Саша

 Саше опять снился этот сон. Она поднимается по широкой, золочёной лестнице какого-то огромного дворца. На ней шикарное бальное платье, причём платье из сна в сон меняется, зато кавалер, который ведёт её под руку всегда один и тот же. Саша не видит его лица, оно необыкновенно светлое, яркое, какое-то сказочное. Из мультиков Уолта Диснея. Иногда сон заканчивался этим, но иногда они успевали зайти в огромную залу, ярко освященную, блестящую от роскоши. Она очень напоминает Эрмитаж, в котором Саша бывала несколько лет назад. Вокруг танцуют пары, красивые мужчины и женщины – и все улыбаются Саше, здороваются с ней. А она скромно улыбается им в ответ и движется к центру зала. Кавалер держит её под руку и они начинают кружиться в вальсе. И все пары расходятся по сторонам и с завистью, а может, с радостью, смотрят на столь неповторимую, столь прекрасную пару. Саша радостно улыбается, её переполняет счастье, такое яркое, такое настоящее, какого она никогда не испытывала в жизни.

 В этот день сон оборвался как раз в тот момент, когда прекрасная пара вошла в зал. Сашу обжёг яркий свет золочёных люстр и тут взвыл ненавистный будильник. Девушка протянула руку из под одеяла и как можно сильнее хлопнула по кнопке. Как бы ей хотелось раздавить этот вопящий агрегат, как бы она хотела вообще не просыпаться.

Саша медленно села, смахнула свои длинные рыжие волосы с лица и засунула свои пятки в тапочки. Встала непременно с левой ноги – это был непременный утренний ритуал, а ещё она специально дожидалась пока чёрная кошка перейдёт дорогу, и только затем шла дальше. Саша не просто не верила в приметы, она всеми своими действиями старалась доказать их несостоятельность. В школе, во время перемены, она непременно усаживалась на угол парты, покручивая на пальце чей-нибудь головной убор.

 Саша в одной пижаме подошла к зеркалу, посмотрела на себя, прищурилась, наклонила голову влево и улыбнулась.

- Ну и чучундра ты, Першина!

 Это тоже был своего рода обряд. Обряд поднятия настроения. Дальше всё происходило по запланированной программе – умывание, переодевание, скромный завтрак, состоящий из кружки чая и пары бутербродов. На это у Саши уходило всего пятнадцать минут. Красилась она редко, только по исключительным случаям. Поход в школу таковым не являлся. Девушка накинула своё старенькое пальто – она носила это пальто только второй сезон, но выглядело оно так, как будто досталось Саше ещё от её мамы. Про маму девушка тоже не забыла – забежала к ней в спальню, чмокнула в щёку и, пока мама ещё окончательно не успела проснуться, убежала на улицу. Поцелуй этот был тоже своего рода обрядом.

Сашина мама уже пятый год работала на заводе – неделю в первую смену, неделю во вторую – до этого она чуть больше десяти лет преподавала в средней школе. Но после развода с Сашиным отцом зарплаты учителя стало не хватать и она оставила этот не лёгкий, но благородный труд. И хотя новая работа была скорее бумажная, чем физическая, мама сильно уставала.

 Может, из-за этого может, из-за переходного возраста Саши, но мама с дочерью стали постоянно ругаться. Иногда из-за отца, иногда из-за работы, иногда из-за Сашиной учёбы. Но чаще просто по пустякам. И к одиннадцатому классу, в котором училась Саша, отношения их сильно натянулись и были скорее формальными чем дружескими.

Не смотря на то, что ноябрь только вступил в свои владения, холод стоял уже зимний, а одета Саша была слишком легко, не по погоде. Она терпеть не могла свою норковую шапку, которую мама купила три года назад и никак не соглашалась менять, сколько Саша об этом не просила – поэтому девушка надевала эту шапку позже всех, только когда уши начинали сворачиваться в трубочку, а по дороге в школу волосы покрывались слоем инея. Но в этом году снег ещё не выпадал, так что Саша смело вышла на улицу без головного убора.
Пакет Саша носила с собой всегда налегке – несколько тетрадок и максимум один учебник – она уже второй год сидела за одной партой с Лёшкой, молодым человеком, у которого всегда всё было распланировано на несколько дней вперёд. Во многом благодаря ему Саша до сих пор сидела в школе, да ещё и получила в итоге за десятый класс несколько четвёрок. конечно, главное из-за того, что он давал Саше списывать, но всё же ещё и из-за своего страшного занудства – последние три года, без каких-либо намёков на усталость, он чуть ли не каждый учебный день капал Саше на мозги и учил её уму-разуму. Девушка часто подшучивала над своим соседом, высмеивала его, но всё же некоторые слова доходили до адресата и заставляли задуматься.

 Первым уроком была литература. Вера Семёновна сразу же приступила к теме и с азартом начала рассказывать биографию Максима Горького. Саша могла присутствовать на уроке не более пятнадцати минут, потом её мысли убегали далеко на сторону и она даже не замечала, что происходит на уроке. Но, если быть честным, Вера Семёновна тоже сильно увлекалась своим монологом и совсем не обращала внимания на своих учеников.

- Эх, Лёшк, вот жалко что мы с тобой в двадцатом веке живём, - пробормотала Саша, разрисовывая поля своей тетради экзотическими цветами.

- В смысле? – переспросил Лёшка. Он успевал одновременно слушать учителя, записывать основную мысль в тетрадь и при этом вести диалог со своей соседкой по парте.

- Ну, в смысле, жаль, что я не родилась в девятнадцатом веке. Вот только представь – жила бы сейчас в шикарном дворце, носила бы шикарные платья, ходила бы на светские рауты. «Добрый вечер, мисс…», «Здравствуйте, мистер…»

- Чтобы тебя мисс звали, тебе надо было бы в Англии родиться. А тут жила бы ты где-нибудь в глухой деревне, была бы крепостной крестьянкой – утром встала, до ночи работала, потом спать. И никаких тебе светских раутов, никакой тебе личной жизни.
 
- Ну и гад же ты! – Саша в шутку толкнула своего соседа, но получилось слишком сильно – стул накренился, встал на две ножки, а затем со стуком вернулся обратно, но Вера Семёновна ничего не заметила. Саша улыбнулась, но в душе от этих слов остался неприятный осадок.

 На перемене она, как обычно, убежала в параллельный класс, к своей подружке. С Леной они дружили с семи лет, с самого первого класса. После третьего их разбросали по разным классам, но дружба так и сохранилась. Внешне Лена выглядела очень оригинально: волосы, крашеные в тёмно-бордовый цвет были очень необычно подстрижены – слева короче, справа длиннее. На лице торчали кольца – две в левом ухе, три в правом, в брови и ещё одна в носу. В школе Лена одета была почти прилично – в потёртых чёрных джинсах и тёмном свитере без рисунков. Но на улице в своей компании неформалов Лена выглядела совсем по-другому. В чёрном балахоне со знаком анархии, она нацепляла на себя массу цепочек, напульсники на руку и бандану – чёрный платок с изображением черепа – на голову.
Подруги зашли в женский туалет. Лена достала из кармана пачку дорогих сигарет и затянулась.

- Слушай, Лекса, - так звали Сашу в компании, - у меня сейчас матика, совсем не хочу туда, там чё-то типа контрольной. Айда во двор. Макс, вроде, сегодня там.

 Саша тоже гуляла с компанией неформалов – правда, не так часто как Лена и, в отличии от подруги, никогда не позволяла себе носить лишние серьги, какие-либо балахоны или фенечки. Кроме того, она считала, что портить свои длинные, яркие волосы совсем не стоит укорачивать или, что ещё страшнее, красить. Она была единственной девушкой в кампании, которая не просто не курила – а даже никогда не пробовала. Единственное, если Саша собиралась с друзьями на концерт какой-либо рок-группы, она закрывала свои волосы под банданой и пряталась в безразмерном балахоне.

 Максим, парень Саши, учился уже на втором курсе политехнического университета, но тоже периодически появлялся в компании. Он любил тяжёлый рок, всегда коротко стригся, ходил в кожаных брюках и военных берцах. Знакомы они с Сашей были давно, но встречаться начали совсем недавно – пару месяцев назад на одной из тусовок Саша перепила и позволила Максу обнять себя, а затем и целовалась с ним, но дальше их отношения никогда не заходили.

- А у меня третий урок химии… Я даже подготовилась. Мне двойку закрыть нужно, Елена Викторовна…

- Да забей ты! В следующий раз ответишь! Когда погода похуже будет. А тут, может, последние деньки тепло стоит. А там потом на батареи перебираться придётся.

 Саша вспомнила Лёшку, его издёвку по поводу крепостной крестьянки. Ей совсем не хотелось видеть его опять. По крайней мере сегодня.

- Ладно, пойдём. Уболатала.

- Ну так… - Лена многозначительно выбросила окурок в унитаз и направилась к выходу, - я сейчас, в класс забегу, пакет заберу.
 
- Давай. Я тебя около гардероба подожду.
 
 Саша уже не в первый раз сбегала с уроков и не боялась оставить пакет с тетрадками в классе – Лёшка обязательно заберёт его с собой домой, а завтра принесёт. Саша забрала своё пальто из раздевалки и вышла на улицу. Около входа в школу стояла группа парней, из них двое были одноклассниками Саши.

- Опа! – улыбнулся один из них, выдыхая сигаретный дым, - и куда это мы посреди учёбы?

- А, надоело, - Саша по-мужицки сплюнула и посмотрела в сторону.

- Да… - согласился парень, - я тебя понимаю. Мне тоже уже всё это надоело. Скорее бы лето, чтобы всё закончилось.

 Но тут раздался звонок на урок и парни медленно, шутя и переговариваясь, двинулись в помещение. Пробиваясь сквозь них выскочила Лена.
 
- Ну, пойдём, чего стоишь!? – кинула она и побежала в сторону тридцать пятого дома. Это был длинный, стоящий углом девятиэтажный дом – уж так сложилось, но компания неформалов часто собиралась именно там.

 Но этим утром на скамейке сидели всего два мальчишки – оба длинноволосые, худые, с папиросами в руках.

- О! Лина, Лекса! Кайфово, что вы пришли, а то тут совсем тускло. Скоро Макс подъедет. Он говорил, что у него всего две пары сегодня. Пойдёмте в подъезд, на батареи – там теплее. Сейчас ещё Трудный с Лёвой придут. У вас деньги есть? Во! Клёво! Вот их за «Портвейном» пошлём.

 Когда Саша оказывалась в этой компании начиналась её вторая жизнь – настоящая, как она сама считала, жизнь, которая била ключом, жизнь, в которой было спокойно и уютно. Тут время шло своим чередом, никто за ним не следил и оно делало всё, что вздумается. Могло остановиться, но чаще бежало диким галопом. Как и в этот день. Компания расширялся, появился алкоголь, весёлые крики в подъезде. Потом появился кто-то из жителей, начал ругаться. Так часто бывало – надо было перебираться обратно на улицу, на скамейки. Народу набиралось всё больше и больше, откуда-то появилась гитара, запела. Позже, много позже появился Макс. Саша уже была достаточно пьяна, чтобы не замечать его наглые домогательства. Она сидела у него на коленях, а он пытался залезть под её кофту, что Саша всегда резко прерывала. Менялись декорации, сюжеты, что-то происходило, менялось. На улице потемнело и включили фонари, когда Саша спросила своего кавалера:

- Слушай, Макс, вот если бы я родилась в девятнадцатом веке, я была бы великосветской дамой? Или мне досталась бы участь простой крестьянки?

- Чего? – Макс засмеялся, но посмотрев на серьёзное Сашино лицо потух, - это ты к чему?

- Ну ты можешь на вопрос ответить?

- Да… Да была бы, наверное. Хотя ты рыжая… Сожгли бы, как колдунью.

- Какую колдунью!? У нас никогда не жгли, тем более в девятнадцатом веке. Ты что издеваешься?

- По-моему это ты издеваешься… Какая разница – ты живёшь в двадцатом, всё, другого не дано, - Максим воспользовался растерянностью девушки и, прижавшись к ней, полез целоваться.

- Да пошёл ты! – Саша оттолкнула его и вскочила со скамейки. Краем глаза она увидела у кого в руках бутылка с вином, перехватила её и допила остатки в три глотка.

- Я домой, - пробормотала она, выкидывая бутылку, - давайте, до завтра всем.
Макс даже не поднялся со скамейки. Он молча проводил девушку взглядом, пожал плечами и всё внимание его переключилось на гитару.

- Всё идёт по пла-а-а-ану, - заорал он, пытаясь повторить за поющим. Голоса у Макса совсем не было. И петь он не умел.

 Саша, стараясь выглядеть максимально трезво, открыла ключом дверь и вошла в квартиру. И прямо на пороге столкнулась с мамой – та только что вернулась с работы.

- Саша… Ты гуляла?
 
 Саша кивнула и прошла на кухню. Сильно хотелось есть. Она поставила чайник кипятиться и достала хлеб.
 
- Ты есть хочешь? – мама заглянула в холодильник и достала оттуда кастрюлю, - тут, наверное, суп остался, ты же… Ты что, совсем сегодня не ела?

- Не-а.

- Ты… Ты дома после школы появлялась? – мама говорила спокойно, она вообще очень редко кричала. Точнее на Сашином веку ни разу такого не было. В её глазах сквозила тревога, но Саша смотрела в стол и не могла этого видеть.

- Не-а. Я гуляла.
 
 Мама поставила разогревать суп. Больше она ничего не сказала. Она подошла к окну и простояла там, смотря на улицу, пока суп на плите не закипел. Она также молча разлила на две тарелки и села кушать.
 
- Мам, - Саша первая нарушила тишину, - слушай… Ты не подумай что я дура… Вот если бы я родилась в девятнадцатом веке… Вот было бы здорово, правда?
Мама даже не улыбнулась.

- Здорово, - кивнула она, - там бы ты была на своём месте. Ты бы родилась в богатой семье, может, даже, княжеской. Носила бы какой-нибудь титул, знала бы четыре иностранных языка. Одно плохо – я бы никогда не была бы твоей мамой.

- А ты… Тебе это нравится? Я же… Я же сволочь.

- Глупая ты ещё. Дочерей не выбирают. Ты не сволочь – ты лучшая на свете.
 
 Саша несколько секунд смотрела на маму, а затем подошла к ней и обняла.

- Прости меня. Я дура. И всегда дурой останусь.
 
 Мама тоже обняла её, но ничего не ответила. Сколько они так стояли, Саша не знала, но, казалось, что целую бесконечность. А мовжет даже и больше. Она вдруг почувствовала что-то детское, что-то давно забытое. Как же ей хотелось раствориться в маминых объятиях и уже никогда-никогда оттуда не вырываться. Но это было невозможно.

- Я спать…

- Да, конечно, завтра в школу. Сутра. Иди, ложись. Я тебя люблю.

- Я тебя тоже… - Саша шмыгнула, чуть покачнулась и медленно ушла в свою комнату. Мама собрала всю посуду, вымыла её и опять подошла к окну. Там, за чёрным стеклом, в котором отражалась вся кухня, огромными хлопьями летел первый снег. Мама ещё долго стояла и любовалась этой необыкновенной красотой, полностью погружённая в свои мысли. Но потом и она не выдержала и тоже отправилась спать. Квартира погрузилась в темноту, которую нарушало лишь мирное тиканье часов.
 
 А под утро Саше опять приснился этот сон. Она, под руку с прекрасным принцем поднималась в прекрасную залу, где их встречали нарядные молодые люди и девушки. И все были рады видеть Сашу, все ей улыбались и радостно приветствовали её…