Дядя Федя и метро

Низенький худощавый и суетливый дядя Федя всегда находился в тени своей крупной - с большим животом и крепкими руками - казачки-жены. Все стратегические вопросы в семье решала только она, потому вопрос о том, кто поедет к любимой дочке на Новый год из кубанской станицы в Мурманскую область даже не стоял на повестке семейного дня – ясно же, что мужчина, потому что тащить предполагалось огромный фанерный чемодан с вещами и полмешка яблок с собственного сада.

Дядя Федя осмотрел чемодан, с которым никто никуда не ездил лет двадцать, прикинул, что в него может поместиться мешок картошки, но ничего не сказал вслух, чтобы не расстраивать супругу. Когда вещи были уложены, встал вопрос, в чем везти яблоки.
Хозяйственная казачка сказала, как приговорила:
 - Плести сети умеешь, так сделай сетку для яблок, да побольше!
Сетка получилась внушительная – на три ведра яблок, да чемодан на 20 кг – просто проблема, как унести в руках это тщедушному мужичку весом в полусотню килограммов.
Умная жена утешила:
 - Тащить тебе почти не придется – в метро лестница сама катит, а там поезд груз довезет.

И вот дядя Федя, нахлобучив на уши шикарную шляпу из фетра, купленную для форса, завернув одну штанину брюк, чтобы ткань смягчала шлепки от массивного чемодана по ноге во время броска к метро, мешая всем спешащим пассажирам, тянет свою ношу к эскалатору.
Ну, во-первых, он его никогда не видел и как на нем стоять, не знал, а во-вторых, тут еще в обеих руках тяжелые вещи, черт бы их побрал!
 Мужичок выругался про себя, присматриваясь, как народ входит на живую лестницу, лихо вскочил, подталкиваемый напирающими сзади людьми, и ... завис. Его огромный чемодан и круглая сетка с яблоками в проход одновременно не прошли, но своевременная помощь москвичей вселила уверенность в растерянного провинциала.

На следующей станции с глубоко уходящим эскалатором дядя Федя немного струхнул, поэтому слегка замешкался, чего ему не простила напирающая толпа пассажиров. Его вещи были втиснуты на эскалатор с досадой и даже злобой, поэтому сетка немного надорвалась, и крупное кубанское яблочко поскакало по ступенькам вниз.
Кто не выращивал своими руками фрукты и овощи, тот не знает, как страдает душа, когда пропадают плоды изнурительного труда. Дядя Федя потянулся за яблоком в тот момент, когда через его мешок перешагивала шустрая девица слева, поэтому ее зацепившийся каблук сапога вспорол еще пару ячеек сетки. Мужичок в ярости дернул сетку к себе, по-спортивному резко и по-рыбацки мастерски подсекая добычу, и девица с оглушительным воем начала падать на стоящих впереди людей, которые предусмотрительно отклонились, чтобы не пораниться и не оглохнуть, не дай Бог!
Все обошлось – грохнулась только эта девица, потому что каблук то ли в сетке, то ли в яблоке сидел намертво. Державший мешок фруктов дядя Федя был не настолько тяжел, чтобы сопротивляться падению, поэтому он спикировал на упавшую молодую женщину.

Естественно, станичный казачок не был столь галантен, чтобы предложить даме встать, потому что лежал несколько сверху вместе с мешком яблок, откуда, набирая скорость, вниз посыпались фрукты. Пользуясь телом трепыхающейся девицы как отправной точкой, дядя Федя рванул за яблоками на четвереньках, завалив почти сразу же еще одну жертву в пальто и пуховом платке.
Народ на эскалаторе начал оглядываться на шум, возникший сверху, и не догадывался глядеть под ноги, поэтому через минуту жертв дяди Фединого ползания у ног было уже четверо.
С каким наслаждением наблюдали эту сцену люди с эскалатора напротив! Они бы с удовольствием остановили бегущую лестницу, чтобы насладиться чарли-чаплинским сюжетом падений и вскакиваний на бегущей вниз полосе. Зеваки почти аплодировали, когда на эскалаторе напротив пассажиры начали падать по принципу домино, потому что яблоки все катились и катились, а складывать их было некуда. Страдающий от потенциальных потерь дядя Федя пытался перекрыть своим тщедушным телом дорожку убегающих вниз фруктов без корректировки на едущих рядом людей.

И вдруг эскалатор встал – линию выключила дежурная, которой стала непонятна причина многоголосицы сверху и обилие фруктов под ногами. Сердобольные люди внизу стали подносить яблоки к кабинке дежурной, что заметил краем глаза безутешный дядя Федя. К несчастью, он рванул вниз в тот момент, когда дежурная внезапно включила эскалатор, поэтому счет жертв падения пополнился новыми лицами. Это не остановило владельца урожая, поэтому с криком, что это ЕГО яблоки, лихой казак с удивительной для него прытью побежал вниз.

Эх, в неудачный момент попало ему очередное яблоко под ногу – тут уже был конец бегущей дорожки - на самом выходе дядя Федя растянулся, забыв и про свой чемодан, и про стоящих сзади.
Эскалатор снова остановили, потому что через лежащего поперек дядю Федю люди не успевали перепрыгивать и перпендикулярно ложились на него, не успевая ничего предпринять.

Жертвы яблочного дождя говорили много и энергично в адрес всех работников сельского хозяйства вообще и в дяди Федин – в частности. Но он ничего не слышал, а собирал яблоки, отгородив своим огромным чемоданом небольшое пространство у будки дежурной по эскалатору, в отчаянии просчитывая понесенные убытки и соображая, во что теперь положить всю прорву яблок, когда сетка была подрана начисто.
В Мурманск дядя Федя привез с ведро яблок – все, что он не смог вместить в остатки сетки, отдал дежурной, которая шепотом сказала, что он уложил на эскалаторе не менее двенадцати человек.
После этой поездки дядя Федя сказал, что Москва ему не понравилась, и больше никогда не соглашался выезжать из своей станицы.