Мир пополам

- Тьфу, какая гадость! – Элимир кинул в мусорную стенку откушенный талларец, оказавшийся несвежим. Как ни странно, попал с расстояния 3.5 метра в маленький квадратик над плинтусом. Мусорная стенка поглотила талларец, не возмутившись.
Уми вздохнула, проследив взглядом за траекторией полета овоща. Неделю назад она тайком от брата, присев на корточки, засунула в мусорную стенку пластиковую карточку – фотографию парня, с которым только что рассталась. Только выпрямилась в полный рост – услышала ворчание, а потом стенка выплюнула карточку. Отказалась считать ее мусором! Тогда Уми в сердцах пнула интеллектуальную мусорку, и она зажевала ее любимый правый шлепанец. Тот оказался немного надорванным. Пришлось заказывать новые тапочки…
Тем временем Элимир, явно пребывавший в благожелательном расположении духа, оттолкнулся задницей от табурета, мягко спружинившего вниз, и, подогнув ноги в коленях, слевитировал к полке, где стояла банка с мочеными талларцами. Пока он висел в воздухе и, ухмыляясь, поддевал вилкой новый талларец, Уми отвернулась от стола и подняла на брата бескомпромиссно синие глаза. Есть больше не хотелось.
- Эл, ну почему нельзя пройти несколько метров ногами, по полу? – Ее голос прозвучал не слишком строго – не так, как ей бы хотелось.
- Ой, да ладно тебе, сестренка! Лень же! – Элимир опустился на табурет рядом с ней. Уми не оборачиваясь краем глаза посмотрела на него и успокоилась. Мальчишки, они всегда мальчишки, хоть в 22м веке, хоть в каком хочешь… Этот вот до сих пор бредит полетами…
Отец все время летал, причем не только по комнате, но и по жизни. Для такой жизненной концепции очень подходящая профессия – полковник космической авиации. Но концепция – концепцией, а война – войной. Корабль отца, приземлявшийся на Тристан (кажется, это название планеты взято из древней драматургии), подорвали повстанцы. Это было три года назад.
А с матерью вообще вышла незадача. Пока Уми и Элимир не столкнулись с этим сами, они никогда не верили злобным россказням взрослых, пытающихся запугать подрастающих детей. Их мать была настолько огорчена смертью мужа, что однажды ночью вышла на балкон с целью спрыгнуть оттуда. Она знала, что не сможет. Просто вышла на балкон.
Внизу бушевала гроза. Ветер трепал ее темно-серые волосы, а дождь холодными фиолетовыми струйками стекал по телу. Она знала, что эти капли не смываются, но ей было все равно. Самая красивая женщина из всех когда-либо живших на этой цивилизованной планете безвольно глядела в мутную даль… Говорят, стоит тебе захотеть умереть – и ты исчезнешь. Никто не найдет ни малейшего подтверждения твоего физического существования, в лучшем случае оставишь след в памяти тех, кто знал тебя. В ту ночь мать Элимира и Уми исчезла. Они обнаружили это наутро, когда через незакрытое стекло балкона до них донесся запах прошедшего ночью дождя… Уми подавила где-то глубоко внутри беззвучный крик и бросилась на балкон, Элимир еле успел схватить ее обеими руками. – Ты нужна мне! – хрипло выкрикнул он, но Уми этого оказалось достаточно. От досады и бессилия она сползла на пол, увлекая за собой державшего ее брата. Быстрые перемены в настроении девушки давно перестали удивлять Элимира. Но с этих пор молодые люди стали лучше чувствовать друг друга. Работа, учеба, девочки, мальчики – это совсем другое. Дом – это дом, даже если там остался всего один человек…
Элимир лениво жевал кусок чего-то и смотрел на ее волосы, пытаясь избежать пронзительного взгляда глаз, в которых застыла печаль. Ему всегда нравились ее волосы, густые и неправдоподобно длинные, до середины голени, и такие же темно-серые, как у матери. Ему хотелось бы, чтобы они были другого цвета, но Уми отказывалась перекрашиваться. Стряхнув с себя оцепенение, Элимир бодрым голосом заявил:
- Хочешь, я позвоню Анто? Ну давай?
Уми помотала головой.
- Ну давай, я заплачу!
-Не надо, я сама.
Анто, которого Уми так любила, жил теперь на другой планете. Суммы переговорных счетов превосходили все мыслимые пределы. Но надежда… надежда говорила, что ничто еще не потеряно, и - вдруг еще шанс есть...
Уми подняла голову и посмотрела на потолок, при этом кончики ее волос распростерлись по полу. – Телефон, - будничным голосом позвала она. В потолке открылось маленькое отверстие, оттуда плавно выехал телефон и лег в ее правую руку. Так Уми могла обращаться с любыми предметами. Вот только с людьми не могла, к сожалению…
Осталось набрать номер. Усилие воли – и нужная кнопка нажата. Подождать, пока соединится – две минуты – это целая вечность! Элимир одобряюще подмигнул, и девушка неуверенно улыбнулась в ответ.
Соединение наконец-то произошло, и с другого конца вселенной донеслось:
- Уми? Как… Почему ты мне звонишь?
- Анто, как у тебя дела?
- О… Отлично! Я тут устроился на новую работу, и вообще… небо лиловое, воздух чистый…
- Небо лиловое, - эхом повторила Уми. – Анто, а ты МЕНЯ не забыл? Забрался в какой-то дальний уголок вселенной, а я сижу тут…
По шипению в коммуникаторе было понятно, что Анто собирается что-то сказать, но никак не может решиться. Сердце Уми сжалось в комок.
- Знаешь, Уми… Не звони мне больше.
- Это как это не звони??? – она повысила голос. – Ты помнишь, как мы гуляли по Аллеям Песен? Ты тогда сказал, что бросишь меня, только если мир разорвется пополам…
- Это и произошло, Уми. Мне очень жаль. Ты теперь живешь в одном мире, я – в другом. Между нами все кончено.
Элимир, хотя и не слышал ответных реплик Анто, по треску воздуха понял, что вот-вот разразится буря. Каждый раз, когда Уми собиралась плакать, воздух потрескивал от переизбытка озона. Он положил руку ей на плечо, хотя и понимал, что это ничего не изменит…
- А… что значит эта последняя фраза? – Уми перестала сдерживать эмоции и всхлипнула. – Это похоже на сериал из 20 века. Что значит «между нами все кончено»?
- Да, Уми, ты всегда знала историю телевидения лучше меня. Это значит, что мы больше не увидимся.
Анто повесил трубку. Такой ледяной голос не был для него характерен, - чужой, совсем чужой! Неужели расстояния могут так менять людей?! Синие глаза Уми, и без того огромные, расширились раза в 1.5, наполненные слезами. На губах застыл вопрос «Почему?», но на такие вопросы, как правило, не бывает ответов. Поэтому девушка проглотила непроизнесенное слово, пытаясь вместе с ним проглотить комок боли, подступающей к горлу. Не вышло.
В этот момент взгляд Уми случайно упал на огрызок талларца, лежавший в ее тарелке. Она взяла его и, почти не глядя, швырнула в мусорную стенку в надежде повторить подвиг брата. Не добросила – оранжевая мякоть липким следом расползлась по полу. Девушка опустила голову на лежавшие на столе руки и расплакалась.