На часах было без четверти шесть

Я стоял возле подъезда своего дома, и смотрел на небо. С востока, ближе к горизонту, оно было заметно светлее. Точнее, - наверное, там восток – подумал, я, потому что небо там было заметно светлее.
Глаза не могли уловить таких перемен, как смена дня и ночи, но, я чувствовал, они происходили как раз в этот момент, каждую секунду отдаляя вчера от сегодня. В воздухе лёгкой дымкой висел туман.
Мне почему-то захотелось закурить, и, будь у меня спички и сигарета, я бы точно так и поступил, заранее зная, что брошу её на землю, как только противный горький дым наполнит мои лёгкие, а тяжелые воспоминания колом встанут где-то в районе живота. Я так живо представил себе, как после первой затяжки сигарета летит ко всем чертям на землю, что мне стало тепло и приятно внутри, оттого что я не курил.
Этой ночью мне не спалось. Вернее так: сегодня мне спать не хотелось. Нет, я устал и глаза слипались, но чисто психологический я желал, чтобы эта ночь не спешила, хотелось, чтобы её шлейф ещё немного касался меня, хоть чуть-чуть продлевая это блаженное томление.
Я, видимо, всё же накрепко привязываюсь к распорядкам, вещам, людям. Не знаю, от чего так происходит. Но то, что это именно так, сомнений почти не оставалось. Это было понятно не столько по фотографиям на моём столе, сколько по воспоминаниям о том, что давно ушло, но при этом никуда от меня не делось. Причём накрепко застревали в памяти только те люди, расставание с которыми, по разным причинам, не прошло мягко и безболезненно.
Я никогда не искал в людях то, чего не имел сам. Мне хотелось, чтобы в ближнем отражалось то, чем я уже обладаю. Чтобы любоваться. Чтобы бороться и отрицать. Противоречия. Их всегда было так много. Человек мечется между двумя полюсами, постепенно понимая, что там, где заканчивается плюс, начинается минус… или не понимая…
Меня будто пробило током, легкий озноб, прервавший череду пустых размышлений, вернул меня в реальность. Стоящая рядом машина завелась и наполнила воздух запахом гари и монотонным шумом. Ощущение того, что я нахожусь в самом сердце вселенной, что все энергетические потоки начинаются и заканчиваются именно в это мгновение и прямо здесь, не покидало меня. А впрочем, нет. Всё было вовсе не так. Это сейчас я сижу и размышляю о высоких материях, чувствую бесконечность на кончиках своих пальцев, а в ту ночь этого не было. Ничего не было. Лишь холодная пустота внутри живота, сжатая извне давлением воздуха, комок в горле и пара слёз на щеках. И ни одного слова. Ни одной мысли. Just bunch of feelings. Ярких и разных, долгих и мимолетных, светлых, тёмных, таких… разных?

Мне не забыть её взгляд, прикосновение её губ, холодных и сладких. Мне хочется помнить их именно такими. Это так приятно когда у девушки холодные губы, от этого поцелуй становиться ещё более нежным. Он пронизывает тебя насквозь, отдаётся в каждой клетке твоего тела. Это очень романтично – целоваться под дождём? Не знаю, меньше всего думаешь о том, как это смотрится со стороны. Но, представив эту картину сейчас, скажу – да, это очень романтично. Чертовский романтично. Но что эти слова? Они так же пусты как и всё о чем я сейчас пишу. А что же тогда полно?

Помню. Дул северный ветер. Он появился неожиданно, но как раз кстати. Слегка прохладный, он смахивал с лица грусть и усталость, сменяя их на безразличие и печаль. Это доставляло мне удовольствие, чувствовать свою независимость, не обязанность ни для кого. Я даже знаю, что в такие моменты читалось в моих глазах. И мне нравилось это. Потому что так меня нельзя было задеть, я словно глыба холодного льда, отражёнными искрами рассыпался перед лицами в лучах восходящего солнца. Я и сам был солнцем. Нет, скорее какой-нибудь холодной планетой. Мне нравился Меркурий. Далёкий и манящий, холодный и непреступный, обречённый и не способный ничего изменить. Мне, наверное, просто по душе себя жалеть. Я всегда чувствовал эту стену вокруг. А теперь знаю, что сам её возвёл. Вопрос только – зачем? Люди вокруг как зеркала, отражают мои собственные лица. Не все из них мне нравятся, не о каждом я хочу знать. Поэтому, в определённый момент любые отношения приходили к нулю, непременно оставляя осадок в душе.
Я выдохнул, ощущение было такое, будто все мои внутренности сжали в кулак, и теперь я медленно ослаблял хватку, впуская во внутрь свежий воздух и свет. Мне было интересно, сколько ещё людей в этом мире чувствуют то же самое. Эти мыли не редко меня посещали, с собой они несли два диаметрально противоположных состояния: я либо упивался собственной исключительностью, либо впадал в депрессию от ощущения никчёмности и отдалённости от окружающего мира. Но чем дальше, тем проще это всё переносилось. Наблюдая за одной крайностью, я понимал, что где-то радом находится другая, и просто ждёт своего часа, что бы проявиться. Я всё чаще стал видеть свои попытки разбиться в лепёшку только чтобы привлечь чье-то внимание. Я не перестал это делать, нет, но это стало для меня менее важно, не так значительно. Жизнь постепенно выравнивалась, былые потрясения сходили на нет, а новые не возникали.

Просто что бы я ни начинал, всегда прихожу к одному и тому же. Вот смотри, есть девушка, и есть мои к ней чувства, мои о ней воспоминания. Они так сплелись и врезались мне в мозг, что она теперь всегда рядом, как немой свидетель. При этом реальный человек давно живёт своей жизнью и не помнит обо мне. Или нет. Может она также или как-то по-своему чувствует это, какими-то частями себя, держится в глубине души за те давно забытые дни. Любит ли, ненавидит? Не важно. Она помнит. И так же я. Мы вроде как связаны одной цепью. Это одновременно тяготит и придаёт силы. Потому как между двумя полюсами всегда создается напряжение, оно заставляет нас двигаться. Я чувствую, как держусь за неё, в тоже время пытаюсь оторваться. Мне важно, чувствует ли она тоже. Ведь если нет, I don’t wanna be the one who cry всего-то.
И всё-таки мы вместе. Кто понимает – тот знает. Зачем же она нужна мне? Что черпаю я из этих странных отношений. Что они дают мне? Что ещё предстоит понять? Хочу сесть с ней рядом, держаться за руки и молчать. Хочу смотреть ей в глаза видеть там что-то. Что ей не всё равно, что она не забыла. Не могу простить за предательство, это ведь там мерзко, когда обманывают чувства. За такое нельзя прощать.

Голова пошла кругом. Всё сразу встало на свои места. И пустота в животе стала медленно заполняться чем-то тёплым и мягким. И меня слегка потянуло в сон, такая приятная дремота заставила опереться на стену под козырьком подъезда, я стоял и смотрел на первых появившихся на улице прохожих, на поводках они тащили за собой сонных хозяев, на лицах которых читалось желание, вернутся в постель. Мне всё же спать не хотелось. Хотелось просто стоять и смотреть на то, как приходит новый день. Я быть может, боялся утра. С вами так не случалось? Когда хочешь подольше не ложиться с вечера, чтобы как можно сильнее оттянуть момент, когда надо встать и идти в школу. Так и сейчас. Только мне никуда не нужно было идти, я просто размазывал время по циферблату своих часов, добавляя в сутки лишних часов, минут, ещё каких-то единиц времени…

«Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, -
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!»
Маяковский