Бют, пр и ну

Входит женщина с косой (ЖСК).
ЖСК: Ой! А еще никого нет?
- Да все в поле еще. Лопатами работают.
ЖСК: А… ну да… а мне вот… одинокой женщине все по-честному достается. А вы кто?
- А я журналист (Жур).
ЖСК: Ой как замечательно. Вот и поговорим наедине, в спокойной обстановке. Правду узнаем. А где вы учились?
Жур: А нигде не учился. Зачем учиться пять лет, чтоб потом от каждой пьяной морды в поезде выслушивать как и о чем тебе писать.
ЖСК: Пьяной морде… в поезде… я уже лет 50 не ездила в поездах…
Жур: Пятьдесят?
ЖСК: Шутка. В последний раз в студенчестве было. Стало быть пять лет назад.
Жур: До отсидки? Когда диплом дочке в Европу покупать катались?
ЖСК: Да… (Мечтательно) Ой! Вы прям такой шутник. И что, совсем без образования?
Жур: На истфак собираюсь.
ЖСК: Ой, как интересно! А почему?
Жур: А сейчас лидеры меняются как перчатки и под каждого историю переписывают. Говорят, за это неплохо платят.
ЖСК: Да… я что-то такое тоже слышала.
Кто-то (КТ) входит.
ЖСК: Скажите мне, кто там? (Шипит ухо) Я их без очков не различаю. Путаю постоянно.
Жур: Так наденьте очки.
ЖСК: Вы нервы мои пожалейте! Я как рядом постояла. Ну, тогда. На площади. Стою – и слезы на глазах. Боялась, что прям там рассыплется. И не смотрю после того. И путаю их постоянно. Курьезов столько было – всего и не пересказать.
Жур: Да-с… помним-с… претендент на вашу жилплощадь.
ЖСК: (Распрямляясь) Медведь тут, а где ж цыгане?
КТ: Где медведь?
ЖСК: Ну да… точно он.
Жур: А где здесь фуршет?
ЖСК: Нет фуршета. Это - ЦИК.
Жур: ЦИК? Стало быть и писать не о чем… (засобирался)
ЖСК: А вы вообще в журналистике надолго оставаться собрались?
Жур: Да вот пока со всеми отношений не испорчу.
ЖСК: А, ну значит скоро уже. Слушай (обращаясь к КТ), восточный ты наш ветер, ты хоть бы лопату у входа оставил. Пришел тут в дом закона.
КТ: Так стырят же.
ЖСК: Так новую купишь!
КТ: Боюсь до следующих выборов не успеть. А лопата хорошая! Сколько я с ней уже туров прошел! Не сюда ж всю эту макулатуру переть! Аж из Донецка! Это вы все за правду боретесь – у вас там на западенщине почва каменистая, не сильно раскопаешься. А у нас – чернозем. Земля сама лопату всасывает! Штаны снял, на живот лег…
ЖСК: Гхм…
КТ: Чего ты гмыхаеш?! Шо, думаете, раз украинского не знаю, то при мне можно на нем трепаться и ниче не пойму. Все пойму! Гмыхает она! Вот смотри (достает разговорник) добрый день – кадых ман оглы, спасибо – этых. О чем это я… а вот бабам не повезло… на живот не ляжешь…
ЖСК: Что это ты нам толкьо что прочитал?
КТ: А вот это мне тот (ТоТ) подарил на день рождения. Сказал «Родной язык учи»! вот видишь – и мы там тоже интеллигенция! У нас там тоже профессора. У меня даже телохранитель – доктор наук.
Кто-ТоТ входит.
КТ: Эээ! Вы куда такой толпой!
ТоТ: Это мой народ и он добьется правды.
ЖСК: А чего ж костюмы гуцулов в национальной опере не взяли?
ТоТ: Какие костюмы?
ЖСК: Вот сейчас опять путать начну!
КТ: Ой, брат! Ну как дела!
ТоТ: Привет-привет! Учишь родной язык?
КТ: А как же! Извини, не целую.
ТоТ: Да че там… как там ваши? Живы-здоровы?
КТ: Да все нормально.
ТоТ: Это главное. Здоровье не купишь!
КТ: Да вижу… Вам, особо и не за что. «Эти руки никогда не воровали»
ТоТ: Ты до сих пор дуешься? Иди сюда, давай обнимемся по-братски.
ЖСК: В вашем положении только и это и остается.
ТоТ: А что, уже были предварительные результаты?
ЖСК: Да как вам сказать…
Все смотрят на лопату.
ТоТ: Ну что ж, не впервой. Разберемся как-нибудь. А где журналисты?
БЮТ, ой! Извините, ЖСК: На день рождения Поплавского пошли. Где фуршет, там и журналисты…
ТоТ: Юля…
ЖСК: Мы ж договаривались – без имен.
ТоТ: Ну да. Надо что-то делать, народ перестал на нас ходить. Раньше стадионы… да что там стадионы – площади собирали! А сейчас вон, студентов из кулька таскать приходится…
ЖСК: Слушай, а может хватит нам все о себе, да о себе. Может о народе стоит подумать?
ТоТ: А это идея! Витя, давай своего доктора наук за продуктами. А ты звони Поплавскому – пусть все сюда едут – будет фуршет!

Выходят, кланяются.

Занавес.

Занавес поднимается, выходят еще раз. Народ хлопает исключительно из приличия, сворачивая головы на выходе из зала. В гардеробе очередь, а эти все подозрительно долго не уходят.

Занавес.

С чистой совестью мужчины и женщины выстраиваются у туалетов, но наш политикум близок к народу неимоверно, поэтому пытается нагло влезть без очереди, за что, в свою очередь, получает кто по косе, кто по горящей шапке, а кого побрезговали… Вот и сказке конец. Много не пейте.