Графин

Старательно избегая скопления злющих ос на расквашенных по всей дороге спелых грушах, Вовка бежал в сельмаг. Такая везуха редко случается. Сегодня в школе он выиграл «об стеночку» целых два рубля и их не отняли взрослые пацаны. Теперь можно было купить чудо-ручку. Длинная, оранжевая, с колпачками с обеих сторон и непонятной серебристой надписью на боку, такая ручка была мечтой всего класса. Чудо заключалось в том, что одной стороной ручка могла писать синими чернилами, а другой стороной у нее были бесцветные чернила, которые могли стирать написанное синими. Вовка был в предвкушении…
За углом его ожидал сюрприз. Он чуть было головой не влетел в Нину Павловну, молоденькую учительницу русского языка.
– …формируется внутренний мир ребенка, - успел расслышать Вовка.
Он поднял голову. Сюрпризы продолжались. Рядом с учительницей стояла мать и хмурила лоб, пытаясь постичь основы педагогики, не понимая куда клонит эта «новая учителька».
- Ага! А вот и он. На ловца, как говорится, и зверь бежит, - придержала разгоряченного Вовку Нина Павловна. – Вы только послушайте, что он написал в сочинении на тему «Самый интересный день моих летних каникул».
Как-то подозрительно быстро выудила она из битком набитого целофанового пакета Вовкину тетрадь и с легкой дрожью в голосе начала читать: «Самый интересный день моих летних каникул был когда мы возле нашего дома играли с ребятами в футбол. Я сильно запыхался и захотел пить. Тогда я пошел домой. Дома на столе стоял графин. Я думал, что в нем вода и напился. А оказалось, что в графине был самогон. Я сильно одурел и уже не мог играть в футбол, а только смеялся. Все вокруг было смешным и интересным…». Учительница оторвалась от тетради и выжидательно смотрела на Вовкину мать.
- Шо ш ты, падлюка, пышеш, - зашипела она на Вовку. – Шо ш ты позориш меня на всэ село и усю школу, - наливалась справедливым гневом мать. – Когда цэ нас у графини вода була? – и тяжелой рукой передовой доярки врезала Вовке такого подзатыльника, что из глаз у него посыпались искры, а из руки на дорогу – запотевшие монетки, зажатые Вовкой для пущей верности в кулак.