О земле нанайской

 «Небеса с колдовскими закатами,
 И тайги вековечный покой,
 И Амур с берегами покатыми,
 И вечерний туман над рекой».
 
 

 И вот в этом дивном краю , на высоком берегу могучей реки живописно раскинулось древнее нанайское село с красивым названием – Сикачи - Алян.В переводе с нанайского «сакачи»– поселение между двух утесов, « алян»– залив . Однажды в погожий осенний день отправились мы туда, чтобы посмотреть наскальные изображения, известные уже во всем мире. Нежаркое солнышко ласково скользило по макушкам деревьев, шаловливо подмигивая нам через окна автомобиля и ехать было весело. Дорога - хорошая, вполне современная, петляла , в основном ,по лесному массиву, минуя деревни, реки . И село , в которое мы въехали тоже вполне современное село со своей администрацией, клубом, музеем. Здесь в древности находилось нанайское стойбище. Первые люди появились в этом месте около 14 000 лет назад. Веками жизнь нанайцев, людей добрых и доверчивых, проходила в условиях общинно-родового строя. Жили они в домах–дё ( по –нанайски), представляющих собой полуземлянки с каркасом из бревен, снаружи покрытых берестой и обложенных дерном. Вдоль стен тянулись нары, посередине находился очаг, сидя рядом с которым женщины выделывали рыбью кожу, звериные шкуры , шили из них одежду и обувь .На очаге же готовили пищу. Вход был через дымовое отверстие по подставной лестнице. И только спустя 10 тысяч лет появилась дверь.
Помимо приготовления пищи, шитья, женщины собирали душистые и полезные травы, ягоду, грибы. Основными занятиями мужчин были охота и рыбная ловля.
 Всем находилось дело. Старики готовили наконечники для стрел, плели рыболовные сети из нитей, изготовленных из крапивы и конопли. Дети тоже работали, помогали взрослым, собирали и подбрасывали в очаг сучья, а те , которые постарше, мастерили стрелы.
 На выдолбленных из огромных деревьев оморочках отправлялись мужчины на рыбалку. А поскольку нанайцы плавать не умели и не учились этому, часто тонули. Спасать тонущих было не принято. Люди стояли и наблюдали, выплывет или нет. Если нет, значит, бог воды решил взять его к себе.
 Рыба для нанайцев, что для русских хлеб. Нет рыбы , нет жизни. Добывали ее когда –то острогой. Пойманную рыбу обрабатывали тоже женщины . «…женщины с утра до позднего вечера пластали сазаньи бока и , вдев на жердинки, вывешивали на сушильне под горячее солнце и теплые ветры,-описывает этот процесс известный нанайский писатель Григорий Ходжер,–Оставшиеся головы, хребтины варили в больших широких котлах, потом , удалив все мелкие и крупные косточки из рыбьего мяса , поджаривали в тех же котлах, отскабливали и перемешивали палкой с железным лопаточным наконечником. Белое рыбье мясо поджаривалось, блекло, желтело крупными зернистыми ядрышками. Это была такса, любимое блюдо нанай , которое он ел с рождения и до самой смерти, то перемешивая с сочной голубикой или кислыми , мягкими дичками-яблочками, то заправлял ею кашу…..Внутренности рыб с белыми слоями жира собирали в отдельном котле, руками мяли жир, печень, кишки и оставляли, чтобы отстоялось и немного испортилось, приобрело запах. Толстые зеленые мухи, точно вороны, кружились над разделанной рыбой, роем носились вокруг вывешенной юколы».
 Замечательными охотниками были древние нанайцы, но почитающие медведя и тигра как своих сородичей, они никогда не убивали их. Только напавшего на человека зверя можно было наказать убийством.
 Жили по своим обычаям, женились, рожали детей, умирали. И опять же кормили уже умерших.
Вот как об этом рассказывает Г.Ходжер « Ночь просидели без сна. Наутро достала длинную нитку привязала за верхнюю пуговицу покойницы , на другом конце завязала бусинку. А немного выше в середине нитки,-каменную сережку. Поставив на нарах возле покойницы еду, она опустила в посуду привязанные бусинку и сережку–свекровь должна есть все, она голодна, но пища теперь может дойти до нее через бусинку и сережку по нитке».
Хоронили умерших тоже в домах. И только детей заворачивали в бересту и прикрепляли к деревьям. Считалось, душа ребенка улетает на родовое дерево. Этим объяснялась похожесть людей.
Нанайцы были язычниками и верили, естественно, в разных богов, в разных духов. А , чтобы отогнать злых и умаслить добрых духов, а также в случае болезни за помощью всегда обращались к шаману, который надевал специальный пояс весом до 12 кг., брал в руки бубен и начинал действовать.
 Все это уже в прошлом. И как весточка из прошлого наскальные рисунки - петроглифы у этого села.
 В древней нанайской легенде говорится, что давным- давно на Земле было не одно, а три солнца.Было так жарко, что вода в Амуре кипела, камни же были мягкими , как воск. Трудно тогда жилось людям: зверя осталось совсем мало, а рыба умирала от жары.
 И сказал тогда охотник по имени Кадо: «Есть три солнца на небе. Жить слишком горячо. Я хочу застрелить два солнца».
 Взяв лук со стрелами , он пошел к восходу солнца. Там вырыл яму и, спрятавшись в ней , затаился. Когда взошло первое солнце, Кадо меткой стрелой сбил его. Во второе солнце он не попал, но зато третье последовало за первым. Осталось на небе только одно среднее солнце.И пока камни еще не остыли, люди в память о победе Кадо нарисовали на них изображения разных зверей и птиц. Потом камни стали твердыми.
 Так легенда объясняет происхождение наскальных рисунков у села Сикачи-Алян. Умелыми сильными руками древних талантливых художников выбиты изображения птиц, зверей , рыб, людей на сикачи-алянских базальтах, образовавшихся некогда в результате извержения вулкана. Когда-то давно нанайцы приходили к камням, чтобы задобрить духов или просить о помощи. А сейчас приезжают люди из разных уголков света, чтобы ими полюбоваться.
 Вечерело. Огненный солнечный шар медленно опускался за синие сопки, окрашивая небо в красный цвет. Наступившие сумерки придавали таинственность древним камням, приобретающим в мягком полумраке причудливые очертания.