Полевые цветы

Аннотация: Что будет если встретить другую форму жизни? Воевать? Драться? А может лучше вместе найти путь как выжить?

Утренняя роса лежала толстым, серебристым ковром, покрывающая все бескрайнем поле разноцветных цветов. И все цветы блистали в это утро особенно ярко. Тут были все цвета радуги. Их цвета горели ярким огнем и в тоже время не обжигали глаза.
 Свет излучаемый как будто самими цветами, казался мягким и свежим. Если смотреть на все это поле, полное чудесной тайны природы, то начинаешь понимать о чем думали философы и литераторы древности. Они всегда размышляли, что вот он, смысл и радость бытья. - В воздухе уже начинали кружить суетливые пчелы. Еще сильно заспанные, но уже деловитые. Они собирали последний урожай в это лето. Я стоял и смотрел. А потом не выдержав. Просто лег на траву, широко раскинув руки. Моя рубашка сразу промокла до последний нитки. Но это была мелочь по сравнению со всей этой красотой. Которую можно встретить только здесь, на Земле и не где более во вселенной. Мне показалось, что я лег в ванну наполненная запахами цветов, травы и земли. А со всех сторон меня окружили цветы. Их простой и не затейливый вид меня сразу перенес в мир мечтаний. А запах закружил голову в водовороте удовольствия. Несмотря на то, что я промок, я получал истинное удовольствие, которое испытывали мои далекие предки. Небо было еще серым. А роса холодной. Цветы склонили надо мной свои разноцветные головки, одетые в серебристые капельки росы. И казалось, говорили, посмотри на нас! Мы сегодня надели лучшие наряды. Как будто созданные для того, что бы ими наслаждаться. Удивительно, все, что создавали художники, писатели и просто обыватели никогда не могли передать все полноты мира цветов. Сколько не изображали их люди эти простые дикие полевые цветы всегда были верхом совершенства. Художники не могли передать всю их красоту и цвет. Они должны писать картины только людей. А картины природы отдавать природе. Потому что для того, что бы в полной мере насладиться этим, нужно быть здесь. Здесь, когда солнце только подымается, и нет еще безжалостной жары. Когда утренняя прохлада дарит тебе ощущение безмятежности легкости и бодрости. Я встал, поскольку эта простая красота, которая замерла в совершенстве цветов, уводила меня в свой мир. Их запахи, источаемые сотнями бутонов, меня усыпляли. Я поднялся как будто из рая. И огляделся. В цветах промелькнул соловей, который спешил по своим важным делам. А пчелы уже начали собирать нектар. Солнце уже почти поднялось, а облака создавали из света неповторимые узоры в небе. Которые расстилались по полю столбами света. Я стоял на этом поле в окружении земной красоты созданной природой и Богом. Я буквально чувствовал, как красота цветов заряжает меня энергией жизни. Или просто я живущий в современном городе где природа была культивирована и загнана в клетку истосковался по жизни, по чистому воздуху и настоящему небу не загаженного отравленными выхлопами автомобилей и бытовой химии. Незабудки и Васильки кивали мне своими отяжелевшими от росы головками. Как бы подтверждая мои мысли. Я не мог оставаться тут. Хотя у меня и было неодолимое желание остаться здесь навсегда и слушать эти звуки настоящий жизни, жизни, не закованной в металл и пластик. Но мне надо было идти. Назад к людям, которые так исказили понятие красоты. Но мне очень хотелось унести хоть капельку этих цветов этого неба и поля с собой. И я мысленно, движимый самыми древними инстинктами, извинился перед цветами, и я аккуратно что бы не сделать цветам лишний боли начел набирать в свои мокрые от росы руки, цветы. Находясь уже в современном городе наполненный людьми и всеми благами цивилизации, я подарил своей любимой частичку того, что я смог унести с того поля. Живые полевые цветы с еще невысохшей росой. И свежестью настоящей жизни.
 
 Ледяная тьма
 Космический корабль, прорезая темноту вселенной, как форштевень корабля прорезает бурное море, он шел к Харону, спутнику Плутона. Это спутник был миром вечного мрака и холода. Где температура колебалась от - 230 градусов до - 250 градусов. На таком спутнике не могла речи идти о жизни. Но, судя по спектрограммам, этот неприветливый мир был богат рудами. Меня отправили на него в разведывательную экспедицию к самым рубежам нашего родного мира с Марса, и я уже шел к нему на крейсерской скорости уже пятый день. И еще оставалось идти около месяца. "Альбатрос" был кораблем дальней разведки и по виду действительно напоминал альбатроса. В нем удобно расположились три отсека, которые постоянно вращались вокруг своей оси, что бы создать хотя бы видимость гравитации. Если бы не вращение, то экипаж бы погиб от потери кальция в организме. А мощная радиационная броня защищала от космического излучения. Все три отсека были жилыми, и хотя я был один на борту "Альбатроса" мне было не одиноко. В первом отсеки располагалась рубка навигации и дальней связи. В следующем за ним закрытым прочной переборкой и открытым постоянно шлюзом находиться отсек жизниобеспечения, где экипаж питался и жил. Последний был отсек исследований.
 Я был один. На Земле решили, что в эту дальнюю экспедицию послать меня одного. Поскольку посадка не планировалась и работа была не пыльная я коротал время сидя за учебниками или играл с бортовым мозгом под невзрачным именем БКК-4300. Он всегда меня называл Андрюшкой а я его Букашкой. Время от времени я общался со станцией слежения на Юпитере. Одним слово скучно мне не было. На Земле осталась моя возлюбленная. И мы время от времени общались с ней через эту самую станцию. Корабль управлялся тем же БКК. И я к управлению даже не прикасался. Так я коротал дни. Делать было абсолютно нечего, и я занимался тем, что изучал Харон. Харон это планета мрака. Свет от солнца до него не доходит. Атмосферы из за низкой гравитации почти нет. Он в два раза меньше луны. А в внешнем видом очень напоминает сам Плутон. Такой же мир льда и холод. Некоторые считают связку Плутон и Харон двойной планетой. В последний раз спутник посещал зонд "Новый горизонт" отправленный сюда в январе 2006 года для изучения десятой планеты. И так и не выполнивший свое задание по неизвестной причине.
 Через почти месяц полета в спектрометре показался Плутон. Но спутник видно еще не было. Поскольку исследования этого района астронавигаторами были слабыми. Я все время торчал в рубке навигации и связи. Я проверил радио фон, он не менялся, что говорило о том, что крупных астероидов поблизости не было. Но и мелкие очень мешали для астронавигации. Например, аппарат, навигации Шлемана который был своего рода компасом в космосе постоянно сбивался в вычислениях даже при малейшем изменении спектрального излучения звезд и окружающих объектов. И потому в астероидном поясе корабль буксировали космические буксиры. Которыми управляли лоцманы. Знающий пояс астероидов как свои пять пальцев. А тут в неизведанной зоне могло случиться что угодно. И вот спустя несколько часов напряженного полета, я достиг Харона. Он вырос передо мной внезапно, как в старину из темноты появлялись скалы перед парусником.
 Но приборы на моем корабле уже заранее рассчитали орбиту. И я вышел на орбиту. Я взял управление на себя и спустил "Альбатрос" поближе к поверхности поскольку из за малого радиуса, гравитация могла отпустить корабль в открытый космос. Наконец после часовой возни приборы показали стабильность орбиты и уравновешенности притяжения спутника. Корабль с такой орбиты не мог сойти и уйти в космос или еще хуже - упасть на Харон. После удачного становления на орбиту я отрапортовал на Юпитер об окончании полета и подкрепившись отправился спать.
 Мне приснилось то самое поле. Где когда то я провел последний свой день перед вылетам. Я опять рвал цветы для Вероники. Той самой девушки, которая сейчас осталась на Земле...
 Когда я проснулся я вдруг почувствовал что что то не так. Что то изменилось в
 "Альбатросе" за то время пока я спал. Я отстегнул с себя ремни. И вдруг с удивлением понял, что искусственная гравитация создаваемая вращением исчезла. Я начел рваться в рубку навигации. Но с не привычки дело плохо получалось. Я добирался до рубки минут через пять, хотя до нее всего было 10 метров. Перейдя в рубку у меня на голове зашевелились волосы. Мой корабль лежал на поверхности Харона.
 В обзорные экраны я нечего не видел, но понял по гравитационным прибором, что я на поверхности а высотомер стоял на отметки минус десять метров Я лихорадочно задал вопрос БКК что случилось с кораблем на что он с невозмутимостью ответил что из за изменения гравитации и неисправности систем корректировки орбита изменилась и "Альбатрос" спокойно сел на поверхность. По все видимости что то сместило "Альбатрос" с орбиты. Я переключил корабль с режима полет на режим посадка. И почувствовал рывок. Это титановые посадочные лапы подняли корабль над поверхностью. Одновременно я включил прожекторы. Которые в режиме посадки сами выдвигались из корпуса. На обзорных экранах отобразилась мало приятная картинка.
 "Альбатрос" лежал на поверхности желтого ледяного плато. Вокруг корабля была равнина, исключая бороздку который прочертил сам корабль по поверхности. Все данные которые выдал мне БКК тоже не утишали. Кроме системы авто корректировки орбиты вышла из строя центрифуга которая вращала отсеки а без нее я не мог вернуться домой. И системы оповещения об аварии. Они то меня и подвели. Оказалось, что блок сигнализации вышел из строя по той же причине, по которой корабль сел на Харон. Я понял, что без внешнего осмотра о ремонте можно и не мечтать. Я попытался связаться с Землей. Но и связь меня также подвела. Оказалось, что антенна при посадке потеряла ориентировку на солнце и потому просто стояла в обычном состоянии. То есть строго направленно вверх. Я заставил БКК снова сориентировать антенну, но на это уйдет почти сутки. И то при условии, что я вообще сел на солнечной стороне иначе мне продеться ждать 6 суток. Это 6 земных суток составляют сутки здесь, на Хароне. Я был испуган. Посадки не предполагалась. Мне нужно было думать как восстановить корабль и поднять его обратно на орбиту. Аварийны запас топлива мне хватит. Что бы дотянуть до Юпитера для плановой перезаправки. Но все равно. Может я смогу достать и здесь водород...
 Мысли бешено скакали в голове. И в конце концов решил нечего не делать пока не будит связи со Спутником Сатурна. В шлюзовом отсеке расположенные в исследовательской рубке я проверил показания приборов о поверхности. В общем было не плохо но без скафандра я бы не стал выходить. Нарядившись в скафандр и взяв с собой фонарь, я открыл шлюз. То что я увидел меня поразило. Это было абсолютная темнота. Настолько плотная и сильная что я не мог поверить что тьма, может быть такой. Но через мгновение тьма как бы расселась под действием моего фонаря, и я увидел Звезды. Я, прежде чем выходить притушил прожекторы, что бы они меня не слепили, и потому света было не много, но его хватало. Я сделал первый шаг по поверхности Харона. Это был первый шаг человека на поверхности спутника. Но мне почему то не хотелось толкать речи как было когда Американцы высадились на луне или как было при совместной экспедиции на Марс. Настроение было не очень веселое. Поверхность была твердой как асфальт. Я остановился и стал ждать когда глаза привыкнут к темноте. Постепенно я стал замечать что звезды я вижу как бы сквозь дымку. И тут я получил то что бывалые космонавты называют шок одиночества. Я четко осознал что вокруг меня на многие миллиарды нет не одного живого существа с кем бы я мог обменяться мыслями, поговорить. Только рыхловатая желтовато серая похожая на панцирь поверхность. Меня начала охватывать паника, но я справился с этим новым приступом. И обошел корабль. Видимых повреждений не было. И потому я не понял, почему вышла из строя центрифуга. Я вернулся внутрь и закрыв шлюз переоделся. Затем я проверил БКК он мне сообщил что антенна не ловит солнца. Это значило еще шесть суток ожидания. И я решил действовать сам. Но сначала мне надо было выспаться.
 
 Рукопожатие тьмы
 Уснул я не сразу меня постоянно мучили мысли о не возращении. Пошлют ли за мной спасателей или нет? Хотя я разведчик это значит, что я ни на чью помощь могу и не рассчитывать. Ну а если я не смогу починить центрифугу? Тогда меня ждет около двух лет одиночества. А потом смерть от голода. Запасов еды хватит именно на столько.
 В моем маленьком мирке, замкнутом переборками висело ощущение беды...
 Я проснулся заметно посвежевшим и тут же обнаружил, что корабль остался без света. Я, ориентируясь по бортовым святящимся шкалам, прошел в рубку навигации и сделал запрос на БКК. Но экран БКК молчал, а лампочка работы компьютера горела красным, что говорило только о том, что единственный с кем я мог советоваться тоже вышел из строя. Уже не страх, а слепой ужас сковал мое сердце. Я теперь полностью один. Все системы перешли на аварийный режим. То есть системы жизниобеспечения теперь работали на автоматике, а это значит лишние расходы энергии и воздуха. Я решил немедленно приниматься за ремонт. И снова надев скафандр, отправился "на улицу".
 Там меня снова ждала тьма, но теперь не освящаемая даже прожекторами. Я с помощью ручного фонаря понял, в чем была причина выхода из строя центрифуги. Оказалось, что под днищем огромный булыжник содрал с центрифуги лист металла. Который загнулся и не давал центрифуги раскрутиться. Я вернулся на корабль взял портативный вакуумный сварочный аппарат. И спилил этот исковерканный лист металла. В обнажившееся ране показались кучи порванных проводов и воздухопровод, который чудом не повредился иначе бы я погиб сразу. Как я понял повреждения проводки вывело из строя БКК.
 Затем нашел кабель питания электросети и, соединив, подключил питание, тут же включились прожекторы. Которые меня сразу ослепили. Несмотря на светофильтры. По все видимости из за выхода БКК все системы стали по умолчанию в том числе и яркость прожекторов. Но, как всегда это бывает, одна техническая неполадка порождает другие. Если я с такой "пробойной" отправлюсь в космос, то это грозит тем что воздухопровод оборвется и я могу погибнуть. Мне нужен металл. Но где его искать здесь? На этом наполненной тьмой, и холодом шарике?
 Размышляя о своей горькой судьбе и роясь в бортовой технической документации. Я услышал странный скрежет со стороны шлюза. - Ну что там еще? - Подумал я вяло, и прошел проверить. В исследовательском отсеке ничего не было. А вот в шлюзовой я вдруг услышал скрежет опять. Осмотрев шлюз, но нечего там не нашел. Вдруг скрежет послышался из жилого отсека. Звук напоминал, как будто кто-то скребет острыми когтями по металлу.
 Осторожно пройдя в жилой отсек я внимательно его оглядел. И вдруг в тени одного из приборов, что-то шевельнулась. Подойдя ближе я вдруг понял, что это не тень, а что-то такое что сделано из темноты. И само излучает темноту. Этот сгусток темноты зашевелился и побежал по отсеку. Помниться, в детстве я любил пускать солнечного зайчика. Здесь было то же самое, но это нечто было наоборот не более светлое пятно, а черное как смола. Сквозь него было видно даже другие приборы. Но при этом это нечто обладало объемом. Когда это нечто бежало по залитому светом отсеком. Я услышал тот самый скрежет. И у меня пробежали мурашки. Одно из правил космо-разведчика гласило не в коем случаи не пускай на борт образец инопланетной живности. Иначе это могло привести к гибели. Я неожиданно почувствовал, что существо смотрит на меня. Это было такое ощущение, которое испытываешь, когда на тебя смотрят в спину. Взгляд был не злобный, а похожим как на тебя смотрит побитая кошка. Я подошел ближе. А существо вжалось в переборку и застыло. У меня тут же возникло ощущение, что я в далеком детстве пытаюсь погладить бродячего мопса, а он умудренным жизненным опытом поджал хвост и забился в угол. И вдруг движимый неожиданным порывом, погладил его. На ощупь он был не плотный но в тоже время чувствовалось что он обладает полной плотностью. Как бы состоящий из газа черного цвета. Не скорее не черного а просто черного как темнота. По видимому мой гость с этого холодного темного мира был приспособлен скрываться во тьме вобрав в себя все ее свойства. Я почувствовал что существо замерло а до этого как я понял оно дрожала всполохами темноты По-видимому это аналог дрожания земных существ. То есть если оно не шевелиться, то значит оно и не видимо. Значит оно, меня испугалось. Я осторожно взял его на руки и прижал к груди. Оно постепенно опять заколыхалось. Тут мне подумалось, чем оно может питаться.? Так я с ним просидел в кресле около часа. Мне казалось, что существо из такой не плотной материи не может питаться минералами или льдом. Значит, оно должно получать энергию, откуда-то еще. Я почувствовал, что существо пытается вырваться. Его острые невидимые для меня коготки царапают меня, и мне пришлось его отпустил на пол. Оно неожиданно рванулось к настольной лампе, и прямо уткнувшись в ее, сказал бы "носом" но где у этого облака нос, неизвестно. Оно так простояло минут пять, а затем, спрыгнув на мягкий ковер замерло. Я смотрел, что оно будит делать дальше, но неожиданно. Оно свернулся как бы спиралью и такой кучкой темноты застыло. Я понял, что оно уснуло. Неожиданно я сообразил, что он делал. Он всего на всего питался теплом! Вот чем оно питается! В этом ледяном мире нечего ценней тепла. По все видимости оно аккумулирует тепло и тот газ, из которого оно состоит, тепло начинает реакцию и вырабатывает энергию. По все видимости, когда такое существо умирает, то оно просто буквально раствориться в темноте. И тут неожиданно я почувствовал что засыпаю.
 Когда я проснулся, существа на месте не было. Я очень сомневался, что у такого существа есть уши, поскольку оно живет практически в вакууме. И ему они просто не нужны. Тогда я пошел на хитрость. Я везде потушил свет и оставил включенным только настольную лампу. Существо не заставило себя долго ждать. Оно в припрыжку похожую на соболиную походку подбежало к лампе и уткнулось в него. Я с беспокойством отметил, что оно заметно увеличилось в размерах. После того как существо "объелась" я тоже отправился перекусить. Существо пошло за мной, а когда я сел на стул запрыгнуло ко мне на колени, и свернулась спиралью. Похоже я завел себе домашнего любимца. По видимому слабое тепло от моего тела, ему было приятно. Я поел, а потом осторожно поднял существо и отнес на кровать. Кровать, когда ее не использовали, превращаясь в диван. А сам отправился в отсек исследования и там набрал нужное оборудование для гео-разведки. Судя по документации, которую я прочел, мне необходимо разыскать залежи руды железа и пласты кремния. Я стал собираться. И тут это существо кинулось ко мне. Я подумал, что ему бы не помешало имя. Я тут же с ходу придумал ему имя. Я назвал его Черныш. Он начел вокруг меня прыгать. Я не знаю, что хотело оно от меня. Но я продолжал одевать скафандр. Когда я вошел в шлюз Черныш прыгнул за мной. И остановился в ожидании рядом с внешним люком. Я задраил внутренний люк, сравнял давление и в выходной камере давление уровнялась. Воздуха в помещении не было. А Чернышу было, как-то все равно в какой среде быть. Я выключил свет и погрузился в темноту. Я включил фонарь и выискал кусочек темноты, ждущий меня у люка. Я открыл люк, и Черныш выскочил наружу, а я тут же его потерял. Выйдя наружу я сразу проверил пеленгующие устройство. Оно сообщало мне о местонахождении "Альбатроса". Я услышал сильный сигнал, а стрелка заметно отклонилась и показывала на корабль.
 Пройдя метров триста, я обнаружил, что Черныш бегает поблизости. Он то и дело промелькивал в мощном свете ручного фонаря. Вокруг меня расстилалась равнина, а в небе я неожиданно разглядел Плутон отражающий далекий свет звезд. По все видимости из-за такого положения планеты "Букашка" не смог связаться с Сатурном. Поскольку станция была закрыта Плутоном.
 Я начел осторожно идти от корабля. Компас тут был бесполезный, поскольку на Хароне не было магнитного поля. Я шел уже час. А рудометр молчал. И тут неожиданно луч фонаря вырвал из тьмы странный лист металла. Когда я подошел ближе, то увидел что метал наполовину во льду. Я выяснил, что он просто прорубил лед, когда падал на поверхность. Но это было очень давно. Это, было очень не похоже на часть какого то космического корабля. Просто лист метала. И как раз подходящего для меня метала. Я отметил на карте место пребывание этого куска. И решил отдохнуть. Несмотря на низкую гравитацию, все-таки костюм высший защиты одетый под скафандр был тяжеловат. Я сел и облокотился на этот осколок. Неожиданно из тьмы выскочил Черныш. Он подбежал к фонарю и начел подкрепляться от него теплом. А я как раз захотел есть. И я ему даже позавидовал. Легко ему, а мне еще придется топать до корабля. Судя по пеленгу до него четыре километра. И тут мой взгляд выхватил рядом с Чернышом странный предмет. Хоть он и заслонял свет, но все равно свет был, правда, тусклый. Но этого мне хватило, что бы рассмотреть странный предмет, вмерзший в лед. Там лежал кубик. Странный кубик. Абсолютно черный, как и Черныш. Я достал нож и начел пытаться прорубить лед.
 Через некоторое время мне удалось его достать. Правда, я пропотел, а это в скафандре не самое приятное ощущение. А Черныш сидел на льду и наблюдал за моими действиями.
 Я достал черный куб. Он легко уместился на ладони, но вес его, меня удивил. Таким можно свободно разбить череп динозавру. Я его положил в один из многочисленных отделений скафандра. И решил потом на корабле посмотреть. Я сориентировавшись по пеленгатору отправился в сторону корабля. На всем пути я больше нечего не обычного не встретил. Но радость от того, что я нашел подходящий метал меня не отпускала я хотел петь от радости. Теперь я мог выбраться с этой негостеприимной планеты.
 Когда я вернулся Черныш забежал или запрыгал, я даже не знаю, как такую соболиную походку назвать. Он рванул вперед меня в шлюзовую камеру и остался там.
 Я зашел. И снял с себя скафандр. А затем прошел в свою "комнату". Черныш уже черной лужей растекся у лампы. А я пошел к холодильнику за очередным тюбиком. И мы вместе поужинали, если верить земным атомным часам, которые висели на стене и отображали земное время большими зеленными цифрами. В Москве была уже полночь.
 Древо тьмы.
 Я хоте пойти обратно к листу металла. Но меня почему-то клонило в сон. Видимо поход по Харону меня сильно измотал. Я расположился на диване. Но как это всегда бывает стоило мне лечь Как весь сон прошел а навалилась усталость. Я просто лежал и смотрел в потолок. Потом вспомнил о находке и пошел в шлюзовую камеру. Там обыскав скафандр я нашел плотный куб состоящий как бы из темного света и отнес его в исследовательский отсек. Там положил его под спектрограф. Я хотел по спектру излучения, понять из чего он состоит. Конечно, можно было сунуть в камеру и Черныша что бы их сравнить. Но я побоялся. Все-таки Черныш как ни как живое существо. А там в камере объект исследования нагревался до такой температуры пока не начинал "светиться". Это было придумано для того что бы лучше узнать спектр излучения. Меня оснастили этой новинкой специально перед этой экспедицией для того что бы исследовать образцы метала который должен был раздобыть робот управляемый "Букашкой". Но теперь робота смысла отправлять было бессмысленно, так как БКК не функционировал.
 Куб дал очень странную спектрограмму. Она была совершенно черная, как будто я вообще нечего не ложил в камеру. Но я достал куб, и он был у меня в руке. Он был не холодный не теплый. Как будто я вообще ничего в руках и не держал. Я положил его под настольную лампу, что бы лучше рассмотреть. Но он тут же стал испускать как бы волны черного света. Я убрал его в тень. Черныш уже проснулся и деловито носился по комнате своей смешной походкой. Он опрокинул фотографию любимой. Затем подбежал ко мне. Затем с неожиданной силой запрыгнул на "холодильник" с продуктами. И как бы озадаченно уставился на меня. Я положил куб под стол, на пол. И сел в кресло. Черныш неожиданно спрыгнул и подбежал к кубу. И подпрыгнул, приземлился на куб. Обволакивая куб как туман. Я с интересом смотрел, что он будит делать дальше.
 Куб стал разворачиваться. Другова слова я к его действиям не подберу. И стал расти как настоящие растение. Его черные стебли ползли по полу и охватывали то один предмет то другой. Я в ужасу уставился. Ожидая, что это ползущие "дерево" начнет своими сильными стеблями разрушать переборки и корпус "Альбатроса". Но, оно только ползло, обвивая те или иные предметы. Так продолжалось пока его стебли не охватили весь кораблю. У меня было ощущение, что я попал в зебру. И изучаю, ее изнутри. Я потрогал стебель он был такой же как и куб. Затем я прошел в рубку навигации и с удивлением обнаружил что дерево одной своей "Веткой" залезло в порт подключения к БКК других вычислительных машин. А индикатор показывал невероятную скорость вычислений. Но ББК был не исправен, и индикатор горел красным. Я махнул на все рукой. Поскольку из-за Черныша мне уже грозила полный карантин с годичным сроком. Так что хуже не будит. Я вообще ничего не мог понять. Похоже этот куб - какая-то вычислительная машина, или просто разумное существо. Ко мне подбежал Черныш и стал рядом. Мы оба смотрели удивленно на все происходящие. Но, мне казалось, что Черныш знает что произошло. Я подошел к панели проверки оборудования и заставил автоматику проверить все узлы "Альбатроса". И спустя несколько секунд был готов результат. Это только при тесте автоматики с БКК уходила уйма времени на тест. Тест не выявил неполадок в автоматике и управлении. Я подошел к соединительному порту БКК и хотел вытащить ветвь из БКК, но побег был такой крепкий, что я даже не смог погнуть его. Хорошо - решил я. - Все равно БКК не исправен, так что бы это не было мне хуже не будит. И оставил побег куба в покое. Я занялся подготовкой похода, к листу метала, что бы залатать пробоину. Я достал то же портативный резак и перенаправил скафандр кислородом. Затем провел его тесты на герметичность. Когда все было сделано. Я пошел в жилой отсек подкрепился и лег отдыхать. Я заметил, что черные стебли побега стали как то мерцать черным светом. Более даже плотный чем сами стебли или Черныш. Размышляя что бы могли означать эти всполохи на поверхности дерева как я окрестил это растение, я уснул. Проснувшись через несколько часов я отправился собираться в экспедицию.
 Одиночество.
 Черныш уже терпеливо дожидался меня в шлюзе. Видимо он уже как-то понял, что я взаимосвязан каким то образом со скафандром и поверхностью Харона. Учитывая мой прошлый опыт, я не стал одевать под скафандр костюм высшей защиты. Поскольку как я считаю. Миру тьмы я был не по зубам. Поскольку мой мир и этот мир были настолько разными, что я был не по зубам "местным" а "местные" мне. Потому мы не могли друг другу как-то навредить, и потому я не стал беспокоиться о дополнительной защите. Как, оказалось, вреди, я был не прав. Здесь, на поверхности Харона, было одно существо, которое могло навредить.
 Я шел опять сквозь эту плотную тьму. Казалось бы, в одиночестве, но время от времени рядом мелькал тенью Черныш. Это давало мне чувство, что я не один и это меня успокаивало. Здесь было темно. Но не так как в космосе. Там было видно звезды. А здесь сквозь эту неплотную атмосферу звезды были, как бы смазаны. И это создавало неприятное ощущение. Отдаленности от всего. А система обогрева скафандра постоянно сигнализировала, что работает на пределах своих возможностей. Лед был не чистый, а как бы покрытый тонким слоем пыли. Который, оседал тут веками, если не тысячелетиями. Этот слой создавал плохое сцепление подошв скафандра с поверхностью и потому я то и дело чуть ли не падал, поскальзываясь. Но, пока мне удавалось не оказаться в ситуации "жук на спине".
 С помощью пеленгатора и уже составленной карты маршрута я вышел к этому куску металла. Я остановился и сбросил с себя рюкзак с резаком. Я сел на лед и положил рядом фонарь. Разрытая ямка, откуда я достал куб, осталась без изменений. Я передохнул и подготовил резак к работе. Черныш свернулся своей спиралью у фонаря. И как бы вопросительно смотрел на меня. Я включил резак и начел спиливать лист у самой кромке уходящий в лед. Но, метал, слабо поддавался. Видимо метал, был не так прост, как казалось. Я с ужасом подумал, сколько у меня уйдет времени на подгонку его под пробоину. И тут я заметил, что часть листа, который я спилил, угрожающе сворачивается. По-видимому, пребывание стольких лет в этом холоде как-то нарушил структуру металла. И теперь он деформировался. Но я решил отпилить его до конца. Когда я уже его почти спилил. Он вдруг свернулся с огромной силой и ударил меня. Я отлетел на несколько десятков метров от фонаря. Поскольку гравитация на Хароне была меньше чем на Луне. Ударился о какой-то выступ. И упал на спину. Тут в ушах запищала истошным визгом система амортизации скафандра. Взревели сервомоторы. И затихли. Теперь я был закован в своем скафандре как жук в свою броню. Но не мог даже пошевелиться. Поскольку всеми сгибаниями и разгибаниями членов тела и скафандра управляли сервомоторы. Которые были выведены из строя. Я лежал и нечем не мог пошевелить кроме головы внутри скафандра. Я повернул голову. И увидел вдалеке свет фонаря. Я сначала порывался разогнуть ноги или руки но нечего не получалось сервомоторы стали намертво. А потом апатия сковала меня, и я просто тихо и молча лежал, ожидая своего конца. Через некоторое время я почувствовал, что на груди кто-то стоит и пытается разглядеть мое лицо через зеркальную поверхность забрала. Это был Черныш. Он несколько секунд смотрел. А затем ушел. Так я после ухода Черныша пролежал двадцать минут. Странно я чувствовал апатию и отрешенность от всего мира, а не страх. Страх это когда ты видишь, что тебе будит больно. Но смерть от удушья была одной из самых милосердных и она не принесет боль и страдание. Я поглядывал на индикатор кислорода. Но его еще хватит на много часов. Я лежал и смотрел на звезды. Которые, стояли дымчатой пеленой. Как мистические существа, покрывающие небосвод. Тут я краем глаза увидел кроме света фонаря, еще какую-то вспышку, а потом и целый хвост огня. Это был корабль. От радости я хотел плакать. Я не мог поверить, что с Юпитера так быстро пришла помощь. Я включил рацию и попросил помощи. Но связи не было. Но рацию не выключил. Несмотря на то что батареи могли разрядиться. Я стал думать. Если они прилетели то возможно мой сигнал слишком слаб что бы меня найти. Но сигнал с корабля посылаемы "Альбатроса" при обнаружении другого корабля, что бы не произошло столкновение, должен был навести экипаж того корабля, что поблизости есть еще один корабль и они попытаются поговорить с "Альбатросом", но он будит молчать. Тогда они попытаются изучить "Альбатрос". А системы жизни обеспечения. Работает от батарей, которые хватит на годы. Если не включать передатчик. Я уже потянулся к выключателю. И вдруг понял. На корабле знают, где я. Он шел прямо на меня. Медленно снижаясь. Когда он был в двадцати метрах от меня. На таком расстоянии пламя из сопел не могло мне навредить. Он выпустил "ноги" и сел. Тут я в свете остывающих дюз увидел надпись на борту, это был "Альбатрос".
 Я с удивлением понял, что каким-то образом БКК заработал. И вывел "Альбатрос" прямо на меня. Но меня вновь охватило уныние. БКК, какой бы умной машиной он не был, не мог меня спасти. Я пролежал так несколько минут. Но тут почувствовал, как поверхность вздрогнула и от "Альбатроса" и в небо ушла капсула с роботом. "Альбатрос" выстрелил капсулой, которая должна была исследовать поверхность Харона. Я с интересом стал ждал что будит БКК делать дальше. Хотя согласно программе. БКК не мог сам выстрелить капсулу. Кроме того, что бы его выпустить, нужно было дернуть соответствующий рычаг с разрешением на запуск. Единственный вариант был, что корабль был найден спасателями и с его помощью они его обнаружили. Но зачем тогда они отстрелили капсулу? Ведь робот стоит не одну сотню тысяч. Но я решил, что время покажет, и стал ждать. Я наблюдал за капсулой. Она поднялась высоко в небо, а затем начала медленно спускаться к поверхности. Но кто-то им управлял. Капсула постоянно корректировал направление снижения. Я наблюдал за ее снижением. Капсула постепенно плавно села на поверхность. Откинулся пандус и робот выкатился на поверхность. Он выдвинул антенны и чуть подождав, покатился ко мне. И я понял. Тот, кто внутри "Альбатроса" хочет меня втащить на борт с помощью робота. Хороший план. Но сможет ли меня робот тащить ведь он не рассчитан на переноску грузов. Он подкатил ко мне на своих шипастых колесах и мягко затормозил. Робот был около полтора метра в длину и сантиметров тридцать в высоту. На его крыше были расположены прожекторы, фото и видео камеры. Два манипулятора с клешней были с каждой стороны. Я увидел, что камера сфокусировалась на мне и его клешня потянулась к моей руке. Я не видел, дотянулся ли робот, но почувствовал, что робот за нее схватился и поволок к "Альбатросу". Он пробуксовывал, но упорно шел к своей цели. Робот полз вместе со мной медленно и когда он, наконец, втащил меня в шлюз, клешня его тут же безвольно обвисла. Он остановился.
 Задумчиво оглядел меня с ног до головы и другой клешней начел разбирать скафандр. Я посмотрел на открытый внешний люк и волосы стали на мне дыбом. Кто-то пытался снять с меня скафандр с открытой шлюзовой камерой. Я попытался вырваться, но скафандр был неподвижен. Я включил рацию и начел орать в нее... Что бы закрыли шлюз. Робот тут же остановился. И передний клешней нажал на рубильник. Шлюз закрылся и загермитезировался. Через, секунду загорелась зеленая лампа. И в шлюзе вспыхнул свет. Робот вернулся к своему занятию. Вскоре он освободил мне руку, и я дальше сам выбрался из скафандра. Я открыл внутрь люк и обессиленный забрался внутрь корабля.
 По-прежнему везде висели ветки. Но теперь они стали больше похожи и на черные лианы. Его призрачные прозрачные ветви свисали даже с потолка. Внутри корабля можно двигаться только пригнувшись. Корабль напоминал плантацию, каких то растений. Я пробрался в рубку навигации. И попытался выяснить, кто же вывел на меня корабль. И попал в рубку навигации и связи и обомлел. У одного из мониторов свернувшись спиралью, сидел Черныш. А все пульты и индикаторы были плотно закрыты ветвями. Все кроме мониторов и панелей управления. На клавиатуре БКК сверкала зеленая лампочка... Значит БКК как то ожил с перебитой нервной системой. Я подошел и автоматически включил консоль общения с БКК. Он откликнулся обычным приветствием. Я приказал ему проверить программное обеспечение. На что тот сразу ответил, что все системы в порядке. Даже центрифуга. Только сейчас я почувствовал, как она вращается на холостом ходу. Я осторожно спросил его. Были ли изменения или деформации корабля. Он сказал, что нет, не было. Корабль неожиданно вздрогнул. Все корни и ветви начали уменьшаться. Они уменьшались до тех пор, пока все ветви обратно не превратились в щупальца, а затем в куб. И снова на полу лежал кубик из темного дымчатого материала размером с ладонь. А Черныш побежал к лампе "питаться" Букашка продолжал работать. Я пошел и отремонтировал скафандр, а рабочую клешню робота сменил на рабочую. Затем провел внешний осмотр корабля и когда я добрался до пробоины. Ее там не было. Лист новенького метала, свергал в лучах прожекторов. А я непонимающе смотрел на это чудо и не мог поверить. И тут до меня дошло. Весь этот куст, что у меня разросся на корабле. Восстановил его. Собрал все, что было повреждено. Как я потом обнаружил. Даже сломанный блок радио, который валялся в шкафу, заработал. Когда я вернулся на корабль. Я спрятал кубик в одно из отделений сейфа, где хранятся документы и черный ящик. Пройдя в навигационный отсек, я заметил, что кто-то пытается со мной связаться.
 Оказалось, что это была станция на Юпитере. Я объяснил, что упал на Харон из-за схождения с орбиты. Они затребовали подробный отчет. Я писал его около часа. Мои руки затекли от такой писанины. Но отчет был готов. Черныш "спал" у меня на коленях.
 А корабль мерно отстукивал тысячи километров. Я провел все исследования с помощью все того же робота. И еще я его вернул в строй. Так как его возврат не предполагался. И робот должен был стать еще одним памятником исследования космоса, который встречается повсеместно. Однажды я даже нашел часть "Спирита", который когда-то бороздил неведомый тогда Марс. Все время долгого полета, я убивал, играя с Чернышом. Мне нравилось с ним играть. К сожалению, Черныш не понимал, что я от него хочу. Настолько мы были разными существами. Я был из мира света, а он из мира вечного мрака.
 Другое назначение.
 Подлетая к гигантскому красно-желтому шару, я стал беспокоиться. Что после такой халатности, как признали мои действия при исследование Харона, судья космических перелетов мог лишить меня всех прав и должности разведчика. Но после стыковки мой старый знакомый, командир научно исследовательской станции "Феникс" сообщил, что моя информация полученная окупила всю ошибку навигации при становлении на орбиту. Хотя моей ошибки там не могло быть. Кто же знал, что блок сигнализации выйдет из строя. Когда я прилетел на "Феникс". То меня тут же заточили в карантин. А Куб с Чернышом сразу забрали на исследования. Я попросил вернуть мне Черныша в целости и сохранности. На что исследователи нечего не обещали. Я проводил время в карантине за чтением книг. Книги были моей страстью. Я перечитал уже, наверное, половину Всемирной библиотеки. Я читал тогда какой то роман, посвященный сто летний войне в Европе. Когда мне вернули Черныша. Его принесли в герметичной коробке, и Чак рассказал мне, что Черныш, как только от меня его унесли, превратился просто в лоскут черно-прозрачной бумаги. По все видимости он по мне скучал. Но, то, что удалось узнать об этом существе только, то что оно не дышит и может выдержать прямое попадание термоядерной бомбы, насчет разума ученые очень долго спорили и решили что Черныш разумен как дельфин. И потому я могу везде брать его с собой. А вот с кубом так и не смогли разобраться. Как Черныш его активизировал, оставалось загадкой. Мне вернули и куб и Черныша, наказав, что в случае странного поведения одного из них сразу сообщить Чаку. Когда все ушли я вскрыл коробку и обнаружил что Черныш пропал. В коробке был только куб. Тут я услышал звук слива в туалете. - Черныша я нашел в нем, тот как то заворожено разглядывал пузырьки, которые появлялись в унитазе. Время от времени он прыгал на кнопку слива. Я рассмеялся и взяв Черныша в руку вернулся в комнату.
 Спустя три месяца меня решили отправить домой к жене на отдых...