбуждение. Она прикоснулась нежно губами к уху Жана и прошептала: Мой маленький гуманоидик. Mon amour!!!
- Мила, хоть сейчас будь серьезна. Ты похожа на Анри, но он то не поверил мне, потому что всего этого не видел, ну а ты здесь и все происходит на твоих глазах. А вдруг я умру?
- И тогда я тоже дорогой – улыбаясь, прошептала вновь ему на ухо Мила – и мы вознесемся с помощью твоих крыльев в небеса. Послушай, Жан, ты не инопланетянин. Как я глубоко заблуждалась. Ты ангел во плоти. Постой, а ведь ангелы бесполые. Нет, я не выдержу, если у тебя растут крылья за счет твоего достоинства, которое я не променяю даже на пару ангельских крыльев. Покажи мне его или меня ждет разрыв сердца.
- Мила, как ты можешь? Я не узнаю тебя. Когда у меня болит горло, ты более участлива и чутка.


Боль Жана притуплялась и не была уже так остра, как вначале. Он вспомнил, что Мила оказалась хладнокровнее его и догадалась дать ему таблетки.
- Жан, милый Жан. Хочешь, я буду плакать и причитать. Хочешь, у меня польются крокодильи слезы. О, Жан, не покидай меня. Только станет ли тебе легче? Может по пиву? Жан, и еще они уже не меньше тридцати сантиметров. Попробуй ими пошевелить.
- Пива? – Жан вспомнил, что в любое другое время он встретил эту новость, как лучшую в мире, но сейчас… Хотя… Почему бы и нет… Пива, значит пива – Пиво!!! Чуткая моя, это ты метко подметила. Это именно то, что нам сейчас надо. Я люблю тебя.


И в порыве благодарности у него получилось расправить крылья и пару раз взмахнуть.
- О, Боже!!! Жан, еще пару часов и ты улетишь от меня. Посажу-ка я тебя в кандалы, а то твоя ветреность унесет тебя к другим крошкам.
- О, моя госпожа, только не цепи, ведь несвобода для ангелов смерти подобна!!!


Пиво расслабило их, и от мысли об ужасной ситуации не осталось и следа. Их губы встретились, и им захотелось одного и того же. Близости, необычной, но от этого еще более желанной. Тишину лишь иногда в сладостные минуты нарушал трепет перьев, который немного смущал и Жана, и Милу, но в тоже время придавал их связи новый «крылатый» шик.
- Я люблю тебя, мой оперившийся друг. Люби меня теперь ангельской любовью с небесной силой!!!
- Моя земная богиня, я пришел за тобой, чтобы унести в Эдем. Прильни же к моей груди, и мы вознесемся в небеса!!!


Жан в момент оргазма так сильно замахал крыльями, что на какое-то мгновение они вместе оторвались от пола и воспарили над землей.
- Мила, долой гравитацию!!!
- Жан, мы летим. Я самая счастливая жительница планеты Земля. Любовь творит чудеса.


Они рухнули на кровать и заснули от бессилия и переизбытка эмоций.


***


Утро уже стучалось в зановешанные окна. На улице совсем распогодилось, хотя последние три дня туман сменяли проливные дожди и наоборот. Может это был последний солнечный день ноября.
- Доброе утро, Жанчик!!! Просыпайся пернатое, пора тебе подумать о нашем завтраке. Слетай на кухню и сваргань по-быстрому что-нибудь нежное и воздушное. Не хочу ничего тяжелого. Легкий завтрак. Не хочу опускаться на землю.
- Мила, облачко моё, у меня не болит больше спина!!! Секс с любимой – лучшее лекарство. Папа был прав, может у него тоже есть крылья, и он их прячет в шкафу спальни? – Жан смеялся. Ему было хорошо. Вернее ему никогда не было так хорошо, как сейчас.


Жан поцеловал Милу, лег на живот, взмахнул крыльями и как по мановению волшебной палочки оказался в воздухе.
- Как прикажете госпожа – и он полуполетел-полупошел в кухню, низкие потолки, узкие дверные проемы и отсутствие навыка бреющего полета не дали ему пролететь на одном дыхании всю квартиру – Я мигом, сегодня нас ждет самый легкий завтрак на планете.


Через пятнадцать минут они ели листья салата, оливки, козий сыр, хлебцы и запивали все апельсиновым фрэшем. Они кормили друг друга губами, руками и даже ногами. Удовольствие, которое получала от завтрака Мила, легко читалось в её глазах, Жана выдавал легкий трепет крыльев.
- Ты стал еще красивей, Жан. Вот теперь ты точно меня достоин. Я все-таки в свое время сделала правильный выбор. Я горжусь собой – и она захихикала.


В это время Жан склонился в покорной позе, опустившись на одно колено. А потом резко расправил крылья.
- О, моя богиня, я рад, что Ваш перст пал именно на меня. Эти крылья – Ваша заслуга. Это дар Вашей любви и я с покорностью принимаю его.


Мила прыгнула на коленопреклонного и они вновь сплелись в магическом танце. Им открылся неведомый доселе язык тел. Словно две натянутые струны, они играли своими телами тайную, всеми забытую мелодию счастья.
- Милая Мила, я приглашаю тебя на прогулку за город. Побежали на вокзал, сядем на ближайшую электричку, доедем до пригорода и будем гулять, то есть летать. Я хочу увидеть осенний лес с высоты птичьего полета. Думаю, ты загорелась этой же идеей – он подмигнул ей – ты же знаешь – у меня не бывает плохих идей.
- Я согласна, мой птенчик. Только обещай надеть плащ, а то мы даже не дойдем до вокзала, как ты будешь общипан любопытными зеваками с загребущими руками.
- Повинуюсь.


***


Электричка несла их на север. Они выбрали буковый лес в семидесяти километрах от города.


Мила прильнула головой к груди Жана и чуть слышна шептала: Ты квазимодо!!! Плащ сделал тебя горбуном-уродцем, я так много ловила на тебе сострадающих взглядов прохожих, что даже поверила, что до конца мира нам еще, ой, как далеко!!!
- О, Эсмиральда, будешь ли ты любить меня сгорбленным? Не выветрит ли в тебе чувства моя убогость? Не затмит ли для тебя горб мои достоинства?
- О, будь спокоен, мой конёк-горбунёк. Я пылаю к тебе страстью, как и прежде.


Они вышли на станции и направились в буковый лес, кое-где стояли одинокие клёны и вязы.
- Я люблю тебя, Жан!
- Я люблю тебя, Мила!


Они еще долго смотрели друг другу в глаза. Жан сбросил плащ на пожухлую траву, подхватил на руки Милу и они ворвались в синее небо.
- Единственная, мы летим!!!
- Прекрасный мой, это такое счастье! Все это наше, и эти деревья в своей желтой сбруе и та маленькая речка и теплое солнце, Жан, здесь солнце другое, ты заметил? Здесь оно еще греет, а внизу уже нет.
- Да, оно радо нам. Привет, солнышко!!! Мила пошли ему воздушный поцелуй.


Мила стала рассылать поцелуи и в небо и на землю. Они были благодарны всему, за то, что они обрели это чувство полета, чувство нахлынувшего счастья!!! Жан был уверен в каждом своем взмахе, его не покидало ощущение, что крылья у него были всегда. Попросту он их раньше не замечал. Они целовались, и в их поцелуи вплетался ветерок. На губах вперемешку чувствовался вкус опавшей листвы, ледяной воды, белесого тумана и остывшего солнца. Настоящий осенний поцелуй!


***


Вдалеке послышался лай охотничьих собак, из чащи один за другим выходили охотники. Они так и не подстрелили ни одной утки.


И вдруг близорукий Ульф поднял голову вверх и там вдалеке над кронами деревьев увидел большую белую птицу. Он отточенными движениями вскинул ружье и выстрелил дуплетом.


Первый заряд чудом пронесся мимо Жана и Милы, наградив их лишь свистящим звуком, который они спутали с порывом ветра.


Второй заряд дроби неминуемо попал в цель. Влюбленная пара, застыв в поцелуи, стала падать. И осеннюю тишину еще раз разорвало пронзающим звуком, но не ружейным залпом, а стоном сотен тысяч лебедей.


Тела, едва не коснувшись земли, испарились в воздухе.


Ульф, сетуя на свое зрение, решил, что опять промазал.


Собаки скулили и пятились в лес.


***


- Жан, посмотри, теперь у меня тоже крылья – Мила улыбалась той нежной улыбкой, которой она обычно одаривала людей в минуту признательности – отпусти меня, любимый, теперь мы полетим бок о бок.
- Полетели, моя Богиня!!!


Жан отпустил Милу и она, расправив крылья, тоже, словно прирожденный орлан почувствовала силу каждого взмаха.
- Я лечу. Это все любовь!!! Она подарила нам крылья!
- Мила, моё сердце напевает, что нам пора вверх в небеса, вон за те облака.
- Жан, и мое сердце мурлычет ту же песню. К тому свету, за те облака.


Они взялись за руки, и, словно два лебедя поплыли по небесной глади к свету. К зовущему свету вдали.


Все влюбленные попадают в Рай.