Добрая фея Фиолента

Я встречал ее каждое утро. Высокую, стройную, в белом медицинском халате поверх длинного легкого летнего платья. В ее облике всегда было что-то притягивающе-демоническое. Она смотрела вдаль, туда, где море и небо сливаются в экстазе фиолентовского утра и легкий ветерок развевал ее густые волосы, что добавляло к ее образу схожести с Медузой-Горгоной. Она ловила солнечные лучи, потягивала кофе из большой чашки и задумчиво затягивалась сигаретой. Увидев меня, она расплывалась в улыбке и говорила: "Смотри, какой чудный день нарождается - это я его вам наворожила, встала пораньше и ходила на мыс, звала солнце и прогоняла шторм. Чтоб все было вам тут в радость".

Откуда она взялась - так никто толком и не мог объяснить. Говорят, пришла однажды ранним утром по росе, остановилась во дворе базы отдыха, огляделась и сказала местному персоналу: "Всем - доброго дня! Священная земля Фиолента позвала меня сюда, через ветер послание передала, птицей в окно прокричала - буду с вами здесь и надолго". Сняла кабинет в аренду, разложила пакетики с глиной, травами, баночки с бальзамами и разными зельями, коробочку с аспирином, цитрамоном и фесталом - так, на всякий случай, вдруг ее шаманские зелья не помогут. И стала лечить отдыхающих в "Орлином гнезде".

Помогала ей дочь, тонкая-тонкая семнадцатилетняя девочка, нелепая в своей тонкости, с большими красивыми глазами, похожая на комарика, вечерами танцующая свою комариную пляску в баре под невероятный хип-хоп в компании новоиспеченных подруг. От Аллы и ее дочери исходило столько невероятной, позитивной энергетики, к общению с ними меня постоянно тянуло. Алла любила много и красиво говорить, она рассказывала совершенно невероятные истории из ее жизни, наполненные таинством и магией. Ее рассказы завораживали, хотя и верилось в них мало. Она пользовалась успехом у мужчин - по ее же словам. Правда, я за несколько лет общения так ни одного из ее мужчин и не видел. Она говорила, что они навещают ее глубоко за полночь и увозят в крымскую степь или на безлюдный пляж. Это были исключительно генералы, депутаты, богатые бизнесмены, многие из которых ради Аллы готовы были бросить семьи и унестись с ней на край света.

Доктор из нее был не ахти какой. Все ее процедуры носили дух шарлатанства. Особенно чтила она голубую глину, от всех болезней ее прописывала - внутрь, наружно - и от головной боли, и от сердечного приступа, и от нарывов с порезами. Пакетики с травами подозрительно напоминали те, которые продают бабушки возле крымских достопримечательностей, но Алла утверждала, что собирала их сама рано-рано поутру, отбирая каждый стебелек и соцветие. А еще она делала массаж - растирала по телу лавандовое или эвкалиптовое масло, нашептывая что-то, наклонившись так низко, что ее дыхание я ощущал кожей - заговаривала под звуки "Энигмы", доносящиеся из старого магнитофона, настолько старого, что звук его механизмов порой заглушал музыку, а затертая кассета скрипела в такт аллиному нашептыванию. Когда в очередной раз я приехал с другом отдыхать на базу и пошел к ней на массаж, она в процессе наклонилась к моему уху и сказала в полтона: "Вы -такие милые мальчики, я вами любуюсь - до чего же вы хороши. Как насчет эротического массажа сразу обоим в вашем номере? Позовите только - и я приду. Хоть сегодня."

Она боролась с моей витилиго, прикладывала глину, произносила заговоры всякие, говорила, что не беда, если не вылечим, а чтобы я не огорчался, она мне тайну откроет, что Бог сказал однажды, что все люди станут абсолютно белыми и начал с избранных - вот с меня, например. Я слушал ее и думал, что смуглость моей кожи невзирая на решение Бога мне все-таки милей, а Алла горела таким искренним желанием мне помочь, хоть я и не просил об этом, что я не отказывался от процедур - тем более, что от них ни вреда, ни пользы никакой не было.

В очередной приезд поразился я тому, как изменилась Алла - как-то померкла что ли, блеск из глаз пропал. Она не смотрела на море, а задумчиво курила в кресле у своего кабинета. Я подошел, поздоровался, а она смахнула одинокую слезу со щеки, улыбнулась и сказала: "Он забрал ее у меня" - "Кто? Кого?" - я вдруг почувствовал дрожь и холод несмотря на тридцатиградусную жару. "Дьявол. Он забрал мою дочь. Он наказал меня за то, что я помогаю людям. Она умерла. Моя девочка сгорела за полгода, умирая на моих руках, я сделала все, что смогла, я просила дьявола сжечь меня, а он смеялся в ответ. Потом сам Бог мне сказал, что это нужно, что для благих дел надо чем-то жертвовать в личном. Это очень большая жертва. Я сидела часами у ее постели, я вдыхала в нее жизнь, моя девочка, она полысела вся, я восстановила ей волосы, я почти смогла вернуть ей жизнь, но в один день внезапно она ушла. Навсегда. Я не останусь здесь больше. Мне слишком больно от воспоминаний. Я уеду помогать людям в другие края."

Вот уже три года я не встречаю Аллу на Фиоленте. На мои раcспросы о ней все, кто ее знал как-то странно отмахиваются, что-то бормочат про скандал, какие-то деньги, которые она кому-то не заплатила, только водитель с базы отдыха сказал, что в Москве ее ищи - там она, шаманит. А в ее кабинете поселился толстенький мальчик-доктор с дипломом, баночки и пакетики заменились на суперсовременные лекарства, запахло поликлиникой и ушел уют, растворилась магия.

Где ты сейчас, Алла? Мне тебя так не хватает...