Люби, но не теряй головы. Глава 2

22:59, скоро начнется новый день в Белгороде. Тихие белгородские улицы наполнятся золотой белгородской молодежью, город засверкает неоновыми огнями вывесок, которые повествуют о том, как важно иметь Micubissi и где лучше всего купить новогодние подарки весной.
22:59, последняя минута старого дня, одна часть города вылезает из своих укрытий, другая же заползает туда. Уставшие трудоголики сядут на своё любимое кресло, включат телевизор, используя последние силы, пожалуются всем и вся на свою жизнь, на шефа-психа, который получил эту должность через… ладно не будем об этом…
22:59, скоро начнется новый день в Белгороде. Шумные белгородские дороги отдохнут от машин, восстановятся после тяжелого трудового дня и с нетерпением будут ждать прихода снегоуборочных машин. А до снегоуборочных машин, любезно предоставленных мэром Белгорода Антоном Кабановым, честь и хвала ему за это, туда придет огромное количество женщин (да впрочем, не факт, что только их), в поисках…
23:00, новый день в Белгороде…

 - Эй, ты, придурАк! – крикнула маленькая, с виду безобидная, старушечка в фиолетовом платочке и с маленьким ножом в руках.
 - Что простите?
 - Глухой!!! Я к тебе обращаюсь, идиот. Ты, идиота кусок, ты зачем здесь ходишь? Мешком ударенный, я сейчас участкового позову! Он тебе мигом вставит по самое не балуй!
 - Я вас не понимаю!
 - Ты к тому же еще и тугодум? Я тебе русскими словами говорю: Их либе дих, ду ю адор уи?
 - Вы вообще понимаете что говорите?
 - Не надо тут мне турусы на колесах разводить! Маааааааань, а Мааааааааань, опять какой-то психопат пришел, наверно к Аленке!
 - Какая Аленка? О чем вы?
 - Ммммм… Какая милашка, что тебе, пупсярка ненаглядный?
 - Уже ничего…

Фрося проснулась от нестерпимой жары и еще более нестерпимой жажды. Черт, сушняк, как рано, - подумала она, перешагивая через какого-то человека лежащего на коврике перед ее комнатой, - где ж Агрипинна Львовна? Фрося направилась на кухню и там обнаружила еще 20 человек, лежавших на всех плоских, да что там плоских, на всех выпуклых поверхностях кухни. Легким движением руки Фрося столкнула со стола мужчину в полосатом трико на женщину Рубенса в розовых шортах, та в полусне прошептала мужчине: "Шалун" и схватив мужчину в полосатом трико перевернулась на другой бок. Судьба,- подумала Фрося, наливая минеральную воду отнятую из рук еще какого-то мужчины, нет женщины, а впрочем не понятно. Фрося села на стол и попыталась спросить у своего сердца, где ну черт возьми Агрипинна Львовна, но оно ответило, ты дура или где и что у него нет рук, чтоб кое-что ей показать. Фрося хотела, было разозлиться, но посмотрела в окно и увидела нечто, что поразило ее до такой степени, до какой мог переломиться деревянный стол. За окном какой-то мойщик окон в красной кепке целовался с Агрипинной Львовной, которая впрочем, впрочем, не будем. Агрипинна Львовна, увидев краем глаза, выражение лица Фроси, оттолкнула мойщика окон и мило улыбнувшись виновато помахала Фросе рукой, показывая ей, что она была б непрочь, если б та открыла окно и Агрипинна Львовна вошла в дом, на что та ответила знаками, приличные люди входят в дом через дверь и у них, в квартире на 11 этаже, на окнах стоят решетки. Агрипинна Львовна пожала плечами, что-то прошептала мойщику окон, тот обхватил ее за талию и они оба на огромной скорости помчались на этаж ниже, к знакомым Агрипинны Львовны, просить, чтоб те открыли им окно и пустили переночевать. В последнее время Фросе и Агрипинне Львовне стало трудней находить общий язык, основной причиной этого была наступившая весна. Дело в том, что весной у Агрипинны Львовны начиналось весеннее обострение, она влюблялась во всех встречных мужчин, самое удивительное, что те все время отвечали ей взаимностью. Также устраивала дома шумные вечеринки. Против первого Фрося, в принципе, была не против, но второе ее не вполне устраивало. Не то чтоб она не принимала участие, напротив, но все же утром у нее дома оставалась куча незнакомых и весьма странных людей, тем более заниматься уборкой квартиры приходилось Фросе, так как Агрипинна Львовна появлялась дома лишь под вечер, с новыми гостями. Когда ж они уходили, Фрося смотрела на Агрипинну Львовну взглядом тонущего Леонардо Ди Каприо, которого она не выдерживала и уходила ночевать либо к подругам, либо к Гизо, в Красную Папашку.
Фрося включила телевизор. Там показывали очередную сводку криминальных новостей. Мэр Белгорода Антон Кабанов под звуки перестрелки и ругань наркоторговцев рассказывал о понижающемся в городе уровне преступности, но тут его оттолкнул маленький рыжий мальчик и зычным голосом прошепелявил: "Панки хой. Курево есть, папаша?". На что господин мэр смущаясь и краснея, нагнувшись к мальчику еле слышно прошептал: "Иди домой, Елисей, у мамы есть...". Вздохнув Фрося выключила телевизор. Решив немного прогуляться Фрося надела свое любимое зеленое пальто, синии босоножки, при взгляде на которые создавалось такое ощущение, что, они сделаны из наждачной бумаги, и собрала черным шарфом свои волосы.