Фермерша

Александру Тимофеевичу Скачкову, деду моих барнаульских крестников.

Мы по делам уезжали в Новосибирск. Детей оставили на попечение деда, вызвав его из деревни. Он с ними великолепно справляется: журит, дисциплинирует, строит. Но я сейчас о другом его качестве, тонком чувстве юмора.
Я уже давно с ним знаком и, когда гостил у них в деревне, сразу оценил его неповторимую манеру шутить и вести диалог. Не определяя основную линию, словно давая собеседнику возможность делать выводы самостоятельно, не навязывая свою точку зрения, не настаивая, он поясняет спорные моменты таким образом, что невольно приходится с ним соглашаться. Конечно, сказывается опыт работы с людьми – наш дед долгое время работал председателем колхоза – не хочешь, да научишься…
Мы с Татьяной вернулись домой из Новосибирска, уставшие и довольные путешествием. Все вместе ужинаем, делимся впечатлениями. В основном, я рассказываю деду о всей поездке, где-куда-как-с кем, Таня молча и устало ест, иногда кивая головой в подтверждение.
Деда тоже потянуло на воспоминания о ратных подвигах:
- А я, Николаич, всю жизнь работаю. Ты представляшь, как только вышел на пенсию, ни дня не отдыхал. Сразу устроился на работу. Представляшь?!
Низкий перекатистый голос с явно слышимым местным акцентом побуждал к диалогу.
- И как оно получилось? - спросил я.
- Устроился сразу к одной местной фермерше, как сейчас говорят. Так вот, год проработал и ничего не получил, какое там… -дед безнадежно махнул рукой.
Я встрепенулся, зная, какие безобразия возможны в глубинке России.
- Ну и времена!.. Да как такое возможно?! Дед, ты же бывший руководитель, как допустил? Ну, месяц-два задержка, и в суд надо было обращаться!
- А! - дед махнул рукой. - Какой там суд! Пенсию и ту не выдавала!
- Что же это такое?! – в голове я уже начал по привычке просчитывать возможные юридические варианты.
- Нет, представляшь, будешь хорошо работать, - он продолжает, - может, и выкатит бутылочку в субботу. И то радость!
Я встревожился не на шутку. Ну, думаю, что же творится в провинции, рабочего человека ни в грош не ставят, такого безобразия даже в СССР не было. И совершенно случайно, краем глаза замечаю, что Татьяна спокойно сидит с лукавой улыбочкой, а дед хитро прищурился.
- Э, - говорю, - братцы, о какой такой фермерше речь-то?!
Таня засмеялась:
- О маме он говорит, о нашей бабушке…
- Вот черти! А я уже концептуальный план юридической кампании составил…
- Можно было догадаться, - ухмыльнулся дед. - Эх, Николаич, чем человек мудренее, тем дурак!
Я так понял, что это был парафраз «Горя от ума» Грибоедова, и все мы дружно похихикали над моей недогадливостью, обидам каким-либо не было места. Я же вижу, я деду по-человечески очень нравлюсь, уж и не знаю, что именно повлияло, хотя понимаю, что влияние на внуков и дочерей есть, никто же ничего дома не скрывает – все на виду.
Однажды случайно подслушал его разговор по телефону с женой, той самой фермершей, которая осталась одна в деревне на хозяйстве:
- Здравствуй, моя дорогая! - так началась их беседа.
Далее следовали вопросы о самочувствии, указания пожарить пятерых карасей, что в бане лежат, дабы не пропали, приказ только кормить поросят, не прибираться, не перенапрягаться, он приедет и все сделает, мол, тяжело это все, просьба беречь себя, не утруждаться понапрасну и т.д. и т.п. И столько заботы, тепла, беспокойства и любви в голосе неподдельного, что я расчувствовался.
Вот и я надеюсь встретить в своей жизни женщину, которой на восьмом десятке мог бы сказать:
- Здравствуй, моя дорогая…