Молодость, или как сней бороться

«Молодость, и как с ней бороться.»

Как-то проходила я мимо редакции местной газетки, и, рассмотрев вывеску, сразу захотела продать за небольшую оплату навыки трехгодичного факультета журналистики. Несколько входных фраз, чуть смущения, дежурная улыбка, капелька теплоты в глубине глаз, при виде рыхлой, когда-то красивой (лет 30 назад) слоноподобной тетеньке с прической в виде луковицы на голове. Про себя, окрестив тетку «мамой Чипполино», хотя та пахла не луком, а рыбой, неторопливо и со вкусом вещала я о своих талантах за смешную цену. Видимо это и сразило, подумалось мне, но ошиблась, ни с того - ни с сего редакторша сорвалась с места и исчезла из комнаты, оставив меня в полнейшем недоумении.
Пойдем со мной! – спустя полминуты приказала запыхавшаяся «местная газета», и повела меня вглубь коридора (перед входом в кабинет редакции, я успела заметить элегантную вывеску с символикой партии у двери напротив). Эх, лиха беда начало, стучало в висках, и смело шагнула в святая святых.
Коридор, несколько комнат с приоткрытыми дверьми, оживленный персонал, прилипший к компьютерам, звонки по телефону, полуповышенный тон, яблоки на столе у двух женщин, со вкусом обсуждающих какую-то важную деталь, импозантный мужчина с лихими усами и цепкими лживыми глазами.
Присаживайся! – сказала прыткая редакторша, встала в уголке и будто перед расстрелом выставила мое недоумевающее существо.
Усатый кавалер немедленно ощупал сущее колкими, как рыбьи косточки, глазами, шарил бесстыже уже не по фигуре, а как-то, незаметно пробравшись, внутри меня, и было чувство, что я в кабинете флюорографии, с ее – «Не дышать!». Мерзко-странное ощущение разбилось приятным баритоном, совокупностью слов, тщательно взвешенных, отшлифованных за долгие годы практики (и это было заметно), способностью убеждать, и игрой в это мастерство. И как-то сама собой расслабилась, почти понимая, о чем сейчас пойдет речь. Вторым дублем знакомство, но уже под прицелом двух пар глаз, вторым дублем повтор заученных фраз и легкая творческая импровизация с капелькой вранья. Редакторша стрельнула глазами на усача, тот усмехнулся уголками губ и кивнул ей на дверь. И вот я, с неподдельным интересом, наедине с бесоватым кавалером, почти не волнуясь, в душе лелея намечающуюся перспективу для молодой, активной и интересной девушки. Гомеопатическим дозами, лукавый, заученно вещал – «Только здесь, сегодня и сейчас (как же вам повезло, товарищ!) проводится конкурсный отбор молодых и интересных! И почти виделся транспарант с крупными четкими лозунгами, и как-то сразу захотелось ответить на призыв «Что Я записалась добровольцем!», и мир померк от переполняющего душу патриотизма, и очи сверкнули как перед боем, и…(елки-палки, что я, не патриот что ли?)
Согласия спрашивать не было нужды, вторичное собеседование было назначено на завтра (проникновенным шепотом, усач поведал о сложном характере вышестоящего руководства) где и предстояло явиться пред светлые очи.
День прошел как сон пустой…Легкое волнение щекотит нервы, небольшое головокружение от открывающихся перспектив, деловой костюм, строгая прическа, почти без дрожи – Здравствуйте! - знакомому усачу, и еще одна дверь…
Не было сомнения, что это женщина.… Этакая, со вкусом и долей кокетства одетая Горгона с золотым скарабеем покоящемся на толстой золотой плетеной цепочке, на груди. Ее даже и сейчас можно было назвать красивой, хотя нет, эффектной, несмотря на печеночные бляшки на руках. Глядя в сапфировые глаза, холодные и жестокие, на хищный нос и тонкие губы, блестящие от помады, захотелось спрятаться под стол, или признаться, что варенье съела я (хотя терпеть сладкое, не могу). «Добрым днем не обошлось», пришлось добровольно помогать препарировать ей свою душу, НАЖИВУЮ.
Но… или плохо помогала препарировать, либо неинтересная душонка попалась, или (какая наглость! Она еще и дышит!!!) вместо того, чтобы пасть в ноги (вот неискушенность с моей стороны!), продолжала смотреть ей в глаза и еще что-то отвечать. Но день для меня сегодня выпал фартовый, или может два слова, волшебные два слова сыграли наперевес – «мать-одиночка», полувыдохом сорвавшихся с моих губ, ведь… «Год ребенка!», что ж вы хотите? Вот и случилось, что я стала ниже рангом вместо обещанного, да и ладно с ним, надо с чего-то начинать!
Закрутилось моментально, много нового, еще больше интересного, первые осторожные шаги в молодом партийном крыле. Таких райончиков как я, набралось с двенадцать, во главе (окружник, так сказать) нашелся паренек лет 23 с вечным оскалом вместо улыбки. Добрая половина коллег была «чья-то», лишь я по странной случайности и прихоти «ее сиятельства» была сама по себе.
Перво-наперво надо было изучить район, вникнуть в работу. Проштудировала справочник, впервые поприсутствовала на окружном собрании, познакомилась и обменялась контактами с ребятами и удивилась во включенной в повестку дня, экскурсии в здание законодательной власти. Хороший ход, что и говорить, для молодых и начинающих, пусть даже и чьих-то. Прикормили, обязали и навязали прикрывать партийные дыры.
Рабочие будни понеслись с бешеной скоростью, прием молодежи в партийное крыло, оформление документации (хотя мало кто знал как ее правильно вести), пришлось импровизировать. И первая незадача - прием молодежи, откуда брать сие? Неужто на улице митинговать? Стесняясь, (зелененькая еще, не обрусевшая…) стала честно ходить по школам для приемки, честно прикрывала партийные мероприятия, честно сдавала вовремя документацию, честно отстаивала где-то там, по партийным делам выходные и сверхурочные в любую погоду (а дело к осени), дура. Добрая половина коллектива в течение месяца начала распадаться на глазах как малышовый конструктор. Остались самые стойкие и самые наглые.
Проработав несколько месяцев на общественных началах, распрощавшись со второй половиной коллег, спешненько стала знакомиться с новой партией коллектива, а из-за дурацкой особенности – быстро привыкать, вовремя не ушла, почему-то строя планы для успешно набранной молодежи. Кому-то хотелось доказать, что и молодые мозги для чего-то пригодны, что молодой запал и силы – не есть худшее качество, и так хотелось верить в хорошее, хотелось своими поступками делать добро, пусть пока у себя в районе.
Глядя на меня, многие говорили – активистка, эмоциональная дама, мать Тереза, неспроста такая добренькая, видать что-то нужно девахе. Я слышала, злилась, переживала, но…продолжала, из-за дурацкой особенности «привыкать» да и жалко было сделанного.
  Это с виду, что все гладко и прекрасно, однако же, пока многие занимались распределением должностей и регалий, кое-кто из нас все же работал, и было наплевать на «исполняющего обязанности», хотелось дела, душа горела от ощущения нужности. И пускай наша помощь измерялась в небольшом количестве мягких игрушек для детского дома, в покупках для ветеранов фруктов и конфет к праздникам, в лично посаженных деревцах у зданий нескольких школ, в организации мини-концертов подготовленных для детей с ограниченными физическими способностями.… Эти маленькие искорки, нежно согревающие душу, были почему-то замечены нашим «окружником», и моей дружной команде было вынесено поощрение в виде приглашения на молодежную Ассамблею в город-курорт Анапу.
Вот это да!!!! Еще бы, приятно, что твоя работа еще кому-то и нравится, сердца забились в сладостном предвкушении чуда, взяты документы для отправки. Осталась самая малость – подписать разрешение на выезд у ее сиятельства. Без тени сомнения, я, как головной представитель отправилась за подписью (и снова варенье), и снова холодный взгляд. Видимо непогода повлияла на самочувствие ее высокоблагородия, взглянула гневно, нахмурила тонконарисованную бровь, сжала в ниточку губы, и … отпустила, предварительно намекнув на подпись еще одной высокопоставленной особы.
Подвели мои глаза, (ведь год работы как-никак) и очки вместо розовых давно стали простыми, да еще с двойными линзами! – поверила. За 15 минут была добыта подпись на замаранный росчерками документ, и вот я снова у нее, безумно окрыленная с гулким стуком сердца в висках. Даже не взглянула, просто веско и сочно сказала – как сплюнула – «Не поедешь! А поедешь-уволю», и это без объяснения причин.
И тут взыграло ретивое, и стало наплевать на отработанный в мусорное ведро год в партийном крыле, молодая душа резко распрямила смятые крылья, и губы сами собой растянулись в улыбке.
Уходя, уходи! - но не для меня, не для моей работы, не для моих соратников, шедших в течение года рука об руку. Не смогла сдержаться и пришла на следующую партийную встречу. Коллеги тепло поприветствовали, собрание началось и тут…влетает Горгона. Белесый локон выбился из прически, сапфировые глаза вот-вот превратят в камень, лицо искажено яростью. Трясущимися от злобы руками хищно-жадно придвигает к себе стул, усаживает царственные ягодицы, и прямо так, с разбега разрывает наше собрание почти лаем.
«А что здесь делает эта особа?» - кивок в мою сторону, ибо захлебнулась слюной.
«Как что? Пришла на собрание! Ведь она начальник у себя в районе» - то окружник сказал, чем удивил безмерно. «А с какой то поры она начальник?? Ее кандидатура не была утверждена» - победно закончила она «контрольным в голову» и с удовлетворением откинулась на спинку стула.
Я четко ответила, что была утверждена, и что протокол составлен по всей форме, и что подписи на листе регистрации есть все! Только вот проблема с этой бумажкой, потому что ее величество соизволило отобрать документацию на мое утверждение чуть ранее.
 Ни разу я не видела такой чудной, синего цвета помады, прекрасно гармонировавшей с глазами цвета сапфира на алебастровом лице. Стул с грохотом был отшвырнут в сторону, и серебряная змея молниеносным движением за два стука сердца оказалась рядом. И почти замахнулась, и почти нависла как страшная грозовая туча грозная начальница, словно в раздумье – убить так, либо разорвать на кусочки. Ударит – отвечу! подумалось мне, глядя на нее.
И насмешила чертушку во мне. От ее бессилия я несдержанно рассмеялась фурии прямо в лицо.
Зевс-громовержец по сравнению с этой мадам был просто щенком. С молниями и ужасным грохотом ее высокоблагородие вылетело из зала заседаний, оставив многих с окаменевшими лицами, а меня с приступом сардонического смеха. Из-за закрытой двери в зале, минут тридцать были слышны вопли раненого, о своих родных я узнала много нового аж до седьмого колена. Кто-то из коллег не выдержал и прикрыл вторую дверь, когда крики стали потише, «окружник» предложил (чем удивил вторично) поддержать коллегу, то есть меня. Ребята дружно встали из-за стола, и пошли к выходу, по пути столкнувшись с бушевавшей начальницей, которая переменилась в лице от увиденного, и замолкла. Больше я на собрания не ходила, чтобы не страдали остальные.
Виной тому наверное мой упрямый характер, либо жажда справедливости, либо стремление доказать что-то, или патриотизм будь он неладен, либо молодость. Наперекор всему я сделала у себя в районе военно-патриотический клуб, чем и привлекла внимание вышестоящих органов. Занятия и тренировки, лекции и выступления, выезды и уроки мужества, у многих вызывали прямо-таки болезненную зависть, а у моей бывшей и на все времена любимой начальницы, припадочную ненависть с красными пятнами на ее белоснежной коже.
Безумству храбрых – поем мы песню! И я стойко переносила ядовитую травлю, упрямо отстаивая каждый шажочек, каждый поступок, каждого человека. Но коронным поступком ее сиятельства стал безобразный звонок в детский садик, куда ходил мой малыш, деревенская осенняя унавоженная грязь была белоснежным покрывалом по сравнению с ее истерикой перед руководством сада. Ее высочество не погнушалось выливать помои на меня во всех властных структурах, не гнушалось бить, без права разогнуться.
А противовес все-таки был! Хорошо, что еще не все оглохли и ослепли, хорошо, что еще не разучились мыслить, да моя эмоциональность сослужила хорошую службу в защите военно-патриотического проекта.
То был день триумфа, никто, никто из бывших коллег и высокопоставленных экс-начальников не ожидал от меня такой прыти, никто и предположить не мог, что за грандиозной защитой стоит бывший партийный коллектив, несправедливо изгнанный по прихоти ее высокоблагородия по причине нашей молодости.
Достучаться до небес можно, если душа крылатая.