Дылда

Как же мне бывает жаль крупных, высоких, ширококостных женщин..

Она начитанная, умная, классная, искроментая..а всё равно подруги, приглашая на вечеринку кого-то, просят привести с собой друга, но вот только, ты знаешь, она у нас..такая..она, в общем..ну, она о с о б е н н а я, высокая такая..и н т е р е с н а я..И он напрягается, потому что для мужчины "интересная" - толстая хохотушка, мешающая портвейн с водкой и потом жалующаяся на судьбу, плача на балконе..

И ты приходишь, видишь её, смущенную, боящуюся твоих перемигиваний с другом, роняющую тарелки от произнесенного в телевизоре "крокодил", тебя усаживают с ней рядом, она робко пытается н а л а д и т ь..

А потом выясняется, что б а с к е т б о л - и ты понимаешь, что это было лучшее время в её жизни, когда ей не говорили "дылда", когда не приходилось сутулиться и носить, как сейчас, плоские и некрасивые потертые туфли - потому что "сорок третьего женского с высоким взъемом у нас нет и не бывает" - и вокруг были такие же б о л ь ш и е подруги, а мужская университетская команда тренировалась сразу же после них, и она оставалась посмотреть на ребят, и один даже, ей казалось, тоже заинтересовался, они даже...Но вот как-то не срослось, его мама, общага, никакого просвета..

И она подскакивает с дивана вместе с тобой - "давай помогу отнести" - а сама улыбается за твоей спиной облегченно - ты в ы ш е, ты среди вашего с ней поколения считался гораздо выше среднего, ей просто не повезло, вот через десяток лет полезли ввысь мальчики, для которых сто восемьдесят восемь - это седьмой в классе с конца, но они уже не то, ей с ними неинтересно, а вот ты знаешь все её любимые книги, вместе с ней бегал искать в 1982-ом вторую часть "Хранителей", безуспешно, конечно, как и она, строил домики в заброшенном парке и ударялся каждый раз о притолоку, приезжая к бабушке..

И она рассказывает-рассказывает тебе всю свою жизнь, уже не замечая этого, жадно смотря на твою реакцию, боясь, что сейчас отвернешься и увидишь вон ту, со сползшей бретелькой, черненькую и такую восхитительно кукольную, какой она иногда, до крови из-под ногтей, впившихся в ладонь, мечтала быть..

И хозяйка дома изумленно смотрит, как ты идешь её "провожать", облегченно говоря остальным, - Кажется, у нашей д ы л д ы наладилось..

А она идет рядом с тобой, обгоняя и шурша листьями, чуть подпрыгивая на своих - ах, почему же, ведь могла же сегодня и маленький каблучок..эхх..? - плоских туфлях, опять радуется твоему росту, она даже не помнит твоего лица, только рост, глаза и дурацкая улыбка, когда ты одновременно с ней стукнулся лбом о низкую дверь подъезда..
И она мечтает, как вы будете ходить по снегу в парке, прямо по сугробам, потому что ей давно хотелось, но одна она выглядит нелепо со своей журавлиной походкой, подбрасывая вверх ноги и переставляя их метровыми шагами, а с тобой же совсем по-другому, с тобой ей будет на всё плевать, с тобой не будет "неудобно"..

А ты идешь за ней, вертящейся перед тобой и чуть хмельной, сам хмельной гораздо более, - и знаешь, что ты с ней, потому что она хорошая, а не потому что "из жалости", а она, вдруг, останавливается, поджидая тебя и сама тихо спрашивает, - Ты не из жалости, скажи, только сейчас и честно, я пойму..?
А ты ей говоришь, - Нет, ты интересная и хорошая.
И сам в это веришь.
А она и вправду - хорошая..
Какие же они все хорошие - женщины - и высокие, и маленькие, и дылды, и куколки, и чёрненькие, и беленькие.
И даже рыжие...

- ...Что смеёшься? - спрашивает она, осторожно убирая с твоего лица свою прядь.
- Да я только с е й ч а с понял, что ты - рыжая.. А я рыжих - не люблю!
- Смешные вы, мужчины, как слепые котята, - протягивает она и опять зарывается в твою подмышку.